Максим Винярский: Лукашенко сейчас показывает, что интервью Гаравского — правда

Диктатор нервничает и напуган.

2 января из тюрьмы на минском переулке Окрестина вышли активисты гражданской кампании «Европейская Беларусь» Евгений Афнагель и Максим Винярский. Обоих покарали за участи в акции протеста против углубленной интеграции с Россией, напоминает «Белсат».

Телеканал поговорил с Максимом Винярским.

- Как прошли эти 15 суток, какие были условия содержания и чем был примечателен Новый год в тюрьме?

- Все также, как было и раньше. Это тюрьма, тюрьма с довольно жесткими условиями, которую можно считать почти крытой тюрьмой. Все остальное, что там было – там и есть. Часто пересекаешься там с бомжами, с людьми, которые сидят за пьянство, но почти все, кто там находится, сидят из-за конфликтов с органами, а не за то, что что-то особенно нарушали.

- Максим, за время вашего ареста, не было ли конфликтов со стороны администрации центра изоляции нарушителей?

- Нет, на меня как такового давления не оказывалось, единственное, что, когда я выходил, у меня забрали и не составили акт о том, что конфискуют, мои личные записи, но я знал, что такое может быть. Другое – это то, что меня вывезли из центра правонарушителей в Советский РОВД, где продержали примерно до времени моего освобождения.

Я могу по этому поводу сказать, что, к сожалению, с тех далеких времен, когда в нашей стране работал эскадрон смерти, техника работы спецслужб не очень изменилась. И вот эта привычка тихо красть людей и куда-то их вывозить, прятать их от соратников – она просто показывает, что интервью Гаравского - правда. Тогда они просто убивали людей, убивали и позже, как убили Олега Бебенина. Они считают, что своим насилием, своими арестами способны подавить народное стремление к правде, к свободной жизни и независимости. Но у них это никогда не получится, они будут за это отвечать.

- Максим, вы были одним из первых, кого покарали арестом именно за участие в этих акциях против интеграции с Россией. Почему, на Ваш взгляд, с началом этих акций власти вели себя скажем так, очень осторожно, а потом начали применять старые методы?

- Лукашенко пробует торговать. 25 лет он продавал независимость нашей страны и спохватился только сейчас, когда совсем уже приблизилась опасность. Но он все равно не способен независимость защитить. Он – не гарант нашей независимости. Он и его режим – гаранты оккупации. Мы выступили против этого и 7, и 8 декабря, и я считаю, что были изолированы именно те люди, про которых было понятно, что они будут стоять, будут стоять на своем. Они будут говорить про диктатуру, про убийства оппонентов Лукашенко, про другие его преступления.

Декабрьские акции стали понятным, разумным продолжением нашей осенней кампании. Мы три месяца, на протяжении «парламентской кампании» говорили тоже самое. Мы говорили про угрозу интеграции, мы говорили про угрозу, которую несет колхозная диктатура белорусскому народу. Мы говорили, что Лукашенко будет за это отвечать, что он предатель нашей страны. И он понимал, что, если допустить что люди будут выходить и 20, и 21 декабря, будут выходить те, про кого уже известно, что они не остановятся. Он этого испугался. Он испугался 1500 человек, которые сейчас выходят на эти акции. И чтобы это подавить – начались аресты.