В Гомеле в хижине на берегу озера уже три года живет отшельница

Шалаш у озера — это все, что у нее осталось.

Беспощадный январский ветер проносится над поседевшим от холода озером в Гомеле, обжигает щеки и глаза. По ту сторону воды — большие дома, пробки, офисы, новогодние огни в витринах торговых центров… По эту — тишина, осинник, хижина без окон и дверей, чайник, три черные кастрюли, такой же черный кот и — Зоя. Зое 57, и шалаш у озера — это все, что у нее осталось, пишет Елена Бычкова для tut.by.

Найти Зою непросто. Надо доехать до остановки «Чехова», затем пройти немного в сторону автозаправки, за ней будет автостоянка, свернуть направо, идти вдоль насыпи недостроенного моста, дойти до залива Сожа — и налево. И идти, идти — пока на другой стороне озера не замаячат здания гомельского яхт-клуба.

Наш проводник — молодой человек по имени Арсений. С женщиной он знаком с того момента, как она здесь появилась. То есть три года. Все это время он помогает ей, чем может: привозит еду, дрова, лекарства.

Сейчас Арсений переживает, что Зоя не примет незваных гостей, а на него и вовсе может обидеться. Но, говорит он, больше так продолжаться не может.

— Она очень не любит внимание, но ей нужна помощь. Только не от социальных служб и чиновников. А от людей. Просто, чтобы кто-то пришел — принес еды, а лучше какую копейку дал, чтобы она смогла сходить в ту же баню или купить горячего, когда хочется, а не только когда получается.

Наконец выходим на пологий берег озера. Жилище Зои сразу и не приметишь: от ветра, непогоды и посторонних глаз хижина маскируется за небольшим забором из веток.

Хрупкая женщина в очках, одежде не по размеру и огромных резиновых сапогах с порога жалуется на котов: мол, иногда и самой-то есть нечего, а тут еще они.

— Спрашивают: «Зачем ты их кормишь?». А как их не кормить, они же есть хотят. — недоумевает женщина.

Такие же отношения у Зои и с птицами. Для них вокруг хижины она разложила угощения из крошек печенья и хлеба.

— Это Лит, — поднимает упитанного питомца на руки Зоя. — Знакомый принес. Он к нему прибился котенком, когда тот делал в гараже ремонт, вот он его и назвал в честь какой-то аббревиатуры в строительстве. А потом кот стал ему не нужен. А я и выгнать не могу, и прокормить — проблема. Кот хороший, только боится посторонних, — говорит женщина.

Впервые на это место, вспоминает Зоя, она пришла с мужем-рыбаком лет 30 назад. Здесь хорошо клевало. Никогда, говорит, не могла бы подумать, что будет здесь жить.

В конце 80-х на заводе, где работала Зоя, перестали платить зарплату.

— Выхожу из декрета на работу, малого в сад привожу, за садик надо заплатить — а у нас денег нет. Мамки, папки у меня, чтобы за сыном присмотреть, тоже нет. Что делать? Сначала приходилось даже его с собой на завод брать. Сантехники с ним сидели, пока я за станком работала.

В поисках лучшей жизни Зоя с семьей продали "двушку" в Гомеле и переехали в поселок под Питер — там была работа на лесопилке. Но через четыре года вернулись в Беларусь. Сюда позвали родители мужа, обещали подарить дедушкин дом, но, говорит женщина, обещания так и остались обещаниями. Денег от проданной гомельской квартиры у нее тогда уже не было.

Потом жизнь с супругом не заладилась, и гордая Зоя забрала сына и ушла — в никуда. Сначала жила у подруги. Затем снимала жилье в Гомеле. Потом сын ушел в армию, женился, уехал в другой город. Жить с ними Зоя не могла — с невесткой общего языка так и не нашли…

На этом моменте Зоя спохватывается: «Все, хватит, наговорила уже».

Хозяйка проводит экскурсию по жилищу. Говорит, что все необходимое для быта у нее имеется.

— Вот холодное, вот капусточка, сама наквасила, — поднимает крышки черных, как смоль, посудин женщина.

Единственное более-менее теплое место в хижине — спальня, здесь есть потолок. На топчане — книги.

— Мне Семен их приносит. Сейчас вот принес фантастику — ерунда какая-то. Но читаю, надо же что-то читать.

Летом, говорит Зоя, здесь как в раю: плещется вода, птички поют. Зимой, хмурится она, хуже, приходится во многом себе отказывать. Самая большая проблема — гигиенические процедуры. С приходом морозов их количество заметно сокращается, иногда до двух-трех раз в месяц.

— В саму баню мне дорого — это больше семи рублей, я беру душевую за 4 рубля. Час балдею под водой. Потом выхожу чистенькая в буфет, беру большой стакан пива, глоточками мелкими выпиваю, потом — на улицу, покурила, в 16-й троллейбус до Чехова — и к себе, — улыбается Зоя.

Но такие праздники в последнее время, признается женщина, она устраивает себе все реже: на средства-то от сбора металлолома и бутылок особо не пошикуешь.

Вообще-то скоро Зое положена пенсия. Но документов у женщины нет. Это еще одна тема, на которую женщина не хочет говорить, ограничившись лишь сухим комментарием: «Ходить по их кабинетам я не буду».

Впрочем, пару лет назад в сильные морозы Зоя поумерила свой норов и «сдалась» в приют для бездомных. Но теперь говорит, что больше туда — ни ногой: не нравится жить по чужому режиму.

Помощь от неравнодушных гордячка Зоя принимает. Вот, говорит, недавно мужчина привез целый мешок картошки. Арсений пообещал принести сала, местные рыбаки знают про хижину, иногда помогают едой и они.

— Главное — не болеть, потому что тогда мне кирдык, — смеется, прощаясь, Зоя.