Исторический результат белорусского эксперимента

Рокировка из одного кресла в другое – дело в Беларуси привычное.

На Витебщине бушевала диалектика. Глава вертикали тряс вертикаль, призывал ее начинать работать, грозил всяческими неприятностями и сулил исторические последствия.

Привыкшая за четверть века к подобным зрелищам публика взирает на очередное совещание без особого энтузиазма. Слабо верится, что количество административно-командных заклинаний, наконец, перейдет в качество развития и благополучие – на сей раз в отдельно взятой Витебской области. Даже если Лукашенко утверждает, что «время экспериментов закончено».

Допустим, все предыдущие упражнения на аграрных снарядах были всего лишь экспериментами. Присоединение убыточных колхозов к заводам и банкам по указу № 138 в 2005-м, реорганизация столь же убыточных колхозов в КУПы и ОАО по указу от 17.07.2014 № 349, санация по Указу от 4.07.2016 № 253, реструктуризация долгов по указу от 2.10.2018 № 399. Плюс бесчисленные указы и постановления о господдержке, отсрочках-рассрочках-списаниях долгов, выделении техники, ГСМ, кредитов, удобрений, громкие и тихие отставки-посадки-назначения.

По-видимому, Указ от 25.08.2016 № 320, которым к Витебскому мясокомбинату, Глубокскому комбикормовому заводу, Оршанскому и Полоцкому комбинатам хлебопродуктов присоединялись 37 перерабатывающих и сельскохозяйственных организаций, тоже было всего лишь экспериментом. Причем не слишком удачным. Но закон отрицания отрицания в бюрократической среде работает особым образом. Если созданные холдинги ничем не отличились, почему бы не создать новый суперхолдинг, занимающий 2/3 территории области. Решить ли это проблемы витебского АПК? До сих пор холдинговые структуры, которых в республике наплодили видимо-невидимо, особых достижений не демонстрируют – кроме удушения конкурентной среды. Но чиновники надеются, что масштаб обеспечит лучший синергический эффект (параметры которого никто не обсчитывает и не прогнозирует). Как понимать вас тогда? – взмолился Лукашенко, предвидя груз ответственности за указ, который ему предстоит подписать и огромные расходы.

Против исторического детерминизма не попрешь. Обсуждай – не обсуждай, придется соглашаться, искать в скудном бюджете колоссальную сумму господдержки. Лукашенко остается облегчить душу очередным ритуальным нагоняем. Посулить, что никому не удастся отсидеться и отмолчаться, всех настигнет персональная ответственность, а кто посмеет сачковать – будет изгнан из этой области или посажен. Впрочем, чиновники давно адаптировались к таким громам и молниям. Брань на вороту не виснет, а рокировка из одного кресла в другое – дело привычное. Кадровый корпус ограничен: тасовать его можно по-всякому, но разбрасываться не приходится.

Попрекать кадры результатами их работы диалектически опасно. Ну, упал за 5 последних лет объем производства продукции сельского хозяйства в Витебской области почти на 2%. И что с того? На совещаниях чиновники помалкивают. Но крамольные мысли, небось, крутятся. «Да, у нас полная стагнация. Катимся в обратную сторону. Так не мы одни – вместе с обожаемым шефом». Потому как стагнация не только в Витебской области и не только в сельском хозяйстве, но и во всей стране. Да еще и после солидной рецессии.

Пока Лукашенко распекает витебских чиновников за поголовье, удои и привесы, низкая инвестиционная активность, падение экспортного потенциала – явление повсеместное. Печально, что 37% работников села на Витебщине получают менее 500 рублей, но в целом по республике таких – каждый пятый. Да и финансовым состоянием предприятий особо гордиться не приходится. И когда Лукашенко заявляет, что «безалаберность наших подчиненных начинается всегда с нас», чиновников, наверняка умиляет столь самокритичное единство вершины вертикали с ее остальными элементами.

