Вход — бесплатно, выход — не по карману

Есть такой жанр: политологическая фантастика.

Как случится что-то в высших сферах, тут же набежит батальон аналитиков. Объяснять, предполагать, прогнозировать. Неопределенность нынешних отношений Беларуси и России — идеальная тема битвы. Январь на исходе, а договоренностей никаких. Ни по интеграции с дорожными картами (которые почти никто так и не видел), ни по нефти и газу. Что анализировать-комментировать — просто беда.

Остается фантазировать. К примеру, на тему «Как бы нам досадить старшему брату за интеграционные посягательства?». Что аналитики и делают.

Исходных данных — всего ничего. Только слезная жалоба Лукашенко работникам завода по выпуску газетной бумаги в Шклове. Дескать, кинула нас российская сторона, не вывели на равные цены, а нефть вообще требует больше, чем с поляков и немцев. Где такое видано? А ведь мы, когда им продавали нашу трубу «белтрансгазовскую», четко договорились: нам $5 млрд и цены на газ выравнять. А они эти небольшие деньги отбили, а выравнивать — фигушки.

Но достаточно заглянуть в межправительственное соглашение о порядке формирования цен (тарифов) на газ и его транспортировке по газопроводам, расположенным на территории Республики Беларусь, заключенное 25.11.2011 г., чтобы вся фантазия завяла на корню. Ни о каком выравнивании там ни словечка. Есть правила формирования цен поставок в 2012–2016 гг., отдельно — на 2017–2019 гг. Сроки этих этапов истекли, надо договариваться о новых условиях. Ни о каких равных ценах там не говорится, и даже тарифы на услуги по транспортировке газа к ним не привязаны.

Соглашение заключалось на неопределенный срок, вступало в силу вместе с соглашением о продаже акций ОАО «Белтрансгаз» и может прекратить свое действие лишь одновременно с ним. Таким образом, идея «национализировать трубу», которую сгоряча высказывают иные «пикейные жилеты», повлекла бы весьма серьезные последствия: «труба» без газа разве что на металлолом годится. Кстати, судя по опубликованной отчетности «Газпрома», «отбиваться» уплаченные когда-то 5 млрд будут еще несколько лет.

Впрочем, насчет «продешевили» сейчас пенять поздно: с монополистом торговаться всегда затруднительно. Если кому-то что-то не нравится — выяснять отношения стороны обязались в Стокгольмском суде, а не с трудовым коллективом шкловского завода. Правда, у Москвы есть способы попроще международного арбитража. Можно просто национализатору кран перекрыть, а газ в какие-нибудь другие потоки «вдуть». И вся Европа, потребляющая российский газ, поддержит своего поставщика, а не хулигана-транзитера.

К тому же в рамках ЕАЭС общий рынок нефти и газа запланировано сформировать только к 2024 году, а единые правила доступа к системам транспортировки нефти и нефтепродуктов — еще через год. Россиянам, вероятно, спешить некуда.

Поэтому на прошлой неделе Лукашенко указом № 24 одобрил проект протокола о внесении изменения в соглашение от 25.11.2011 г. Но о чем говорится в новом протоколе, публике до сих пор неизвестно. Так что фантастам есть где побаловаться.

К примеру, насчет выхода Беларуси из интеграционных договоров. Забавная тема. Но если опять-таки заглянуть в эти документы, то разгуляться особо негде. Скажем, из договора о ЕАЭС выйти просто: достаточно направить депозитарию по дипломатическим каналам письменное уведомление — и через 12 месяцев свободны. Ах да, минуточку! Там в статье 118 еще пунктик 2 имеется: выбывающее государство-член обязано перед уходом урегулировать финансовые обязательства, возникшие в связи с его участием в договоре. Вот как урегулируете, тогда и выйдете. Причем не только из договора о ЕАЭС, но и из всех международных договоров в рамках союза. Следовательно, с экспортом в РФ и транзитом товаров через ее территорию проблемы гарантированы.

Выход из «союзного государства» немного иной. Здесь, согласно ст. 67 договора, надо провести всенародный референдум «с соблюдением соответствующих конституционных процедур». Если народ скажет свое слово, то через 18 месяцев с даты проведения референдума — на выход с вещами. Забавно, что заключение союзного договора обошлось 20 лет назад без подобных формальностей. Конечно, с тех пор у нас научились проводить всенародные волеизъявления с трогательным единодушием в нужном начальству смысле. Но есть смутные подозрения, что, если дойдет до плебисцита по столь деликатному вопросу, процесс пройдет не столь гладко.

Леонид Фридкин, Office Life