Как брестчанка с мужем переехала из города на хутор

Александра Онищук рассказала, как ей удалось коренным образом изменить жизни.

Александра Онищук — писательница и рукодельница есколько лет назад они вместе с мужем коренным образом изменили свою жизнь и переехали жить… на хутор, пишет «Брестская газета».

– Саша, расскажи о своем хозяйстве. Сколько кур, гусей, коз, собак, котов, пчел? Может быть, они каких-то особенных пород? Возможно, и какая-то необычная живность есть, к примеру страусы, или планируете завести?

– О, эти же вопросы мне переписчики недавно задавали, прямо дежавю! В современных реалиях считается, что хозяйство у нас большое. Точно не скажу, но мы держим около семидесяти голов разной птицы. Это куры-несушки, гуси и утки. Количество их не является секретом, просто оно постоянно скачет то в плюс, то в минус, и мы давно перестали считать. С остальной частью математически проще. У нас пять котиков, две собаки, девять голов мелкого рогатого скота – коз и овец с баранами. Плюс пасека из двадцати заселенных ульев. Но мы не обольщаемся. Это набор-минимум. У наших прадедов все было намного серьезнее.

Что касается пород, то основное поголовье у нас ходит, что называется, метисами. В овцах замешан какой-то процент романовской породы, в козах – зааненской, в курах – чешский доминант. А исключительно породистыми на нашем дворе является наш немецкий охранник, мускусные утки, а еще гуси – их порода называется «линда». Последние по виду похожи на лебедей – белые, статные, очень красивые, – но, как оказалось, орут так же, как любые другие. А мускусные утки – наоборот – ведут себя тихо. Я вообще молчаливых люблю. Завела бы индюков, но это ведь тоже народ говорливый, поэтому пока у нас их нет. Страусы, кстати, тоже на рассмотрении. Без шуток. Но это долгосрочная перспектива. Не сейчас.

- Ты хочешь завести еще и корову. Зачем? И почему ее пока нет? Что сдерживает или мешает?

– Да, корова – это мечта. Скажу так. Я мечтаю о гнезде аиста на крыше сарая, о корове и о парочке лошадей. Самое простое – это аисты. Сарай есть, осталось колесо над ним закрепить и ждать весны, скрестив пальцы. А с остальными немного сложнее. Для коровы нужен хлев, для лошадей – конюшня. Хотя бы на два денника. Ладно, хотя бы на один. Нет, лучше на два. А у нас из звериной недвижимости в наличии один хлев, в котором живут козы с овцами, один тесный сарайчик на случай пополнения, небольшие по площади курятник и утятник, а также просторный навес, под которым ночуют гуси.

Если гипотетически представить, что на меня с неба свалилась дармовая корова, то, может быть, мы потесним наших мелких скотиков. Что-нибудь придумаем, но… Но дармовых коров не бывает. Коровы, на секундочку, дорогое удовольствие – в плане покупки. Поэтому – пока нет. Но хочется. Зачем?..

Вы бывали на фермах? Я немного поездила. Изучала тему. Даже на современных фермах, которые принято считать раем для коров, животное – это мини-завод по производству молока. Это не живое теплое существо, а просто механизм, из которого стоит задача выжать все что можно. Да, под ними сухо. Да, их кормят. Но они живут преимущественно на бетоне, на закрытом постое и зеленой травы знать не знают. Я летом каталась в Минск. Раньше, лет десять-двадцать назад, вдоль трассы коров на полях было море, а теперь на сотни и сотни километров одно маленькое стадо. Даже не стадо. Группка. Хотя зелени еще было полно. Про наш Каменецкий район вообще молчу. Понимаете, что это значит? Молоко, которое продают в магазинах, выработано не из свежего разнотравья, а из сухого сена, вяленого сенажа и, возможно, каких-нибудь препаратов типа биодобавок, витаминов и лекарств. Понятно, если зимой, но не круглый же год! Посадите человека, кормящую мать, на сухари и БАДы для лактации. Сомневаюсь, что от молока будет необходимая польза.

