Как в Беларуси забыли о жертвах минского гетто

C 1947 года в Беларуси не было не издано ни одной книги про эти события.

Столкнувшись с Холокостом во время Второй мировой войны, белорусские евреи не познали справедливости и после ее окончания. Об этом 27 января в беседе с корреспондентом «Белсата» рассказала Фрида Рейзман, которая долгие годы возглавляет Минскую городскую еврейскую благотворительную организацию «Гилф».

Когда в 1941 году нацисты оккупировали Минск, Фриде Рейзман было только 6 лет. Ее отец, Вульф Лосик, стал одним из руководителем сопротивления в Минске и основателем первого партизанского отряда на Минщине имени Кутузова.

«В 42-м году, зимой, на нас налетело Гестапо. Кто-то подсказал, что отец собирает оружие и выводит людей из гетто. Когда они искали оружие, я смогла убежать. Выбежала, как стояла дома. Ни валенок, ничего не смогла надеть. Подпольщики меня взяли, когда начало темнеть. Я уже этот момент не помню, я уже была заморожена. У меня были заморожены руки и ноги», – говорит собеседница.

В партизанском отряде был и старший брат Фриды, 19-ти лет. На его счету – 17 взорванных эшелонов. Второй брат погиб в Тростенце, когда ему было 16 лет.

«Никого не осталось в живых никого», – говорит Фрида Рейзман.

Саму девочку и ее мать спас белорусский крестьянин из Узлянов.

«Я в неоплатном долгу перед этими людьми. Он привез меня в партизанскую зону, в деревню Поречье [Пуховичский район. – прим.]. Эта деревня спасла 40 еврейских детей. Бедные, полы земляные. И они нас смотрели, выводили на болота вместе с собой», – говорит собеседница.

В 2000 году в Поречье был установлен памятник праведникам народов мира.

Пятая графа

Фрида Рейзман рассказывает, что «здорово сталкивались с антисемитизмом» и при Советской власти.

«Я не смогла поступить в тот институт, в котором я больше бы пользы принесла, — иностранных языков. Открытым текстом сказали: национальные кадры. Мой муж был скрипачом, занимался в классе одаренных детей вместе с Лученком [композитором Игорем Лученком. — прим.], Смольским [композитор Дмитрий Смольский. — прим.], но во время выступлений никто не хотел идти играть после него. Его тоже не приняли [для продолжения образования. — прим.]. Потеряли скрипача такого таланта!»- говорит Фрида.

По ее словам, с 1947 года в Беларуси не было не издано ни одной книги про Минское гетто, кроме тех, которые в последние годы выдали самостоятельно сами жертвы преследования: сборники документов, воспоминаний. Государство в этом не участвовало. Нет отдельной экспозиции, посвященной Минскому гетто, и в Музее Великой Отечественной войны.

«Это позорно. Погибли граждане этого государства. Патриоты. И нигде… Мне стыдно», – говорит Фрида Рейзман.

На прощание она говорит, что «народа такой доброты, как белорусский, нигде нет».