Гибридный путинизм

Вполне возможно, обнаружится, что волк был тряпичный.

С некоторой долей упрощения можно сказать, что пресловутое "путинское большинство" объединяет в себе оголтелых мракобесов и фашистов с умеренно-консервативным обывателем, стремящимся к стабильности. К тишине и покою. Оголтелые фашисты по-своему тоже хотят стабильности, покоя и тишины. Кладбищенской тишины, достигаемой тотальными запретами, массовыми посадками и наматыванием протестующих на танковые гусеницы. Но в отличие от этого крайне правого крыла путинского лагеря, умеренно-правый обыватель хочет "приличной стабильности". Без эксцессов, соответствующих его представлениям о диктаторских режимах XX века.

Представлениям этого обывателя о "приличной стабильности" как раз и соответствует "гибридный" путинский режим. Если в глазах одной части лоялистов главным достоинством путинского режима является его способность нарушить любой закон и остаться безнаказанным, то в глазах другой их части главным его достоинством является как раз то, что он отнюдь не выглядит людоедским. Во всяком случае, по меркам XX века. Не давит демонстрации танками и из пулеметов не расстреливает, вопреки эротическим фантазиям крайне правых. И все "демократические институты" вроде как при нем. Как у "больших" и "приличных".

Разумеется, обыватель не может не видеть, что все эти "институты" при путинском режиме — полное фуфло и профанация. Вопреки штампам, бытующим среди сильно "продвинутых", наш обыватель не тупее паровоза. Но дальше вступает в действие навязываемый кремлепропагандой стереотип: а везде так. Мол, никаких "настоящих" демократических институтов не существует нигде. Они везде обман. И служат анестезией при стрижке овец.

И опять-таки — не то чтобы обыватель так легко верил кремлепропаганде по своей тупости. Но в данном случае ему этой пропаганде верить удобно. Данный пропагандистский штамп как бы оправдывает в глазах обывателя его собственное приспособленчество, зачастую весьма подленькое. Но то, что он не без оснований идентифицирует себя с "овцой", которую стригут, еще не означает, что он будет согласен на стрижку без анестезии.

После начала агрессии против Украины одно время казалось, что дальше для склеивания разнородного "путинского большинства" будет достаточно великодержавного шовинизма и имперского реваншизма. Что большинство общества настолько плотно подсело на этот наркотик, что все остальные стороны жизни стали для него малосущественными. Однако идеологическая экзальтация российского общества оказалась куда более поверхностной, чем, скажем, общества гитлеровской Германии. То есть российский консервативный обыватель по природе своей, конечно, шовинист. Но лишь пока это не требует от него постоянных и ощутимых жертв. Как и положено в "потребительском обществе", коим российское общество, безусловно, является. Опять-таки — вопреки фантазиям крайне правых об особой русской "духовности", заключающейся в готовности на любые жертвы ради величия государства.

Следует иметь в виду, что умеренно-консервативный, умеренно-правый обыватель — это более половины населения России. И это абсолютное большинство тех, кто без принуждения и фальсификаций исправно голосует за Партию Жуликов и Воров, а также лично за Пахана всея Руси. Чем грозит режиму потеря его лояльности? Нет, к уличным протестам он примкнет последним. Это слишком не его. Но даже его чисто электоральный, вполне пассивный бунт заставит режим либо на порядок повысить степень очевидности и скандальности выборных фальсификаций, либо вообще отбросить электоральные декорации.

Разумеется, это будет оформлено, как любит врать Песков, "в рамках закона". Через введение "чрезвычайного положения" в связи с возникшей угрозой "национальной безопасности". Но только кого это уже убедит? В любом случае речь будет идти о резком увеличении компонентов прямого насилия за счет сокращения роли пропагандистской лжи в механизме удержания власти правящей кликой.

Обыватель правоконсервативных взглядов, даже умеренных, вовсе не является принципиальным противником государственного насилия. Политические свободы, нормы права не входят в число его наиболее значимых ценностей, священных и неприкосновенных. Он считает естественным и нормальным, когда люди, имеющие власть, отвечают на оспаривание их власти запретами, посадками, финансовым удушением и при этом изящно вертят законом, что дышлом. Однако резкий выход властей за привычные рамки масштабов и жестокости насилия его "напрягает".

Хватит ли у путинского режима ресурсов (в первую очередь — людских, психологических) достаточно долгое время сидеть на штыках держаться на голом насилии при резком сужении его массовой базы поддержки, при резком расширении его отторжения в обществе — большой вопрос. И ответа на него не знаем не только мы. Его не знает и правящая клика.

Поэтому распространяемые не без ее удовольствия (если не прямого участия) слухи о том, что в случае по-настоящему массовых протестов она будет действовать как главари КНР на Тянаньмынь, могут оказаться сильно преувеличенными. Путинская "элитка" подла и жестока, но она еще и труслива.

Возможно, именно здесь кроется причина столь длительного сохранения путинским режимом своего "гибридного" характера. Вопреки явному желанию значительной части правящей клептократии все эти ненавистные ей, органически чуждые ей "внешние приличия" отбросить. Несмотря на то, что внутренняя логика развития путинского режима неумолимо толкает его в сторону освобождения от всех приличий. Резко повысить градус политического насилия путинской клике и хочется, и колется, и мама не велит. Режим предпочитает, по образному выражению Ксении Собчак, варить лягушку постепенно, чтобы она успевала привыкнуть к каждому новому незначительному повышению температуры.

Если с путинского паханата окончательно свалятся покровы "гибридности" и он предстанет перед всем миром во всей своей фашистской наготе, это не только вызовет внутреннее перенапряжение всей политической конструкции путинщины. Это создаст ему очень серьезные внешнеполитические проблемы. Ведь недопонимание западным обществом угрозы, которую несет миру путинский режим, в значительной степени основано на том, что многими он до сих пор воспринимается как "недодемократия", а не как "недодиктатура".

При любом новом подъеме протестной волны лидерам протеста не следует бояться повышать ставки. Не следует бояться ставить режим перед выбором: либо отступить, либо потерять "гибридность".

И вот тогда, вполне возможно, обнаружится, что волк был тряпичный.

Александр Скобов, kasparov.ru