Дальше. Новорожденного теленка держат под материнским выменем сутки, а потом отправляют в общие ясли. Большая площадь с отдельными домиками для каждого малыша. Вроде все чинно и благородно, но почему-то так их жаль! Только родился, а уже стоишь один, мамки нет, молоко разливают из общей емкости. И то – хорошо, если молоко, а не заменитель. Я очень люблю животных. Всех. А корова для меня – это вообще космос. Нереальное создание. Там в одних только глазах целая вселенная. И в детстве мне бабушки рассказывали, что если с коровой обращаешься хорошо, то молока она даст много, молока хорошего. Я понимаю, что это не сказка. И я отказываюсь пить магазинное молоко. Да, у меня есть прекрасное козье, но я бы хотела производить масло и сметану, а у козьего молока не совсем подходящие для этого характеристики.

– А что с огородом, грядками? Огурцы, помидоры, другие овощи у вас свои? Картошка? Сад есть? Сейчас вот арбузы в моде, даже президент выращивает, а потом в компании девушек урожай собирает. Как у вас с этой ягодой?

– Ха-ха, арбузы и дыни у меня в этом году утки съели еще на стадии всходов – не усмотрела. А так – да, были и огурцы, и помидоры, и перцы, лук, чеснок, морковка, кабачки, тыквы, картошки несколько рядков. Виноградник и сад имеются, хотя в этом году сад урожая не дал. Зато год назад еле управились – тогда не только у яблонь, а даже у слив ветви трещали и обламывались под грузом. Я такое впервые в жизни видела. Возвращаясь к арбузам, скажу, что у нас ими нынче никого не удивишь. Вот если инжир вырастить, это было бы необыкновенно. Может быть, когда-нибудь попробую. Очень люблю инжир.

– Как известно, животные и птицы живут по солнцу, по природным часам, а не по будильнику. Во сколько приходится вставать, чтобы управляться с живностью? А ложитесь во сколько?

– Это самый сложный вопрос. Я до сих пор не могу понять, какой у меня режим, во сколько мы ложимся и во сколько встаем. Иногда мне кажется, что я терминатор на альтернативных источниках энергии и вообще не сплю. У меня чуткий сон. Я могу лечь в двадцать один, проснуться в семь и не выспаться, потому что ночью лаяла собака и я четыре раза просыпалась. Но вот что самое интересное: я не могу сказать, что я не высыпаюсь или умираю вообще. Усталость время от времени накрывает, но это доброкачественная усталость, и она проходит. В городе у меня не было козы, которую надо было доить хотя бы в девять утра, но я месяцами могла ощущать физическое истощение. Как износ механизмов. И восстановление давалось умопомрачительно тяжело. А в деревне все иначе. Тут организму на помощь приходит сама природа. И это не аллегория. Я пью свежее козье молоко, завариваю травы, балуюсь медом в сотах, умываюсь колодезной водой, дышу свежим воздухом, почти не общаюсь с обществом и не интересуюсь новостями. А еще ставлю себе компрессы из мурчащих котиков. И провожу сеансы психотерапии то среди птичек, то среди коз и овечек. Я уверена, что если организовать серьезные научные исследования, то выяснится, что животные и птицы восстанавливают и лечат человека не хуже, чем таблетки. Даже дерзну утверждать, что таблетки сильно уступают.

– Стало быть, можно сказать, что режим сельской жизни вам, в недавнем прошлом городским людям, не в тягость? А трудно было привыкать?

– Если не указывать такие подробности, как уход за хозяйством, то фактически деревенский режим может не отличаться от городского. Ты можешь, как и в городе, встать в шесть или в семь утра, а к восьми быть на работе. Но качественно это все равно абсолютно другой режим. Как будто ты на другой планете. И да, привыкание проходило странно. Во всяком случае, лично у меня. Мы переехали в марте, а уже в мае у нас был полный набор живности и птицы. И у меня, с одной стороны, была эйфория, с другой стороны какой-то страх, пронизывающий до костей. И еще – физическая боль, во всем теле. Болели мышцы от постоянного движения. Я много ходила, наклонялась, приседала, носила тяжести, набирала воду из колодца – это потом уже муж прокопал траншеи и сделал водопровод. Но я не могу четко объяснить, с чем именно был связан страх. Было ощущение, что я в невесомости. И нет ничего, за что можно схватиться или на что поставить ноги и почувствовать нашу пресловутую стабильность.

Но прошло два месяца, физическая боль прошла – я накачала себе мышцы. И за эти же два месяца пришло умение получать удовольствие от этой невесомости. Это свободный полет. Я однажды делилась данным опытом со своими подписчиками в соцсетях. Будто за эти два месяца я переродилась и у меня заново выросла пуповина. Она связала меня со всем тем, от чего ради сомнительных благ с мясом оторвались наши предки. И я начала иначе двигаться, иначе дышать, иначе чувствовать.

