Три шага Путина по граблям

Как Кремль повторяет украинские ошибки.

Переговоры в «нормандском» формате, которые прошли в Париже, уже несколько недель приковывают к себе внимание не только в Киеве и Москве, но и во всем мире. На кону формально стоит судьба мирного процесса на Донбассе, но все участники прекрасно понимают, что за ней скрываются и перспективы существования Украины как независимого европейского государства.

Для России отдаление этой республики является родовой травмой новой государственности — ведь территориально страна замкнута в границы, достигнутые еще при царе Алексее Михайловиче в первой половине XVII века. Для Украины фактор России является экзистенциальным — с начала 2000-х давление со стороны Москвы только усиливается. Противостояние двух когда-то братских народов, судя по позициям сторон накануне парижского саммита, имеет очень небольшие шансы прекратиться в обозримой перспективе.

Что бы ни говорили политики в Кремле, цели и задачи России выглядят сейчас весьма понятными. Выступив на стороне самопровозглашенных «республик» Донбасса (если не спровоцировав их появление) в 2014 году, Москва сделала ставку на расчленение Украины, а когда этот план не реализовался, попыталась принудить Киев к заключению соглашений, признающих право этих территорий на автономию в составе Украины. Последний вариант означает, что ценой «реунификации» страны окажется признание сепаратистов легитимными политиками и предоставлением им права блокировать решение многих жизненно важных для Украины вопросов. Именно поэтому власти в Киеве так не торопятся имплементировать Минские соглашения — по той же причине Кремль не оставляет попыток ввести их в действие, пусть даже в откорректированной форме.

Истории ухудшения российско-украинских отношений как раз сейчас исполняется 15 лет. Во второй половине 2004 года в Кремле решили, что России не нужен в Киеве прозападный (хотя на тот момент вовсе не антироссийский) президент Ющенко. Сделав ставку на Януковича, Москва отправила в Украину «ограниченный контингент» политтехнологов, которые попытались перенести на местную почву бесцеремонные методы кремлевского манипулирования толпой. Заработав немало денег, они блестяще провалили поставленную задачу; Владимиру Путину пришлось самому броситься в Киев после первого тура выборов, согласиться продавать Украине газ чуть ли не по внутрироссийским ценам, а украинцам дать возможность проживать и передвигаться по России свободнее, чем самим россиянам — и все для того, чтобы спровоцировать Майдан, довести президентские выборы до третьего тура и увидеть своего кандидата проигравшим. В тот период, замечу, Украина не слишком стремилась в НАТО, вовсе не была враждебным России государством, успешно развивая с соседом экономические связи — но вместо того, чтобы наладить отношения с фаворитом президентской гонки, Москва поставила все на бывшего уголовника и коррупционера, успешно заработав начальную стадию комплекса неполноценности, с тех пор весьма заметно усилившегося.

Десять лет спустя история повторилась. На этот раз в Кремле сочли, что все-таки ставший к тому времени президентом Янукович совершит страшную ошибку, если подпишет с Европейским Союзом достаточно, в общем, безобидное Соглашение об ассоциации, расширяющее возможности для экономического сотрудничества Украины и Европы. На этот раз Москва решила не убеждать странный украинский электорат, а действовать согласно максиме «бабло побеждает зло» и попросту занести $15 млрд нуждающемуся в деньгах президенту в надежде, что тот легко распорядится этой суммой так, чтобы его подданные разочаровались в европейской перспективе для своей страны. Конечно, траты были куда бóльшими, чем на карманных политтехнологов десятилетием ранее, но и степень озабоченности Кремля была существенно иной (для понимания можно прочесть выступление Путина на Совете «Россия-НАТО» в Бухаресте и многие другие его речи).

Однако и в этот раз все пошло не так, как хотелось. В ответ на отказ от подписания соглашения украинцы начали протестовать, а применение силы к манифестантам спровоцировало новый Майдан — при этом его масштаб оказался куда больше прежнего, а панические действия властей привели к реальным столкновениям и серьезным человеческим жертвам. Немедленно после провала операции по сохранению своего агента у власти в Киеве Россия спровоцировала отделение от Украины Крыма и продолжающуюся до сих пор войну на Донбассе, в которую Москве пришлось несколько раз вмешиваться самым прямым образом.

