Продавец иллюзий

Как начиналась карьера нового премьер-министра РФ Михаила Мишустина.

До того как стать чиновником, Михаил Мишустин занимался бизнесом. Он является одним из создателей "Международного компьютерного клуба". Мишустин пришел в МКК сразу после окончания аспирантуры и помогал владельцу МКК Левону Амдиляну организовать первый Международный компьютерный форум (МКФ), передает «Радио Свобода».

Среди участников форума были Apple, Intel, Motorola, Hewlett-Packard и IBM. В 1998 году Мишустин ушел на госслужбу, но бизнесом занимается его жена, продолжающая деловые отношения с Амдиляном.

Как пишет журнал "Секрет фирмы", сейчас бизнес-партнёр Владлены Мишустиной сосредоточил силы на компаниях "Диджитест" (оптовая торговля) и "Инсис ЛТД" (торговля мебелью и бытовыми товарами). В начале 90-х фирма "Инсис" (InSys) занималась компьютерами. Ее бывший директор/менеджер, а ныне скромный московский IT-бизнесмен Виталий Киракосянц следит за карьерным взлетом своего старого знакомого.

В 1992 году, когда возникла компания InSys, Михаилу было 26 лет, а Виталию – 25, и он уверен, что способен составить психологический портрет молодого Михаила Мишустина, а это поможет понять, что за человек стал премьер-министром России и почему его продвигает Владимир Путин.

Журналисты попросили Виталия Киракосянца рассказать о его работе с будущим премьером.

– В 1992 году, когда мы познакомились с Михаилом, я только окончил военный вуз с красным дипломом. Уволился из армии, потому что там не было никаких перспектив, и решил уйти в бизнес. Сначала мне помогли попасть в Институт новых технологий образования (ИНТ), младшим научным сотрудником. Там у меня была интенсивная работа, разрабатывал обучающие программы для школ. 386-х процессоров было недостаточно для высокой производительности, и я подыскивал какую-нибудь подработку вроде охранника/сторожа, по ночам, там, где уже стояли бы 486-е, чтобы можно было совмещать две работы.

Благодаря своему знакомому я нашел такую работу. Это было подвальное помещение, проспект Мира, дом 186, строение два, такой одинокий домик. Как-то в воскресенье туда заехал Сергей Позновский, водитель и шерпа Михаила Мишустина, его доверенное лицо. Мы с ним разговорились. Я был военным переводчиком, у меня был свободный английский. Сергей об этом узнал и решил предложить меня Михаилу в качестве директора, потому что тот директор, который у них был, его раздражал. И вот как-то утром зашел Михаил, впервые я его увидел. Он произвел на меня впечатление человека с другой планеты. Мы разговорились, потом перешли на английский. Он в недоумении спросил: "Что ты здесь делаешь сторожем!? Будешь моим директором. Я этого увольняю, будешь на его месте. Согласен?" Я согласился. Мишустин – человек маленького роста, похожий на шпенёк, но мне он понравился. Далеко не сценичная внешность, особенно в профиль, зато он актёр, обладающий шармом искусного прощелыги-фокусника (смеется). Довольно обаятельный парень.

– А почему он производил инопланетное впечатление?

– Есть разные типы богатых людей – российские богатые нувориши и западные аристократы, у которых врожденная хорда такая. Их аристократизм чувствуется и в одежде, и в поведении. Я видел наших богатых людей, и они были с "нашим запахом", а Мишустин – человек с американским, явно западным вкусом. Это и парфюм, и одежда довольно высокого качества, качественные аксессуары бизнесмена, и поведение очень живое, активное, как будто весь на шарнирах. Я сейчас повидал многих и могу сказать, что в чем-то он был действительно с другой планеты. Мне он тогда казался просто светочем.

– Видимо, эти западные манеры появились благодаря родителям?

