«Я не ваша «гражданка», моя родина – Украина!»

Рассказ патриотки, освобожденной из плена «ЛНР».

О ней в городе ходили слухи – «расстреляли»... Подруга же верила, что Елена жива. 29 декабря на КПВВ «Майорское» открылись двери автобуса с пленными, которых отправили на обмен, и из него вышла женщина в футболке с нарисованным ручкой тризубом.

Елену Сорокину из Первомайска Луганской области задержали на неподконтрольной территории за расклейку проукраинских листовок в 2018 году. Так называемый суд группировки «ЛНР» вынес приговор – «измена родине». Находясь в застенках, женщина не отказывалась от своей позиции и рисовала патриотические рисунки. Во время обмена 29 декабря 2019 года Елена Сорокина ступила на свободную землю в футболке с надписью «Моя держава Україна». О том, что пришлось пережить в неволе, женщина рассказала Радио Донбасс.Реалии.

С Еленой встречаемся в больничной палате, она с соседкой, тоже освобожденной из плена на неподконтрольных территориях Донбасса вернулась с процедур. Женщина пытается говорить на украинском, но вскоре извиняется и переходит на русский. Говорит, что очень хочет заговорить на 100 процентов на украинском, но, когда нервничает, сбивается. Время от времени Елена начинает плакать, не столько из-за пережитого в неволе, сколько из-за того, что не смогла дождаться дома момента освобождения территории. «Хозяйка зоомагазина» – так Донбасс.Реалии называли ее, готовя сюжеты о пленных.

– Меня взяли на расклейке листовок. Погорела я на этом. Клеила листовки, где поздравляла тех, кто считает себя украинцами, тех, кто ждет возвращения Украины. Они (группировка «ЛНР» – Донбасс.Реалии) спрашивали меня: а много ли таких. Отвечала – представьте себе, много! За то, что я клеила листовки «Луганськ – це Україна», мне инкриминировали экстремистскую деятельность.

– Вам не страшно было в захваченном городе проводить такую работу?

– Я не скрывала свою проукраинскую позицию. Работала в магазине, нужно было на что-то жить. До 2016 года я ждала, что Украина вернется.

С чужими людьми всегда вступала в конфронтацию. Всегда говорила: люди, поймите же, кто в вас стреляет, вы же должны понимать. Говорила, что Украина вернется. У меня нет семьи, нет детей, за которых нужно переживать, мне было все равно. Накипело…

Знаете, я сейчас так плакала. Вышла с процедур, а женщина, санитарочка, мне говорит: «Да вам надо брать российское гражданство, ехать в Россию». Как же так? Мы же так сюда хотели, ждали. Разве так можно? (плачет)

– А как в том окружении, которое уже и не ваше, отстаивать проукраинскую позицию? Что вас поддерживало?

– У меня на допросе был один «МГБшник», а второй – ФСБшник. Я не скрывала и смело говорила все, что думаю. Говорила, что все равно Украина будет. На «суде» говорила, что не признаю этой «республики», что я не ваша «гражданка», и не изменница, моя родина – Украина. Говорила, что не признаю этого судилища.

Мне говорили, что грозит от 12 до 20 лет, а я отвечала, что хоть 30. Я была уверена, что меня моя Украина не бросит, обменяет. Каждый месяц мы ждали этого обмена. Это и судьи, и адвокаты понимали. Когда нас судили, там есть такая процедура, когда тебя опрашивают: фамилия, имя, адрес, национальность. И они говорят – национальность: русская. А я говорю, что не русская, я украинка!

– Где вас содержали, и в каких условиях?

– Я сидела на подвале «МГБ» в Луганске. Подвалы плохо вентилируются, без окон, без прогулок. Были случаи, когда переводили в более глубокие подвалы. Я там полтора месяца была как в тумане, ничего не соображала. Не отличала дни, плохо ела. Потом сообразила, что это от нехватки кислорода. Начала стучать в дверь, но меня все равно не слушали. Я потребовала медика.

Потом повезли в больницу, сделали кардиограмму. После этого перевели в более высокий подвал. Было очень тяжело, особенно психологически. Постоянно говорили, что нас не обменяют, что мы никому не нужны. Но мы верили.

В каждую камеру я заходила и говорила, что я проукраинская. Только другим заключенным разрешалось общаться с родственниками, им телефон закидывался. Нам же было запрещено.

– На обмене вы были в футболке с тризубом и надписью «Моя держава Україна». Как удалось там ее сделать?

– Первую футболку мне порвали. Потом я нарисовала вторую. Когда в тюрьме ее нашли, то порвали, стали по ней топтаться. После очередных судов, когда они меня называли русской – мне надоело. Сделала еще одну. Подруга передала мне фломастеры, кроссворды и много ручек. И когда алкоголички из камеры заметили, что я рисую трафареты, то сдали смотрящему. Трафареты порвали, а меня бросили в другую камеру.

Там о моих художествах никто не знал, и когда смотрящая уехала домой, я продолжила рисовать. Вышло, в принципе, не плохо. Когда нас перевозили, я постоянно ее прятала. Вывернула наизнанку, и очень боялась, что найдут. Но в автобус ее взяла, завязала под курткой. Когда мы ехали по трассе, то по обочинам все было в мусоре, потом раз, и резко чисто. И тут я вижу: один украинский солдат, второй стоит. Я поняла, что это уже «Украина». Тогда и достала футболку, надев ее сверху куртки. Автоматчик, что был с нами в автобусе, он был так зол, но сделать уже ничего не мог.

А когда уже вышли, то я начала реветь. Когда были там (в плену – Донбасс.Реалии), то от меня и слезинки нельзя было дождаться. Я знала, что Украина нас не бросит.

Справка: обмен удерживаемыми лицами состоялся 29 декабря 2019 года на КПВВ «Майорское» в Донецкой области. Всего в рамках обмена Украине выдали 76 человек: 12 военных и 64 гражданских.