Кремлевский трон будет переходить из рук в руки

Части, верные товарищу такому-то, вступят в бой с частями, верными товарищу сякому-то.

Путин выстраивает политическую систему, полностью соответствующую нашим скрепам и традиционным ценностям – самовластье, лицемерие, тотальная зависимость людей от начальников всех уровней. И туман – чтобы никто не понимал, как именно принимаются решения.

В долгосрочной перспективе эта модель не устоит – она неизбежно инкапсулируется, власть будет жить сама по себе, а страна не обращать на нее внимания. Тем более, что новое Политбюро будет продуцировать все более безумные и невыполнимые решения – бесконтрольность, отсутствие обратных связей, помноженные на естественные процессы возрастной инволюции, не сулят высокого качества государственного управление. То, что сейчас, покажется белой полосой.

Но есть еще одна проблема, о которой как-то не говорят. Что будет, когда в столь любовно выстроенную конструкцию бестактно вмешается Смерть?

В действующей Конституции процесс передачи власти прописан – в острой ситуации даже при всем неуважении к Конституции это может хоть как-то удерживать от стрельбы. Механизм престолонаследия был более или менее продуман даже в СССР – в момент смерти Генсека внутренние войска, конечно, приводились в боевую готовность, на Лубянке до утра горел свет, однако после того, как дорогой Никита Сергеевич расстрелял дорогого Лаврентия Павловича, появление нового вождя кровопролитием не сопровождалось.

Но новая система не только незаконна, аморальна и неэффективна. Она таит в себе очевидную угрозу. Понятийный характер власти Госсовета или как он там будет называться, приведет к тому, что после смерти первого лица – прошу компетентные органы зафиксировать, что я к этому не призываю! – трон будет захватываться исключительно силой. И если даже у ближнего круга будут на этот счет какие-то предварительные договоренности, они не сработают. А значит, части, верные товарищу такому-то, вступят в бой с частями, верными товарищу сякому-то. А дальше – разрушение того, что осталось, отделение регионов с последующими столкновениями между ними, комитеты национального спасения, тоже враждующие между собой и так далее.

Или начальство у нас бессмертное?

Леонид Гозман, «Эхо Москвы»