Rzeczpospolita: Путин в кризисе

Чем опасны для Кремля сильные Польша и Украина.

Владимир Путин расставлял, расставляет и продолжит в будущем расставлять ловушки, стремясь поймать в них Украину (и не только ее одну). Такова его натура, в которой соединяется мания величия Екатерины II и темперамент ставшего ее мужем князя Григория Потемкина — покорителя Крыма и князя Таврического, приправленные более современным советским соусом сталинизма. Об этом в своей статье для Rzeczpospolita (перевод – «Международный курьер») пишет бывший посол Польши в Украине (2016-2019) Ян Пекло.

Это эклектичное эпигонское творение, путинизм, войдет в историю как авторский проект действующего российского президента, который создал гибрид царского и советского империализма с налетом постсоветской ностальгии. Для полноты успеха ему недостает главной жемчужины в короне — Украины, которая уже некоторое время назад освободилась от контроля Москвы и начала дрейфовать в сторону Запада. Без духа православной Киевской Руси Россия сможет довольствоваться лишь тенью былого величества.

Опасный музей

Кремль, стремясь добиться своей цели, пытался реактивировать известный из истории проект «Новороссия», но, несмотря на аннексию Крыма и создание неполноценных «народных республик» в Донбассе, план провалился. Его претворению в жизнь помешали упорство и патриотизм успевших привыкнуть к своей независимости украинцев. Не удалось России создать и «новороссийский коридор» в Крым, поэтому ей пришлось взять оккупированный полуостров на содержание и, чтобы продемонстрировать миру достижения российской инженерной мысли, построить мост через Керченский пролив, на котором недавно запустили железнодорожную ветку.

Москва также не стала Третьим Римом или Новым Иерусалимом. Скорее, как раз наоборот: признание Константинополем, а потом греками и патриархом Александрийским и всея Африки автокефалии Украинской православной церкви привело к значительному ослаблению позиции РПЦ.

Россия со своей архаичной неоимперской политикой, отсталой, опирающейся на экспорт сырьевых ресурсов экономикой, стремлением отгородиться от мира и запустить внутренний интернет, превращается в музей. К сожалению, этот музей располагает ядерным арсеналом и представляет опасность для своих соседей, Европы и мира.

Недавно путинская Россия пережила еще одну серию провалов. Сначала в сентябре появилась резолюция Европейского парламента по случаю 80-й годовщины начала Второй мировой войны, осуждающая пакт Молотова — Риббентропа. Потом ЕС продлил действие санкций за аннексию Крыма и нападение на Донбасс, а далее США ввели ограничительные меры против компаний, занимавшихся строительством газопровода «Северный поток — 2», что затормозило реализацию этого уже близившегося к завершению проекта (такие ситуации всегда самые болезненные).

Из-за допингового скандала российским спортсменам запретили на четыре года принимать участие в международных соревнованиях. Встреча в «нормандском формате» тоже не привела к претворению в жизнь сценария, который рисовал себе Кремль. Украинская сторона заняла четкую позицию в отношении «волшебной» формулы Штайнмайера: сначала вывод вооруженных формирований и военной техники с оккупированных территорий и передача Киеву контроля над границей, и только потом выборы в Донбассе.

Помимо прочего России пришлось смириться с поражением в Стокгольмском арбитраже, который рассматривал иски «Нафтогаза» против «Газпрома», и согласиться продолжать транзит газа через украинскую территорию, чтобы не прерывать поставки в ЕС. Успехов не удалось добиться и в интеграции Белоруссии с РФ. По всей видимости, Лукашенко оказывал все более активное сопротивление, опасаясь (наверняка справедливо) полностью лишиться власти.

Кремлевские торжества

Неудивительно, что из-за этих поражений Путин решил вновь открыть фронт «исторической войны». На этот раз удар пришелся по Польше, которую он обвинил в антисемитизме, плетении интриг с Гитлером и провоцировании Второй мировой войны. В результате российского посла вызвали в польский МИД, а премьер Моравецкий (Mateusz Morawiecki) парировал обвинения Путина, назвав их «враньем», что услышали и прокомментировали ведущие мировые СМИ.