Если руководство области более 2 лет волынит с предложениями по исправлению ситуации, то высшее начальство страны тянет с необходимыми реформами гораздо дольше. И пока на совещаниях на высшем уровне ставят ряд принципиальных и безответных вопросов, международные организации и независимые эксперты давно и безуспешно объясняют, почему экономика страны оказалась в таком состоянии, выявили первопричины, которые привели к сложившейся ситуации и готовы рассказать, как их устранить. Ну, не выверена стратегия холдинга, не просчитаны финансовые потоки, окажется неэффективной система управления и не разграничены полномочия и сферы ответственности. Чай оно не в первый раз. Маскировать беспомощность и заливать проблемы бюджетными деньгами – спорт, в котором бюрократия достигла высокого мастерства. Гораздо хуже получается решать системные проблемы отдельных регионов и всей страны, порожденные тем, что специалисты BEROC недавно прямо назвали волюнтаристской политикой. Тут бы очень не помешал «глоток свежего воздуха» – но за столь крамольные мысли свыше незамедлительно пригрозили тюрьмой.

Единство в безалаберности удивительно гармонично сочетается с противоположностью требований решить долговые и прочие проблемы. К примеру, велено привлекать в интеграционные структуры профессионалов. Причем не силой, а договориться, хорошо заплатить, а то и квартиру дать. Как это сделать при наличии ограничений на зарплату руководителей, вроде пресловутого коэффициента 8, на совещании не уточнили. Зато Лукашенко потребовать брать на работу хороших специалистов, а не «родственников, сыновей, любовниц и любовников». Тем самым Лукашенко покусился на древнюю привычку бюрократии «порадеть родному человечку». Как теперь с этим жить? А главное, как брать во всем пример с высшего начальства...

На столь пикантном фоне позволение сохранить ранее созданные холдинги, хотя от них, как заметил Лукашенко, нет отдачи, – куда меньшее противоречие. Как и расширение этих структур за счет хозяйств, которые при этом должны каким-то образом, сохранять свою экономическую состоятельность.

Традиционные призывы работать хорошо, а не то будет плохо – не самое интересное. Главная сенсация – Лукашенко сам предложил приватизировать и продавать инвесторам те хозяйства, которые не могут самостоятельно эффективно работать. Правда, такая возможность допускалась в указах о спасении АПК и ранее. Но озвучивалась она другими. Теперь же Лукашенко лично велел составить список и вывесить на сайте. Впрочем, возможность без особой надежды на успех: «может, придет какой-то инвестор и даст какую-то копейку». Звучит безнадежно грустно. Ведь помянутые выше указы тоже допускали продажу сельхозорганизаций каким-нибудь инвесторам. А они так и не объявились.

Есть еще одно противоречие. С одной стороны, призывая к эффективности и допуская приватизацию в АПК, Лукашенко одновременно требует сохранить территориально и организационно колхозы и совхозы, а также социальную базу на селе. Правда, большинство колхозов и совхозов организационно еще 2 года назад превратились в коммунальные унитарные предприятия и акционерные общества. Впрочем, смена вывесок колхозно-совхозной сути не поменяла.

С другой стороны, Лукашенко похвалил работу бывшей узницы и жертвы контролерских наветов Анны Норкус и ОАО «Витебская бройлерная фабрика», а также поставил всем в пример «самого продвинутого» бизнесмена Александра Мошенского и методы его работы. Если так пойдет дальше, то недалек час, когда республику поделят не только на сырьевые зоны по молоку и мясу, но и на сферы влияния аграрно-промышленно-торговых магнатов. Они-то наверняка управятся с хозяйствами из своих офисов куда лучше исполкомов и губернаторов.

Правда, рачительный бизнесмен всегда «дрожит, чтобы лишнее не заплатить». Дай им волю, и сокращение численности в этих хозяйствах будет помасштабнее нынешнего, а от социальной сферы мало что останется. А обретя критическую массу собственности, новоиспеченные олигархи, чего доброго, примут кардинальные меры по защите своих латифундий и капиталов от капризов властей. Но не обивая пороги высоких кабинетов, а меняя их обитателей по своему усмотрению. Это сейчас бизнес вынужден мириться с тем, что исполкомы и прочая бюрократия считает себя хозяевами. Но частная собственность надежно защищена лишь тогда, когда ее владельцы сами контролируют бюрократию, кадры, идеологию, выборы и прочие институты власти.

Тогда бизнесу понадобится другая структура управления страной. Это будет диалектически логичный и по-настоящему исторический результат белорусского эксперимента…

Леонид Фридкин, lfriedkin.com