Вертикаль со смещенным центром тяжести

Изменения в Конституции РФ могут привести к бунту регионов.

За бурными дискуссиями о смене Конституции и усилении роли Госсовета изменения в региональной политике Кремля отошли на второй план. Между тем они будут играть важную, если не ключевую роль в предстоящих преобразованиях. Руководитель Центра политико-географических исследований Николай Петров уверен, что даже при профессиональной работе правительства курс на усиление централизации, взятый Кремлем, может привести к кризису в регионах, пишет theins.ru.

Предложенная Кремлем реформа — централизаторская и по общему своему замыслу, и в деталях. Она закрепляет встраивание местного самоуправления в вертикаль государственной власти, что радикальным образом расходится с действующей Конституцией. Кроме того, она идет в русле происходящих в последние годы изменений. Это и отмена выборности мэров, и укрупнение муниципальных районов, и сокращение и без того скудной финансовой базы органов местного самоуправления. Путинская реформа лишает региональные парламенты пусть эфемерного, но все же права согласовывать кандидатуру регионального прокурора и передает эти функции Совету Федерации, большинство членов которого де-факто назначаются президентом. Наставляя нового генерального прокурора, бывшего заместителя руководителя Следственного комитета Игоря Краснова, Владимир Путин подчеркнул, что прокуратура в России должна быть еще более централизованной. Как тут не вспомнить французского писателя, правоведа и философа эпохи Просвещения Шарля Монтескье, который говорил: управление огромной страной из единого центра означает деспотию, в то время как единственный способ обеспечить демократическое правление — это федерализм.

В ходе формирования нового правительства исчезло Министерство по делам Северного Кавказа. Его функции теперь переданы Министерству экономического развития. Напомню, что ныне упраздненное ведомство было создано в 2014 году, вскоре после появления другого регионального министерства — по делам Крыма. По сути, они оба унаследовали часть функций расформированного тогда же Министерства регионального развития. Сегодня остается лишь одно территориальное министерство — дальневосточное, под длань которого недавно отошли Арктика и Забайкалье, составляющие вместе с Дальним Востоком две пятых территории страны.

Минкавказ не был особенно эффективен, в том числе и потому, что его глава Сергей Чеботарев всегда был «младшим министром», не в пример куратору Дальнего Востока Юрию Трутневу. Кроме того, авторитет министра по делам Северного Кавказа невольно подрывал полномочный представитель президента в Северо-Кавказском федеральном округе. Эту должность обычно занимает кто-то из силовиков (последние два года на этом посту был генерал-лейтенант Александр Матовников, участвовавший в 2014 году в спецоперации по аннексии Крыма, с 22 января 2020 года — бывший прокурор Юрий Чайка). А их северокавказские лидеры, естественно, уважали больше. Плюс многие из глав этих республик могли напрямую выйти на президента. Однако теперь, в отсутствие специализированного министерства, с надеждами на действенную координацию действий федеральных структур в регионе придется расстаться.

Новый, переформатированный еще в 2018 году Госсовет напоминает мне выездной актив корпорации, где представлены руководители всех основных отраслевых и территориальных ее подразделений, которые Кремль считает возможным время от времени менять местами. Наверное, этот орган будет способствовать принятию более взвешенных решений на федеральном уровне. Но дело в том, что, согласно принципу субсидиарности, на федеральном уровне должны решаться только те проблемы, которые нельзя эффективно решить на региональном и муниципальном уровнях. Прежде всего внешнеполитические и оборонные. Подавляющая же часть вопросов, которыми сегодня ведает правительство в Москве, могут и должны быть спущены на региональный уровень. А заодно и финансы, необходимые, чтобы с ними справиться.

Интересно, что при достаточно радикальной смене состава премьерской части правительства двое из пришедших туда в 2018 году губернаторов — министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства Владимир Якушев (бывший глава Тюменской области) и министр природных ресурсов и экологии Дмитрий Кобылкин (бывший глава Ямало-Ненецкого автономного округа) — сохранили свои посты. К ним добавился третий — пермский губернатор Максим Решетников, ставший теперь министром экономики. С учетом еще одного бывшего пермского губернатора — Юрия Трутнева, сохранившего пост вице-премьера, представительство губернаторского корпуса можно считать не таким уж плохим. Как минимум это способствует лучшему пониманию в Беломе доме проблем регионов.

Интересно, что Максим Решетников — первый представитель кириенковской когорты «молодых технократов», брошенных на регионы пару лет назад, который теперь вернулся в Москву и занял высокий правительственный пост. Это можно было бы приветствовать, не будь он во всех отношениях унисекс-технократом (он успел поработать и «федералом», и «регионалом», а также губернатором и министром), представляющим на своем новом посту исключительно интересы назначившего его Кремля. Но проблема даже не столько в этом, сколько в том, что без представительства интересов регионов, причем всех, а не только Москвы, Питера, Перми, Красноярска и Тюмени на личном уровне, без постоянной обратной связи и учета этих интересов, никакая схема управления такой огромной и объективно разнообразной страной, как Россия, не может быть эффективной. Прежде всего должен быть нормальный парламент, где верхняя палата состоит из сенаторов, действительно представляющих интересы регионов, а нижняя — из реальных представителей граждан и элит, а не «солдат партий».

Да, на первый взгляд, новое, мишустинское правительство выглядит на стадии формирования неплохой профессиональной командой. Однако главные проблемы, с которыми ей придется столкнуться, будут связаны, как мне представляется, не столько с уровнем профессионализма отдельных управленцев, сколько с общим дизайном системы государственного управления — сверхцентрализованным и сверхунитарным. Подобная конструкция со слишком высоким центром тяжести, когда в центре пытаются определять все — от числа депутатов в региональном парламенте до школьных программ и структуры трат местного бюджета, не может быть устойчивой и эффективной. При колоссальном разнообразии регионов одни и те же решения, принимаемые федеральным правительством в отношении всех сразу, могут оказаться где-то позитивными, где-то просто никчемными, а где-то негативными, а значит, провоцирующими кризисы.