Помню, год назад, в двадцатых числах декабря, я так явственно почувствовала, что день стал длиннее! Это был какой-то нереальный инсайт. И теперь время от времени что-то подобное со мной происходит. Попробую объяснить. Если выражаться православным языком, то тут подойдет словосочетание «довериться Богу». Ты просто перестаешь держаться за работу, зарплату, стаж, вообще за весь этот призрачный соцпакет и блага цивилизации, а изо дня в день просто живешь, как можешь, трудишься и наблюдаешь за тем, что происходит. И то, что происходит, как правило, необыкновенно прекрасно.

– А в каком году переехали? Почему именно в Ступичево? Были ли другие варианты?

– Мы переехали в марте восемнадцатого года. До этого у нас были годы поисков и скитаний. Когда мы поняли, что хотим жить за городом, четкого представления о том, как это должно выглядеть, сначала не было. Но мы развернули бурную деятельность. Ездили по всей Брестской области, осматривали участки, дома, общались с деревенскими жителями, много читали. За это время у нас сорвалось три сделки. То есть трижды не состоялись покупки домов.

Первый раз мы хотели купить добротный кирпичный дом в деревне, посреди улицы, соседи справа, соседи слева, двадцать соток земли. Не получилось. Я очень переживала. Дом был прекрасный, мы договорились с хозяевами, но почему-то он был спешно продан другим, притом за меньшую сумму, чем давали мы.

Потом оказалось, что все к лучшему. В этой кутерьме мы с мужем «заболели» лошадьми. Ездили к друзьям на конюшню, кормили животных, чистили денники, учились ездить верхом. Тогда поняли, что лошадь – это мечта. А лошади нужны условия. Желательно – простор. Чтобы он начинался не за тридевять земель, а сразу за забором участка. Так мы отредактировали свой перечень запросов и перешли к поиску недвижимости хуторского типа. Это усложнило задачу. Но, как видите, нет ничего невозможного.

Мы восемь лет искали. И в один момент даже так отчаялись, что вместо деревни построили квартиру в городе. А в итоге наш дом все равно сам нас нашел. Мы просто ехали мимо, но как-то залюбовались, свернули и остановились. Из калитки вышел мужчина с триммером. Разговорились. Оказалось, это дом его матери и она хочет его продать. Мы обменялись телефонными номерами и дурили ей голову еще два года. Приезжали раз пять – то дом осмотреть, то в погреб спуститься, то на чердак залезть, проинспектировать состояние кровли, то воды из колодца набрать. Однажды даже ночью нагрянули – послушать, не шумно ли. Мало ли, вдруг кто в самой деревне буйный живет или вообще из райцентра звуки какие долетают. Короче, ездили с проверками, а у самих даже нужной суммы не было. Но хозяйка с нами очень терпеливо общалась, заботливо, как родная бабушка. В результате таки свершилось. И теперь мы чувствуем, что мы точно дома. Что именно здесь и должны были поселиться. И что недаром столько мучились с поисками.

– А теперь к главному. Что вас толкнуло на смену образа жизни? Почему поменяли город на деревню? Просто ли далось такое решение журналистке и кадровому офицеру-пограничнику, выросшим в городе? Ведь, как ни крути, поток молодежи направлен из деревни в город, а тут против течения.

– У нас не было как таковой точки отсчета. Момента, с которого ты начинаешь новую жизнь. Поэтому, можно сказать, что это не было решением. Просто как-то постепенно пришло понимание, что загород манит. У меня это сложилось в годы студенчества. Мы тогда только-только поженились, и я уехала жить к мужу на погранзаставу. А граница – это край земли. Это как раз и есть загород, манящая волшебная глушь, та самая. Я ее полюбила.

Мы несколько лет прожили на границе, переезжая с одной заставы на другую. А когда вернулись в Брест, я поняла, что я, родившаяся и выросшая тут, больше не могу здесь долго находиться, мне тесно и душно. И, в общем, это только усилило мое стремление пустить корни в провинциальный грунт.

А с мужем мы эти разговоры начали задолго до возвращения с границы в город. Он-то как раз родился в деревне и был совсем малышом, когда его родители перебрались в Брест. В деревне у него остались бабушки и тетки, у которых он проводил каникулы и выходные. Он понимал изначально, что такое деревня. Для него это не было чем-то принципиально новым и неизведанным. Просто ему это нравилось, он мечтал, как когда-то дед, а затем отец, обзавестись пасекой, поставить в сарай стадо баранов, завести гусей. Так что – наш переезд вызревал постепенно. Нельзя сказать, что мы внезапно все бросили и уехали.

