Шкловский манифест одинокого дровосека

Растет и множится неряшливая куча дров, расколотых грубо и безобразно.

Правителя вдруг потянуло в народ. Решительно. Неудержимо. Ностальгия и прочие сантименты тут не причем. Просто назрел очередной монолог – гневный, яростный, сокрушительный. Обычно в подобной ситуации вызывали кого-нибудь из подручных в качестве бессловесного собеседника. Перед телекамерами разыгрывалась нехитрая мизансцена с последующим манифестом для широких масс. Чтобы подконтрольная территория могла ощутить всю мощь вертикальной свирепости.

Однако на этот раз был повод иного порядка. А потому срочно требовалась массовка. Небольшой, но сплоченный коллектив. Желательно рабочий. Чтобы эхо праведного гнева всколыхнуло внезапно страну. И докатилось до башен Кремля, за которыми затаились коварные затейники всей нынешней катавасии. Выбор был точным и бесспорным – только Шклов. Ведь именно там пробился когда-то первый росток могучей вертикали.

Подходящий объект нашелся мгновенно – РУП «Завод газетной бумаги». И вот правитель во главе стайки чиновников уже проходит стремительно по цеху. Трепет в свите понятен. Год прошел со времени запуска, а на заданную мощность производственная линия, в которую вложили 70 миллионов зеленых, так и не вышла. Подручные старались. Для судьбоносного монолога выбрали именно этот завод. А тут эвон что!..

Информационные службы тоже отличились. Запустили безупречный вроде бы ролик: правитель распекает чиновника за промахи в импортозамещении. Предупреждает, какие товары ввозить нельзя ни при какой погоде. Двое в кадре. И фон деловой, мобилизующий – полукруг передвижных щитов с оптимистичными диаграммами и цифрами. Но за этими щитами – ноги, ноги, ноги… Свита укрылась, чтобы ненароком не попасть под раздачу. Просто супер-картинка. Визитная карточка вертикали.

Но суть внезапного визита, конечно, не в этом. Главное – встреча с трудовым коллективом, когда чиновники могут, наконец, облегченно вздохнуть. Начинается тот самый монолог, ради которого все это затевалось. И молнии летят уже в сторону восточного соседа, затеявшего такой непредсказуемый кавардак. Каким же циником надо быть, чтобы вот так, беспардонно и нагло, в кульминационный момент игры в углубленную интеграцию намертво перекрыть своему единственному союзнику стратегические трубопроводы. «Что касается газа, нас кинули – не вывели нас на равные цены. Что касается нефти: платите больше, чем они продают полякам и немцам. Где такое видано?»

И вот он стоит перед изумленными производителями газетной бумаги и жалуется им на свою беспросветную жизнь. Еще бы – полный провал. Крах всей его нелепой политики. А какие еще внезапные беды могут свалиться внезапно, можно только гадать. Так кто же в том виноват? Ответ на этот вопрос известен всем, кроме одного. И этот единственный после всего, что он наворотил в результате двадцатишестилетнего удержания власти, еще полон вздорного оптимизма и нелепых надежд.

«Они думали что, утрируя скажу, дадут мне ключи от склада , и я побегу в Россию, тоже буду богатым, пушистым… Не надо. Я буду работать в своей стране, чего бы это ни стоило». У него и тени сомнения нет, что эта молчаливая страна все стерпит. И под его бессменным руководством будет и дальше с необъяснимым упорством догонять давно минувший день. И предстоящие выборы едва ли его волнуют. Голоса считают такие умельцы, что на фоне их достижений меркнет даже история древнеримского коня, введенного в сенат.

Скандальное прекращение поставок – это не просто очередное недоразумение в отношениях с соседями. Это катастрофа всей лукашенковской экономики, основанной не на здоровом прагматизме и точном расчете, а на допотопных мифах давно ушедшей системы. Что бы они ни придумывали, как бы ни украшали это нелепое сооружение, суть остается неизменной: постепенная сдача суверенитета в обмен на нефтяные преференции. Переработка 18 млн. тонн вдобавок к тому объему, который необходим стране для внутреннего потребления, позволял этому режиму держаться на плаву.

А после новогоднего конфликта власть, придумавшая такой нехитрый способ процветания, оказалась вдруг у разбитого корыта. А ведь это именно то самое корыто, вокруг которого сплотилась ее заново скроенная «элита», неисчислимые охранители всех родов и званий, всевозможные чиновники и просто пробивная шушера, всегда готовая к услугам. Чем их кормить? И на кого теперь рассчитывать режиму?

А с нефтью или газом в современном мире вообще нет никаких проблем. Рынок обширен и разнообразен. Предложение превышает спрос. Плати и приобретай. В любом количестве. Естественно, по мировым ценам. А что тут страшного – все платят, никто не разорился. Вот и правитель уже вроде бы это осознал и даже пытается все в том же Шклове успокаивать народ. «Весь мир живет по мировой цене. Не такая высокая цена сегодня нефти, поэтому надо к этому привыкать». Сентенция бесспорна, но непостижима.

Если все так очевидно, почему он не последовал столь мудрому совету, а двадцать пять лет пытался ловить все ту же рыбку в мутной воде? Да все тут проще простого. Советский человек со множеством суеверий и предрассудков пробился когда-то во власть, и пока все вокруг ротозействовали, подмял ее под себя. А теперь нормальная европейская страна пытается приспособиться к его нелепым фантазиям и колхозному самодурству. И ничего из этого не выходит. И не выйдет.

Какая диверсификация, какая нефть из Норвегии? Танкер, говорите? Когда-то плыл уже такой - из Венесуэлы. Столько шума подняли вокруг того героического рейса, что чиновники готовы были с канистрами в руках бежать ему навстречу. И чем закончился тот пламенный порыв нефтяной блокады? Вот тем же закончится и этот. Рабы свободу не выбирают. Там непривычно, неуютно. И как в таких условиях жить прикажете простому диктатору?

А вот уже и в сводках проскальзывает привычная новость: Путин приглашает обиженного союзника на отдых в Сочи. А следом – вызов на парад. Принуждение к интеграции продолжится в формате одного окопа. И кто знает, может быть, и тридцать первая карта снова всплывет. Тихо, незаметно. В вертикальных играх всякое бывает.

А пока он за высоким забором колет дрова. В полном одиночестве. Если не считать телеобслугу и охрану за кадром. С картошкой снимался. С клюшкой снимался неоднократно. С дровами вроде не случалось. Электорату надо срочно втюхать новый образ. А потому колун тяжел, удар свиреп. Растет и множится неряшливая куча дров, расколотых грубо, безобразно. Ни одна хозяйка такими печь топить не станет. Даже это у него не получается. Все давние навыки забыты и потеряны. Если они были.

И такого дровосека куда-то будут выбирать?..

Владимир Халип, специально для Charter97