– Да. Он парень из Лобни, его отец был большим боссом в Шереметьево-2 и находился в хороших отношениях с Сомовым, коммерческим директором аэропорта. Шереметьево-2 в то время был центром цивилизации, там все деньги страны, все иностранцы там, вся финансовая деятельность. И у Михаила в Лобне был очень высокий статус благодаря папе. Кто-то пустил утку, что якобы его папа чекист, но, по-моему, чекистом он никогда не был, он был партийным деятелем.

– Чем занималась ваша фирма?

– Фирма InSys ("Интеллектуальные системы") была предназначена для продажи компьютеров Zeos, бренд набирал обороты, это были американские сборки на тайваньских комплектующих. Миша уже тогда часто ездил в США. Левон Амдилян сформировал его как бизнесмена, именно он привел его в компьютерный бизнес. Левон построил Международный компьютерный клуб, Михаил был у него заместителем. В ЦМТ проходил первый и последний Международный компьютерный форум. Это была идея Левона собрать всех представителей мировых брендов, в основном американских, и привезти их в Россию. Эти форумы и сейчас проводятся, просто совершенно другая начинка. Левон был главным организатором форумов, а фирма была для Миши как бы "песочницей", где он был бы главным и тренировал на нас свое умение заниматься бизнесом. Вроде как тестовая лаборатория для входящего на наш рынок западного ПО – по сути никому не нужная профанация, словно ее открыли для Миши, чтобы тот побаловался.

– InSys не был для него главным занятием?

– Это было его любимое детище, так скажем.

– Он был хорошим управленцем?

– Не сказал бы. Он был дельцом, имел какие-то связи, вес на еще дохлом в то время рынке IT. От него исходил шарм магната, к нему люди тянулись, тащили ему деньги. Он обладал этим тонким умением посылать подальше, чтобы потом приблизить. Умел выстраивать отношения таким образом, чтобы держать на расстоянии людей, которые, может быть, ему очень интересны. Умение психологически управлять субъектом было отточено.

– Хороший психолог?

– Очень хороший. Это от матери у него, она армянка, а армяне – хорошие дипломаты, лучшие! (Смеется.) Думаю, что это она привила ему умение адаптироваться в таких тяжелых средах, несмотря на, казалось бы, совсем не гламурную внешность.

– Маргариту Симоньян он обаял.

– Миша гораздо хитрее, чем Маргарита Симоньян (смеется). Я даже могу предположить, что он и самого Путина мог вокруг пальца красиво обвести. Потому что Михаил умеет людей даже очень высокого полета ставить на место. Я за всю жизнь так и не встретил ни одного подобия такого человека-бомбы, который умеет проникать в подкорку и находить слабые места: влезать-влезать, а потом, порой, резко опустить человека ни с того ни с сего. Иметь наглость встретиться с человеком, который на голову выше тебя, и говорить с ним как с ровней.

– Вы попали под его обаяние, но потом наступило горькое разочарование. Из-за чего?

– Особого разочарования и не было. Просто я принялся работать, у меня были и есть принципы в бизнесе. Я считаю, что я должен быть выгоден компании. У нас работало не так много людей, программисты были довольно высокого уровня, но не было работы. Он как бизнесмен слабак. Он может договариваться с кем-то о деньгах, но не может вести проект, особенно в IT. Это же целая кухня. А он только может зайти, очаровать, всех обаять, найти точки соприкосновения с кем-то из наиболее важных, влезть в эту среду, адаптироваться, генерировать идеи. Но заниматься политикой бизнеса он не очень способен. Поэтому от него программисты и побежали. Он и денег не платил особо, и был довольно грубоват в отношении этих ребят. Это тот уровень бизнеса, который хорошо себя чувствует, когда рядом казна, когда тебе приплывают деньги, ты их тратишь, тратишь, а дальше можешь плясать и изображать, что у тебя идет мощный бизнес. Посмотрите на биографию Михаила – финансирование всегда было государственным: и когда он работал у Бориса Федорова, и в Роснедвижимости, и в госналогслужбе. И сейчас в правительстве будут государственные средства. В Сети была куча статей против него о том, что деньги транжирятся, дела по покупке-продаже компьютерной техники на сотни миллионов… Сейчас много пишут о его собственности, и я думаю, что это только брызги. Слухи ходили очень серьезные, что он стал миллиардером. Подчеркиваю: только слухи и домыслы, а у него ведь много завистников. Я – не завистник.