– А кем вы чувствуете себя сейчас? Сельскими или все-таки городскими жителями, переселившимися в деревню?

– Переезд из города в деревню – это, на самом деле, сегодня какой-никакой, но своеобразный тренд. У нас достаточно знакомых с похожей историей. Такая категория людей называет себя переселенцами. Вот мы – переселенцы. Альтернативный вариант. Не селяне и не горожане.

– Как распределены в «Быть добру» обязанности по дому, по уходу за животными, кто ответственный за урожай на грядках? Кстати, кто придумал такое название? Коль вы зарегистрированы как хозяйство, стало быть, и руководитель у него есть? Как должности распределили?

– «Быть добру» – название из нашей жизни на границе. У мужа был сослуживец, старший прапорщик Харитонюк. Это был его фирменный тост на всех праздниках. Быть добру! Мне очень понравилось звучание. Всего два слова, а какая вера в торжество любви и справедливости в них заложена! Как будто достаешь из груди горящее сердце, чтобы оно светило людям. В общем, можно сказать, наше название – это предложенный мною плагиат.

А должности и обязанности – тут все просто. Генеральный директор – безусловно, муж. Он принимает все ключевые решения и ставит задачи. За мной остается возможность что-то оспорить или предложить. Сама я называю себя креативным директором. Конечно, наряду с построением стратегий и организационными процессами, приходится много работать физически. Такой труд у нас распределен в соответствии с силовыми характеристиками: тяжелую работу выполняет муж, ту, что полегче, – я.

Это не вписывается в современные гендерные системы, но я уверена, что в таком подходе заключена мудрость веков.

– А деньги чем зарабатываете? Ведь их гегемонию никто не отменял, а натуральным хозяйством, как ни старайся, не проживешь.

– Спорное утверждение. Если мыслить в таком ключе, непонятно, как же тогда выживали наши далекие предки. Знаете, несколько лет назад мы с мужем поехали в путешествие по Полесью. Ночью проезжали через Ольшаны, огуречный край. То, что творилось там в темноте, впечатлило нас настолько, что, переночевав в Турове, мы вернулись в Ольшаны днем, чтобы посмотреть, чем же занято местное население при свете дня.

Так вот – в Ольшанах круглые сутки бурлит деятельность. Если они не сеют, то отапливают, если не отапливают, то пропалывают, если не пропалывают, то окучивают, убирают, перевозят, складывают, ищут сбыт, торгуются, продают и так далее. Люди живут с земли. И хорошо живут. Это настолько очевидно, что я рекомендую всем съездить туда в разгар сезона хотя бы на денек. Они тяжело трудятся, и это приносит свои плоды.

Я отвечу на вопрос. Но сперва озвучу две простые, хотя и непопулярные, вещи. Первое. Человек – настолько уникальное создание, что может извлечь и применить ресурсы даже там, где их нет. И лучше всего, если в своих основных видах деятельности он реализует вложенные в него таланты. Главное – понять, что это за таланты. Тут оговорюсь. Талант – это не только лишь Божья искра и вдохновение. Это, действительно, девяносто девять процентов тяжелого труда и терпения.

Второе. Как бы не застил нам глаза царящий ныне культ сверхпотребления, человеку, на самом деле, немного надо. Я говорю эти слова не в пользу так называемого бюджета прожиточного минимума. Последний, кстати, по моему убеждению, близок к издевательству. Но я о другом. Человеку для жизни действительно не нужно всеобъемлющее изобилие. Если принять эту истину сердцем, то на пути к свершениям отсекается лишнее. Это не пустословие. Это мой личный жизненный опыт.

Теперь о заработке. Натуральное хозяйство – один из источников нашего дохода. Конечно, не основной. Но мы и не стремимся сделать его таковым. Я не зря говорила о талантах. Мой супруг, в частности, очень талантливый организатор, координатор и управленец. И если раньше он применял эти таланты на службе, то теперь они ему помогают в предпринимательской деятельности. Но тут я не могу пока раскрывать всех карт, поэтому перейду к собственной персоне.

