Пресс-секретарь президента Польши о Лукашенко: Казалось, что я услышал советского аппаратчика

Антоний Стырчуля рассказал о встрече с белорусским правителем.

«Если мне придется, я стану на колени в Москве, чтобы только Беларусь присоединили к России», – заявил Александр Лукашенко во время избирательной кампании на пост президента в 1994 году. А через два года он уверял в необходимости тесной интеграции с Россией… польского президента. Антоний Стырчуля, тогдашний пресс-секретарь Александра Квасьневского, был свидетелем и участником тех событий и описывает их для телеканала «Белсат»

Утром 30 марта 1996 года президентская колонна направилась из Варшавы в Вискули в белорусской части Беловежской пущи на встречу с Лукашенко. Сидя в машине, я был озабочен ходом и результатами переговоров с Лукашенко. Так же, как и Александр Квасьневский.

Диалог, но критический

За несколько дней до отъезда у него были сомнения, будет ли его собеседник готов к конструктивному диалогу и выслушает ли польские предложения относительно демократизации политической жизни в Беларуси и выбора прозападного варианта. Однако он считал, что Беларусь не должна изолироваться на международной арене, так как это только подтолкнет ее в объятия более мощной восточной соседки. Москвы.

Подобное направление так называемого критического диалога потом продолжила польская дипломатия. Проводилась она с той позиции, что отношения с этой страной нельзя разрывать, но их нужно поддерживать на максимально низком уровне, уровне заместителей министров и директоров департаментов, а также поддерживать оппозицию.

Квасьневский также хотел встретиться с представителями оппозиции, но в этом вопросе администрация Лукашенко до последнего момента делала все, чтобы этого не произошло, и даже обманывала польскую сторону. Дело, как выяснилось на месте, висело на нитке до последнего момента. Администрация Лукашенко блокировала встречу до конца, но в итоге, благодаря очевидному давлению Квасьневского, встреча состоялась.

Место, где был похоронен СССР

Несколько километров дороги до Беловежи сильно занесены снегом. Автомобили президентской колонны с трудом преодолевали резкие повороты, избегая столкновения с сугробами, лежавшими у дороги, высотой больше метра. На короткий 20-километровый участок нам понадобилось полчаса.

Наконец я увидел белый фасад дворца в Вискулях, где должны были состояться переговоры. Он был построен в конце 60-х годов по приказу Никиты Хрущева, который во время охоты с югославским лидером Иосифом Броз Тито заявил, что нет возможности в достойных условиях переночевать гостю.

В архитектурном плане здание представляет собой так называемый московский стиль, поскольку его вход намеренно напоминает здание Госдумы в Москве. Именно там 7-8 декабря 1991 года главы Беларуси – Станислав Шушкевич, Украины – Леонид Кравчук и России – Борис Ельцин поставили подписи на так называемом Беловежском договоре, тем самым записали конец СССР и создание Содружества Независимых Государств.

Переговоры двух Александров

Встреча началась с переговоров с глазу на глаз. Охрана Лукашенко с ее руководителем, огромным как шкаф и мрачным, как осенний дождь, запретила представителям польской делегации входить в комнату, где они разговаривали. Даже Ян Войцех Пикарски, бывший главой польского протокола, не имел право войти. Через некоторое время выяснилось, что в «нулевую зону» входит также и туалет, что вызвало у нас дополнительные неудобства, так как физиологию сложно обмануть.

Разговор без свидетелей обоих руководителей продолжался, возможно, час. Потом, после небольшого перерыва, пришло время пленарных переговоров. Их начал Лукашенко, который ударил кулаком по столу и громким голосом подчеркнул, что именно при нем был ликвидирован СССР.

«Хотя мне лично немного жаль, ведь тогда наша большая семья братских народов развалилась», – добавил он.

Президент независимого государства, или советский аппаратчик?

После этих слов у меня сложилось впечатление, что я услышал советского аппаратчика, а не главу независимого государства. Тогда Лукашенко долго останавливался на запланированном подписании 2 апреля соглашения об ассоциации России и Беларуси. Того самого, которое 8 декабря 1996 года окончательно превратилось в Союзное государство России и Беларуси. Он утверждал, что этот шаг следует из общей истории и интересов двух народов, а также необходимости укрепления политического, экономического и военного сотрудничества.

«Вы хотите в НATO, но поймите нас…»

Особенно последнее – в свете его слов – было, пожалуй, самым важным для Лукашенко.

«Мы понимаем, что Польша хочет быть в НATO, это воля подавляющего большинства польского общества, но вы также должны нас понимать. 90% белорусов не хотят его расширения на Польшу, Литву, Латвию и Эстонию. После вступления в НATO танки Альянса будут стоять возле нашей границы. Но уже они и так там есть», – сказал он.

В качестве доказательства он показал карты с расположением польских бронетанковых частей на границе с Беларусью.

«Меня волнует увеличение количества ваших танков и механизированной техники на белорусском направлении. Мы этого не делаем», – заверил он.

Он утверждал, что Беларусь сократила количество своих единиц на 20% и что тактическая оружие было вывезено из Беларуси. В свою очередь стратегическое оружие должно было быть уничтожена до конца 1996 года.

«Кто нас защитит от возможной агрессии НATO? Мы слишком слабые. Мы можем защищаться только с Россией», – добавил он.

Россия и только Россия

Он также убеждал польского президента в том, что объединение Беларуси с Россией гарантирует обеим сторонам сохранение суверенитета, хотя он и признавал, что Минск зависит от Москвы прежде всего в экономических и хозяйственных вопросах. Прежде всего в поставках нефти и газа. Однако, по его словам, Россия должна была стать крупнейшим рынком для белорусских товаров. «И за хорошие цены», – не преминул заметить.

«Только наш восточный сосед способен обеспечить нам энергетическую и военную безопасность», – подытожил он после долгих размышлений, обосновывая более тесную интеграцию Минска и Москвы.

Он также декларировал, что выполнит все свои обязательств относительно польского меньшинства в Беларуси. Позже выяснилось, что это пустая декларация.

Поезд до Москвы

Я выезжал из Вискулей с убеждением, что Лукашенко верит в то, о чем говорит, и не видит альтернативы интеграции с Россией. Хотя и тогда, и позже Польша пыталась дать ему понять, что поезд едет не только в Москву, но и может ехать в Европу. Однако выбор второго направления потребует от него демократизации страны, экономических реформ и исполнение гражданских прав.

Сфальсифицированный референдум в ноябре 1996 года, позволивший ему продлить свои полномочия на полтора года, продемонстрировал, что Лукашенко из этого ничего не понял. Или не хотел понять. И подозрения, что он заботился и продолжает заботиться только о сохранении власти, в течение последующих лет изменились в абсолютную убежденность.

Антоний Стырчуля, журналист, в прошлом связан с Радио «Солидарность», «Радио Свободная Европа», «Польское радио», «Радио для Тебя». Создатель «Agencji Radiowej Polskiego Radia». В 1996-1998 годах пресс-секретарь президента Александра Квасьневского. Специалист по PR и преподаватель в вузах.