– Вы говорите, что программисты стали от него убегать. Сколько фирма InSys просуществовала?

– Помню Ольгу Капустину, Ирину Шувалову, Дмитрия Надеждина, Сергея Воинова. Они ушли первыми. Потом я, и в конце – Сергей Позновский.

Заказов не было, на тесты особо денег никто не давал, компьютеры поставлялись по контракту, а на рынке уже было много "живого товара" на складах, и тут тоже провал, да и цены американские с азиатскими в России не сравнить.

Фирма просуществовала около года. Я закончил тогда, когда уже фактически ушли все. Используя свои связи, я находил клиентов и поставки, консультацией занимался, умудрялся продавать. Зарабатывать можно было, можно. Помню, за последний месяц заработал исключительно на своих связях прилично, пару тысяч долларов (а в 1992 году $1000 были большие деньги) при зарплате в $15, все принес на фирму. Я заботился о бизнесе, в котором я же и работаю, ибо был устроен так: нет от меня прибыли – нет и рабочего места для меня, всегда себя окупал с лихвой.

Но Михаил потерял веру в InSys и в IT-бизнес, он особо не владел программированием: торговал в основном, а продавать нечего.

Начали проявляться признаки overreaction, удержание платежей, все строилось на обещаниях, а обещанного три года ждут.

И вот все уволились. Воскресенье, мы сидим с ним вдвоем, я говорю: "Ну что, Миша, делать будем? Никого не осталось, только ты и я. Что делать будем?" – "Хочешь, и ты уходи", – сказал он, и мы разошлись.

Помню, пришел домой, упал расстроенный "лицом в диван" (смеется), естественно. Мать подошла и сказала, что звонил Миша, просил прийти за зарплатой. Но я так и не пошел, я был полностью разрушен. Я на него потратил очень много эмоций, но я ему все равно очень благодарен.

– После вашего ухода InSys закрылся?

– Да, он уже нежизнеспособен был, а как юридическое лицо, видимо, существовал, но веса на IT-рынке не имел.

Потом у меня был бизнес на ВДНХ, приходили периодически его друзья ко мне в гости, спрашивали: как Миша? Я отвечал: "Это у вас надо спросить, вы же лобненские". Они рассказывали, мол: "Как чиновником стал – пропал. Мы его не можем найти". Уйдя в чиновники, он совершенно выпал из обоймы бывших друзей, ушел от всех контактов.

Как-то в 2010-м я списался с Левоном, думал, может, есть там возможность задействовать через ФНС ресурсы наших программистов, но Левон мягко отшутился, сказав, что Михаил, мол, ни с кем не контачит, даже с ним, типа ушел в глубокое погружение, во что я, естественно, не поверил (смеется).

– Я, пока мы с вами говорили, составил табличку, в левой колонке написал его положительные качества, а в правой – отрицательные. Хороший психолог, обаятельный человек, умеет тратить деньги, западного склада. А в другой колонке: жадный, не ценит людей, безжалостный. Что-нибудь добавим?

– Безжалостный, жесткий. Наверное, не жадный, а прижимистый на грани жадности – это правильнее. В позитивном плане – хороший психолог, умеет контролировать ситуацию. Но в то же время он очень ранимый, как ребенок. Кто-то какое-то слово проронил, начинает расстраиваться, переживать. Допустим, он покупает себе очередной костюм, приносит в офис вместе со своей девушкой, они начинают примерять. Кто бы что ему ни говорил, он отказывается: "Не мешайте. Позовите мне Виталика. Мне не нужно никакое зеркало, Виталик мне точно скажет, так это или нет". То есть он понимает, что вокруг все лжецы и каждый пытается похвалить, а я ему скажу честно, как есть. Он очень был раним, особенно относительно своего внешнего вида, видно было, что это его волнует. Вот мне совершенно наплевать, худой я, толстый, лысый или какой, а у него это есть.