Эти действия Москвы можно назвать подготовкой почвы для пышных кремлевских торжеств по случаю 75-й годовщины победы над фашизмом (с которым в 1939 году советская Россия охотно заключила союз, чтобы разделить польское государство). В этой области успехов Путину добиться тоже, по всей видимости, не удалось. Здесь стоит процитировать лапидарное высказывание посла Германии в Варшаве Рольфа Никеля (Rolf Nikel): «Федеральное правительство занимает четкую позицию. Оно считает, что пакт Молотова — Риббентропа служил подготовкой к преступной наступательной войне гитлеровской Германии против Польши, в жестоком разделе которой вместе с немцами принял участие СССР».

Следует отметить, что после того, как с Украины бежал коррумпированный президент Янукович, а Киев принял курс на европейскую интеграцию, Путин выдвигал в ее адрес обвинения, напоминающие те, которые он сейчас выдвигает в адрес Польши. Тогда, по словам Москва, власть захватила «фашистская хунта», а Путин решил помочь донбасским сепаратистам из-за угроз, связанных с «фашиствующими бандеровцами». В этой российской пропаганде явственно считывалась и считывается отсылка к сталинскому мифу времен Отечественной войны о героической борьбе советской армии с фашизмом. Те, кто пытался его пошатнуть, разумеется, «защищали фашистов» или сами назначались Россией таковыми. Кремль, как мы видим, включил Украину и Польшу вместе со странами Балтии в число своих врагов, которых следует обличать на глазах всего мира.

Перспектива членства в ЕС

Украина — большой и важный со стратегической точки зрения восточный сосед Польши, с которым нас объединяет история и культура. Мы вместе были в прошлом предметом империалистических игр больших держав, утрачивая независимость и шансы на формирование сильной государственности. Захватчики и оккупанты сеяли рознь между поляками и украинцами, что зачастую приводило к росту взаимного недоверия и конфликтам.

Для России, а потом Советского Союза подчинение Украины и ослабление польской государственности было стратегической целью, ведь только в таких условиях кремлевские правители могли создать фундамент для собственной сверхдержавы и распространить свои влияния на весь восток и центр нашего континента. Этой цели они добились после Второй мировой войны, когда по решению антигитлеровской коалиции на Ялтинской конференции Москва получила «лицензию на владычество» в Восточно-Центральной Европе и на территории Восточной Германии.

2 декабря 1991 года Польша первой в мире признала независимость Украины. Польские элиты осознавали важность такого решения, а Варшава в своей восточной политике с того момента всегда учитывала роль Киева на меняющейся политической карте Европы. Поляки массово по велению сердца поддерживали украинцев как во время «оранжевой революции», так и позже — во время «революции достоинства», что проистекало из общности нашего опыта и идей польской «Солидарности».

Десять лет назад Польша во взаимодействии со Швецией предложила инициативу «Восточное партнерство», которая стала элементом европейской политики соседства. Программа подразумевала, что Украина, Беларусь, Молдавия, Грузия, Армения и Азербайджан получат поддержку в рамках процесса интеграции с ЕС. Заинтересованным странам предлагался пакет помощи и соглашение об ассоциации. «Восточное партнерство» должно было, по задумке, стать противовесом Союзу для Средиземноморья (в его рамках Евросоюз помогает своим южным соседям) и обратить внимание Брюсселя на восточных соседей, которым угрожает неоимперская российская политика.

Включение «Восточного партнерства» в официальную программу европейской политики стало успехом польской дипломатии и позволило реализовать на площадке ЕС важные задачи. За эти десять лет, используя европейскую «мягкую силу», удалось подписать соглашения об ассоциации с Молдавией, Грузией и (в гораздо более драматических обстоятельствах) Украиной. Польша заинтересована в том, чтобы последняя успешно интегрировалась с евроатлантическими структурами и, как страны Западных Балкан, получила перспективу членства в Европейском союзе и НАТО. Только так (здесь можно вспомнить в том числе пример Польши) можно подтолкнуть украинцев к проведению глубоких системных реформ, которые могут оказаться болезненными для общества.

Восточный вектор всегда был для нашей страны приоритетным, и нет никаких оснований предполагать, что ситуация может измениться. Основную опасность для Польши, Украины, Европы и восточного фланга НАТО представляет сейчас путинская Россия и ее неоимперская политика. В свою очередь, успехи пользующегося поддержкой Запада Киева создают шансы на то, что процесс изменений начнется и в России. Кремлевские элиты осознают это и поэтому, пробуждая демонов сепаратизма и фашизма, а также угрожая непосредственным военным вторжением, они стараются дестабилизировать ситуацию как в стране, лежащей на Днепре, так и во всем ее регионе.