Затишье перед бурей

Возможна ли война между США и Ираном?

Итак, напуганное человечество может с облегчением перевести дух. Новый раунд американо-иранского противостояния, которое грозило обернуться чуть ли не третьей мировой, свелся лишь к демонстрации неких грозных жестов. Напомню, что в ночь на 3 января американский беспилотник уничтожил командира войск специальных операций Корпуса стражей исламской революции Касема Сулеймани. Генерал в течение двадцати лет был кем-то вроде иранского полковника Лоуренса, формировал в Ливане, Сирии и Ираке шиитские военные организации, целью которых было нанесение максимального вреда Израилю и США. Последней операцией Сулеймани, утверждает американская разведка, было нападение на посольство США в Багдаде. За что генерал и был наказан. Убийство национального героя вызвало взрыв негодования в Иране. Причем такой силы, что некоторые обозреватели вспомнили события 40-летней давности, когда разъяренной толпой было захвачено американское посольство в Тегеране. На сей раз по причине отсутствия американского посольства захватывать было нечего. Но руководство исламской республики не скупилось на самые страшные угрозы в адрес США. Убийство Сулеймани было прямо названо актом войны, американцам была обещана страшная месть.

Поскольку непредсказуемость является визитной карточкой теократического режима в Тегеране, мир замер в ожидании наихудшего. И вот 8 января Корпус стражей исламской революции выпустил то ли дюжину, то ли две ракет малой и средней дальности по двум американским базам на территории Ирака. Иранские СМИ тут же сообщили о гибели более чем 80 американских военных. Однако на поверку выяснилось, что никто не пострадал вовсе, а материальный ущерб оказался не слишком существенным. Позже случилась утечка, объяснившая столь чудесную неэффективность иранских ракет. Оказывается, Тегеран заранее предупредил об ударах иракское руководство, а то — американское командование. Затем последовало заявление иранских лидеров о том, что акт мести можно считать исполненным…

Если так, то, проводя свою операцию, стражи исламской революции практически в деталях повторили действия своих заклятых врагов — американских военных весной 2018-го. Тогда Вашингтон объявил о намерении наказать режим Асада за химические атаки против сирийской оппозиции. Предполагалось нанесение ракетно-бомбовых ударов по командным центрам армии Асада. Начальник российского Генштаба Валерий Герасимов пригрозил в ответ нанести удар по американским кораблям и самолетам, если они будут угрожать жизни российских военнослужащих, которые могли бы оказаться в сирийских центрах управления. Перспектива прямого столкновения двух крупнейших ядерных держав стала вполне реальной. Американцы восприняли угрозу всерьез и, как можно понять, неофициально проинформировали Москву, о том, куда будут наносить удары. В результате количество жертв было минимальным. А министр обороны Сергей Шойгу даже доложил президенту Путину, что модернизированные нашими спецами системы ПВО перехватили большую часть «томагавков». Вполне вероятно, что в ходе телефонного разговора с начальником иранского Генштаба глава российского военного ведомства познакомил собеседника с замечательным сценарием ближневосточного договорняка. И сценарий был принят иранцами на вооружение. После сверхаккуратного, просто ласкающего удара высокопоставленные иранские чиновники подчеркнули, что ответный удар был адекватным американским преступлениям. И таким образом намекнули Вашингтону: пора ставить точку.

До вечера 8 января было неясно, как отреагирует Трамп. В принципе у него была возможность повторить историю с Тонкинским инцидентом, когда неподтвержденный факт нападения на американские эсминцы, которым не было причинено вреда, стал поводом к Вьетнамской войне. Однако и здесь разум восторжествовал. В своем обращении, которое по логичности вполне сопоставимо с речами аятоллы Хаменеи, Дональд Трамп заявил: он намерен наказать Иран введением еще более беспощадных экономических санкций. Война, следовательно, откладывается. Более того, Вашингтон предложил Тегерану прямые переговоры без предварительных условий.

Таким образом, в XXI веке при всех современных технологических достижениях военное противостояние происходит, слава Богу, по схеме сражений кондотьеров в средневековой Италии. Стратеги производят изощренные маневры войск, несколько рыцарей сходятся в поединках. После чего войну объявляют оконченной. Можно вспомнить и о дуэлях, в ходе которых каждый из участников намеренно стрелял в воздух. Думаю, скоро появятся серьезные научные работы, в которых будет доказываться: для нынешней стратегической ситуации характерно сочетание немыслимой по разрушительной силе военной мощи и, одновременно, набирающего силу гуманизма, который все больше влияет на решения даже религиозных фанатиков и авторитарных лидеров. В результате, даже вступив в конфликт, который не удается разрешить средствами дипломатии, стороны избегают прямого военного столкновения, устраивая некие символические действия, лишь изображающие войну.

Можно только порадоваться. Однако проблема в том, что для Тегерана (да и не только для него) непредсказуемость, демонстрируемая готовность пожертвовать жизнями миллионов, является важнейшим внешнеполитическим инструментом. Вспомним хотя бы, как аятоллы регулярно собираются сжечь Израиль, а Владимир Путин обещал россиянам прямую дорогу в рай. Прочие участники должны учитывать эти милые особенности, выделять специальные бонусы, чтобы утихомирить буйных. Но непредсказуемость — товар скоропортящийся. Стоит проявить рациональность, и следующий раз контрпартнеры не поведутся на грозные речи. Непредсказуемость надо регулярно подтверждать авантюрными действиями. Поэтому за нынешним затишьем неизбежно последует обострение…

Александр Гольц, «Ежедневный журнал»