Леонид Гозман: Мне хочется, чтобы белорусы стали членами ЕС и НATO

Людей, которые выступают за независимую Беларусь, в России очень много.

Российский оппозиционный политик Леонид Гозман в интервью belsat.eu рассказал, что россияне думают об «объединении» с Беларусью.

— Содержание некоторых плакатов во время протестов 7-8 декабря вызвало споры среди белорусов: мол, он антироссийский, а не антипутинский. А как эти акции восприняли в самой России?

— Естественно, люди из моего окружения, которые с симпатией относятся к Беларуси, ваши протесты поддерживают. Мне хочется, чтобы вы стали членами Евросоюза, НATO и у вас было нормальное европейское движение. А насчет каких-то оскорблений в адрес страны – их легко объяснить. Я надеюсь, что когда у нас изменится режим, таких чувств станет меньше. Но пока, к сожалению, у всех соседей России возникают антироссийские чувства в широком смысле, а не только в отношении Путина и его команды. Людям сложно отделять одно от другого. Невозможно обижаться на украинцев, которые отрицательно воспринимают Россию. Ну, а как у нас долгое время относились к Германии?

— В некоторых российских городах прошли точечные пикеты против интеграции. Насколько белорусской оппозиции стоит рассчитывать на поддержку российских коллег? Возможны ли массовые протесты в России?

— Людей, которые не хотят, чтобы наши танки снова были на чужой земле, очень много. Вашими союзниками, кроме нас [либералов. – Прим.], будет часть российских националистов, которые скажут: «Зачем нам нахлебники, мы их и так удерживаем 30 лет?»

— После последних пяти лет у белорусов не может не возникать вопроса, возможен ли силовой сценарий, повторение у нас Крыма, Донбасса. Насколько это вероятно?

— Это вполне реально, но есть одно важное обстоятельство: Путин не может больше платить потерями живой силы. В Крыму мы не потеряли ни одного человека во время захвата, он состоялся вполне бескровно. И людям очень понравилось, что Крым отобрали как бы «за бесплатно». Поэтому в России и был принят закон, который признает потери в вооруженных силах государственной тайной. Именно поэтому погибших в Украине и Сирии российских военных часто хоронили на безымянных кладбищах, платили семьям за молчание и т. д.

Если Путин поймет, что будет вооруженное сопротивление, когда вы будете стрелять, он не пойдет на аннексию. Не пойдет на войну, как на Донбассе. Поэтому сейчас он старается сломать Лукашенко, рассчитывая, что это удастся и не придется применять силу.

Если бы я был гражданином Беларуси, то постарался бы дать месседж великому соседу: «Парень, а у нас обычные люди будут стрелять, даже когда армия подчинится, все равно будут стрелять, такая традиция». Тогда Путин откажется от силового сценария. Он больше не может позволить себе принимать «грузы-200».