Застойная «стабильность»

Красивые прогнозы Кремля, которые не сбываются.

Почему экономика России находится в коматозном состоянии, а правительство страны с этим ничего сделать не может? Об этом в новом выпуске программы "Деньги на Свободе" с экономическим публицистом Максимом Блантом.

В Москве на минувшей неделе проходил очередной ежегодный инвестиционный форум под названием "Россия зовет!" Устраивала мероприятие компания "ВТБ-Капитал". Выступал на нем президент РФ Путин. Главу кабинета Дмитрия Медведева опять не позвали, что выглядело совсем уже странно. Ладно, в Петербург он не ездит – кресло охраняет. Но тут-то от Кремля на машине, да с мигалками минут за 15 обернуться можно.

Но не о том речь. Очередное протокольное мероприятие, которое не стоило бы и упоминания, если бы не одна весьма любопытная дискуссия. В том числе имеющая самое непосредственное отношение к тому, о чем говорилось выше.

Застрельщиком выступил министр экономического развития Максим Орешкин. Похоже, он считает главной своей функцией поиск причин, по которым российская экономика пребывает в коматозном состоянии. Обвинять Центральный банк в слишком жесткой монетарной политике после серии снижения ставок он не может. Равно как не получается развивать и любимую тему министра о слишком мягких действиях на рынке необеспеченного потребительского кредитования – после ужесточения на этом рынке. Поэтому Орешкин нашел новое объяснение – низкую инфляцию:

Из уст Максима Станиславовича, который еще в мае – не прошло и полугода – сетовал на неспособность россиян жертвовать настоящим ради будущего, пассаж прозвучал довольно неожиданно. Но в целом, если рассматривать инфляцию как индикатор, который свидетельствует о соотношении платежеспособного спроса, трехпроцентная инфляция в нынешних условиях и именно в России – это действительно катастрофа.

Поскольку именно в этом году стала действовать новая ставка НДС, и государство стало получать дополнительные 2 процента со всех проданных на территории страны товаров и услуг. Только в этом году это повышение принесет в бюджет дополнительно полтриллиона рублей. И еще два триллиона в ближайшие три года. А если вспомнить о повышении тарифов ЖКХ, цен на топливо и подакцизные товары, по отдельным категориям потребительских товаров впору говорить о дефляции. Причина которой проста – банальное отсутствие денег у потребителей.

Ответил Орешкину сидевший рядом министр финансов Антон Силуанов. Ответил мягко, на правах старшего товарища. Ведь Силуанов не просто министр, но еще и вице-премьер, курирующий финансово-экономический блок. То есть формально не просто чиновник, стоящий в табели о рангах на ступеньку выше Орешкина, но еще и его непосредственный начальник.

И тут слово достается слово главе Счетной Палаты Алексею Кудрину, который в чиновной табели о рангах вообще поставлен над схваткой. Всех контролирует, ни за что не отвечает и выступает в роли арбитра, выше которого только сам Путин. По крайней мере, когда дело касается экономических дискуссий.

Камень, понятное дело, в огород бывшего заместителя Кудрина, сменившего его на посту главы Минфина – Антона Силуанова. Отвечает же Кудрину Орешкин.

Вот так триллион у Орешкина превращается "всего" в 200-300 миллиардов. Он-то, заводя разговор об инфляции, метил в отсутствующую на сессии главу ЦБ Эльвиру Набиуллину. Инфляция – ее зона ответственности. А виноватым оказался Силуанов, чего министр экономики вовсе не имел в виду. Ссориться с начальством Максиму Станиславовичу явно не с руки.

Справедливости ради надо сказать, что при нынешнем руководителе Минэкономразвития действительно превратилось в довольно странную контору. Главными ее функциями стало написание красивых прогнозов, объяснение того, почему они не сбываются, да еще четкое руководство Росстатом – чтобы разрыв между обещаниями и реальностью был не таким удручающим. Реальных рычагов у ведомства немного. У Минфина есть фискальная и бюджетная политика. У ЦБ – денежно-кредитная. У Минэкономразвития – один Росстат да ответственность за темпы экономического роста в стране. Та самая ответственность, которой нет ни у Минфина, ни у Банка России.

В конце ноября Орешкин предпринял отчаянную попытку обзавестись хоть какими-то реальными полномочиями и написал письмо тому самому сидевшему рядом с ним вице-премьеру Антону Силуанову с предложением создать правительственную комиссию, которая займется реализацией структурных реформ. Верховным комиссаром он предложил назначить себя – Максима Орешкина. Отсюда и его рвение – ответа-то на письмо пока нет, и нужно проявить себя, иначе вожделенная комиссия может и не состояться. Или – того хуже – возглавит ее кто-то другой.

Но вернемся к дискуссии, которую начал министр экономики и в которой последнее слово осталось за главой Счетной палаты:

Экономический блок правительства давно перестал работать как единый слаженный механизм. Каждое ведомство выполняет свою узко очерченную задачу. И все вроде неплохо справляются. Налоговые органы отлично собирают налоги. Их функция в этом. Минфин с легкостью гарантирует исполнение бюджета при любых ценах на нефть, и это его зона ответственности. Банк России поборол инфляцию. Немного перестарался, но многим нравится. Кроме того, регулятор регулирует банковскую систему. И ее здоровье для ЦБ важнее других задач, за которые он не отвечает. Но единой стратегии, скоординированной деятельности, которая была, когда экономическим блоком руководили Греф с Кудриным, сейчас нет.

Взаимодействие министерств ограничивается публичными спорами министров о том, кого надо винить за преследующие страну экономические неудачи. Максимум, на что способен этот тянитолкай, – поддерживать застойную "стабильность". Отсюда и идея Орешкина создать хоть какой-то координирующий центр в форме специальной межведомственной комиссии. Но, по большому счету, никакой комиссии и не нужно. Поскольку определять стратегию и координировать действия министерств и ведомств должен глава кабинета министров. Для этого он и существует. По крайней мере, в теории. На практике же российского премьера даже на форумы, где обсуждаются серьезные вещи, не приглашают.