– Виталий, вы следили издалека за его головокружительной карьерой, вы можете объяснить, почему он так вознесся?

– Я служил в структуре разведуправления и хорошо знаком с психологией спецслужб. Когда я увидел Путина, я сразу определил, что этот человек сел навечно. Будет полная потеря демократии – это было сразу понятно, я таких людей навидался. Видел путинское молчаливое, скудное на эмоции лицо и понимал, что нам грустно будет житься. А причина взлета Мишустина такая: он умеет использовать огромный ресурс, который дают государственные деньги. Его призвали проводить автоматизацию налоговой службы, потому что она была в ужасном состоянии в 90-х годах. И вот для этих архаичных людей, которые захватили государственные посты, на фоне их знаний о компьютерах он был просто Биллом Гейтсом, светочем для российских дровосеков, которые вообще боялись к компьютеру подходить.

– И Путина он таким образом одурманил?

– Вот, вы поняли эту мысль. Это использование ресурсов: как осьминог, который любит чернила накачивать вокруг себя. Словесный напор, всякие связи, контакты, визитки: "Я могу так и сяк, у меня и то, и сё". И… Путин, как говорят иногда некоторые, "потёк" (смеется).

Но это, я думаю, все равно будет трата государственных денег на вложения в IT-инфраструктуру, а эти вложения всегда стремятся к саморазвалу. Потому что основная доля усилий на продвижение определенного продукта идет не на создание продукта, а на его поддержку и эволюцию. Любой софт стремится к своей деградации, потому что эволюционирует среда вокруг, а ты не можешь, не эволюционируя, не деградировать. И именно борьба за эволюцию, за рост – это и есть IT-бизнес.

Ты можешь создать отличный софт, но через год тебя забудут, если ты не умеешь его поддерживать. И все инвестиции в государственные компании так и заканчиваются, потому что потратить они могут один раз, а потом никто не захочет платить за поддержку и развитие, культуры у нас нет такой. Все думают, что главное написать, а это всего 10–20% сделки.

Так часто и происходит в России. Пишется какой-то продукт, на этом зарабатывают все, кто может, стырят где-то и что-то, откаты-закаты, а продукт через какое-то время начинает задыхаться, умирать, как с этими Госуслугами и происходит сейчас. Потому что нет того садовода, который этот сад будет поливать, вот и всё. Это рынок, а рынка нет.

– То есть правительство Мишустина – это примерно то же самое, что фирма "Инсис"?

– А не может быть ничего нового, потому что он уже сформировался в то время как бизнесмен. Вернее, как бизнесмен он и не сформировался, потому что в России бизнес сдох. Путин убил вообще весь бизнес. Бизнес для меня – это рынок, это конкуренция, это деловая среда. Сейчас нет никакого бизнеса в России, рынка нет, есть только монополии, которые тратят деньги и бьются на госаукционах за лоты. Путин стареет, его окружают стареющие друзья, и уровень их интеллекта тоже падает. Возрастная группа Мишустина – это те, кому 50+/-5, но Мишустин всегда тянулся к тем, кто старше. Среди сверстников у него было мало друзей, и вот они сошлись: стареющий, но в то же время молодящийся Путин и ловкач, умеющий очаровать, развеселить таких тускнеющих людей, зажигать их всякими радостями. По сути, кто там Путина окружает? Всякие генералы и прочие деды, а Мишустин – гений обаяния, продавец иллюзий, на фоне вялого Медведева – просто "танцор диско", ха-ха…