Сейчас, если я не ошибаюсь, мы присутствуем при третьей попытке того же рода. В этот раз, в отличие от первых двух случаев, Кремль решил дать денег не своим политтехнологам и даже не официальным украинским властям, а кукловодам, которые привели к власти нынешнее правительство в Киеве. Сумму пока назвать сложно, но совсем недавно называлась в качестве ориентира для начала торга сумма в $100 млрд. Если в Москве восприняли ее серьезно (а собственно, почему бы и нет, это всего вдвое дороже «Силы Сибири», которая вряд ли когда-то окупится, а тут на кону куда более интересная сделка), то вполне можно предположить, что некоторые столь желанные для Кремля шаги со стороны Киева могут быть предприняты — по крайней мере, вся легитимная инфраструктура в лице президента и подконтрольного ему парламента, постоянно заявляющих о необходимости достижения мира, для этого имеется. Но если план Москвы действительно состоит в том, чтобы добиться согласия официального Киева на «федерализацию» Украины через «автономизацию» Донбасса и превращение его в аналог масхадовской Чечни после Хасавюртских соглашений, последствия его имплементации могут оказаться похожими на все то, что происходило пятнадцать и пять лет тому назад.

Формально Россия добивалась нужного ей результата оба раза: в первом случае Центральная избирательная комиссия рисовала протоколы, казавшиеся достаточными для того, чтобы Путин поздравил Януковича с избранием; во втором — президент возвращался из Вильнюса с неподписанным Соглашением об ассоциации. Однако на деле оба раза народ вмешивался в процесс и обеспечивал совершенно противоположный результат. При этом нельзя не подчеркнуть, что и в 2004-м, и в 2014-м году это был довольно разношерстный, но совершенно мирный народ, искренне заинтересованный в участии в судьбе своей страны и мало интересовавшийся ее отношениями с Россией. Сегодня же, и это не секрет, в Киеве мобилизуются люди, проведшие месяцы и годы в окопах на украинско-российском фронте, хорошо понимающие, кем является Россия для них и для их товарищей, и без всякого пиетета относящиеся не только к талантливому комику, заехавшему в офис на Банковой улице, но и к тем, кто его туда отправил. Политика в Украине — и этого нельзя не видеть — в последние годы делается не 70% населения, готовыми в состоянии аффекта проголосовать за кого угодно, лишь бы избавиться от «шоколадного короля» и «газовой принцессы», а 0,5% граждан, которые не боятся рискнуть жизнью ради будущего народа, с которым себя ассоциируют, и государства, которое они считают своим. Никто из 6 миллионов избирателей Виктора Януковича (кроме проплаченных «титушек») не вышел в 2014 году в его поддержку — и сегодня мало кто из избирателей Владимира Зеленского выстроится живой цепью вокруг Банковой, чтобы защитить своего кумира. Возможности же мобилизации против «пораженцев» сейчас несравнимы с теми, какие имели место пять или пятнадцать лет тому назад.

Мне кажется, что история отношений между Россией и Украиной в течение последних 15 лет говорит о том, что Кремль патологически не способен учиться на собственных ошибках и признавать реальный расклад сил в Украине; российские лидеры теряют рассудок, пытаясь выстроить отношения с соседней страной, к которой испытывают слишком сильные эмоции. Кроме того — и это не менее важно, — Путин и его окружение находятся в плену ими же придуманных конспирологических теорий, полагая, что всю политику в Украине сегодня, как и десятилетия тому назад, делает вашингтонский или брюссельский обком (поговаривают, что Сергей Лавров прямо из Парижа намеревается лететь в США, чтобы обсуждать в Вашингтоне достигнутый на «нормандской» встрече «прогресс»). На деле же влияние внешних сил на украинскую политику, нередко популистскую и хаотичную, крайне преувеличено, если не сказать придумано теми, кто пытается списать на него последствия собственного кретинизма.

Недавняя смена власти в Киеве могла быть использована Москвой для выстраивания новых отношений с соседом, замораживания конфликта на Донбассе, предложения компромиссов по Крыму и активизации экономического сотрудничества. Это было бы оценено: ведь и украинцев, и россиян сегодня куда больше занимают практические проблемы, а не возвращение контроля над бесполезной экономически и опасной в социокультурном отношении территорией Донбасса или расширение «русского мира». Если такого не произойдет, это, как говорил один опытный политик, окажется больше, чем преступлением, — ошибкой. Причем ошибкой, которую Москва, судя по всему, собирается совершить уже в третий раз. И хотя я не берусь судить, насколько универсальна формула о «третьем лишнем», в этом случае я уверен в ее справедливости.

Владислав Иноземцев theins.ru