Я давно и с удовольствием занимаюсь ремесленничеством. Одно из моих любимых занятий с самого детства – вязание крючком. Крючок – как волшебная палочка. Утверждаю, что при помощи этого инструмента, умножая ряды из столбиков без накида, можно связать что угодно, даже большой адронный коллайдер. Я, правда, произвожу аксессуары скромнее. Сейчас, например, готовлюсь к зимним праздникам, вяжу елочные игрушки, снежинки, и разные подарочные вещи – тапочки, подушки, книжные закладки и прочее. Сама вяжу и сама же продаю – мое ремесло представлено в социальных сетяx.

И, наконец, мое писательство. Несмотря на то, что я оставила журналистику, оно продолжает меня кормить. Но лучше задайте об этом отдельный вопрос.

– Договорились. Вернемся к нему чуть позже. Но интересно еще вот что. Собираетесь ли вы расширять хозяйство, строить дом? Поделитесь планами, если это не коммерческая тайна.

– Наше хозяйство расширяется само, нас особо не спрашивая. Но – да, хотелось бы, как я уже говорила, прирасти коровой и лошадками. Когда-нибудь позже, когда приумножим ресурсы и научимся правильно их распределять. Дом, большая мастерская, баня – это тоже в мечтах обосновалось очень прочно. Пока что мы живем в старой деревянной хатке. Андрей подвел к ней необходимые каналы повседневного быта: водопровод, канализацию. И все-таки хочется еще рисовать проекты и строить. Если сбылась какая-то одна мечта, надо на ее место тут же сочинять другую. А лучше две. Но это не планы. Планирование – вообще сказка о ком-то другом. Не о нас.

– А в город совсем не тянет? В кино, в театр сходить, с подругами-друзьями в кафе посидеть, в боулинг, бильярд поиграть, на шопинг часик-другой потратить…

– Нам сейчас так здорово в нашей глуши, что не манит не только город. Я даже перестала понимать, что значит «хочу на море». Быть может, это временное явление, но сегодня оно актуально. Кино и театр у нас тут свои собственные, хуторские. И страсти, бывает, кипят, и сцены сменяются так, что во время сеанса даже не зевнешь ни разу.

Вместо кафе мы зазываем близких в наш хуторской семейный трактир. И активностей различных здесь выше крыши. Буквально. Поэтому по боулингам не скучаем, нет. Ну, если вдруг зимой поплавать захочется, то можно в райцентр скататься. Чем хороши маленькие города, так это отсутствием очередей и свободными дорожками в бассейне.

– О досуге поговорили, а теперь рассказывай: что с профессией? Журналистика легко тебя отпустила? Или вы не расставались? Если остаешься в обойме тех, кто пишет, то в какой роли?

– Спасибо за этот вопрос. Писательство сейчас занимает меня больше всего. После моего ухода из отдела новостей брестского радио прошло несколько лет. С тех пор я не работала ни в одном из средств массовой информации, но одно время сочиняла тексты для сайтов частных контор и организаций. Пока однажды меня не попросили написать книгу мемуаров. И я ее написала.

Это был такой космический опыт, что теперь я стремлюсь всеми силами закрепиться в литературе. Я создала проект «КнигоградЪ» – виртуальную площадку, на которой любой может стать героем его собственной книги. Например, истории любви. Будущие молодожены заказывают мне книги типа лавстори. Такая книга пишется к свадебному торжеству и выпускается в нескольких экземплярах. Какие-то из них можно разыграть в свадебном конкурсе, какие-то продать с аукциона, подарить родным, но главный экземпляр остается у влюбленных, чтобы, когда родятся и подрастут дети, они могли прочесть о большом чувстве своих родителей, а потом передать эту историю по наследству уже своим детям. Для малышей, кстати, заказывают персональные сказки. Опять же мемуары. Это уже для взрослых. Данный труд более основательный. Каждый человек мог бы рассказать о своей жизни столько историй, что хватило бы минимум на один увесистый том. Соответственно, я и в этом предлагаю людям свои услуги.

«КнигоградЪ» представлен в социальных сетях. Там я публикую цитаты из книг, которые пишу для заказчиков, с иллюстрациями собственного авторства. Но у меня есть и много моих личных историй, которые долгое время писались «в стол». Я мечтаю в скором времени издать два сборника. Один с прозой, другой – рифмоплетный…

Вы видите, что амбиций много, а часов в сутках – не очень. Но если подводить черту, то мое хуторское «здесь и сейчас» настолько меня вдохновляет, что силы на труды и на творчество приходят как волны к берегам океана.

И такой радости я от души желаю каждому!