Техника расчистки колхозных завалов

А денег в казне все меньше.

Не успел отгреметь резонанс после ноябрьского совещания по поводу спасения витебского АПК, как подоспело следующее – еще более грозное и туманное. На те же вопросы, что и 2 месяца назад, давались столь же уклончиво-невразумительные ответы. Порой кажется, что исполнение или игнорирование поручений по спасению очередного очага проблем абсолютно одинаковы по результатам.

Это в полной мере касается агропромышленного комплекса Витебской области. Очевидно, что многие его проблемы (а то и все) характерны для всех областей страны. Поэтому не внушают особых надежд предлагаемые концептуальные предложения, решения, меры и модели финансового оздоровления. Подобные попытки делались неоднократно, но почему-то чаще всего заканчиваются возвратом на исходную точку.

"Подходы неизменны. Вопрос не только и не столько в деньгах, сколько в том, сделаны ли серьезные выводы по всему шлейфу проблем, - заявил на совещании А. Лукашенко. - Есть ли выверенные производственные и финансовые планы? Как будет наведен порядок в хозяйственной деятельности, и знает ли управленческая вертикаль Витебщины, что ей делать дальше?"

Планы сочинить несложно – бумага все стерпит. Хуже с их реализацией. И вертикать это прекрасно знает. Сколько уж раз Лукашенко требовал, встряхнуться, напрячься, обеспечить отдачу, эффективность, обещал достойную зарплату труженикам, увольнение и наручники нерадивым.

По словам премьер-министра Сергея Румаса, АПК Витебской области накопил долгов на 3 млрд. Уточню: по данным Белстата кредиторская задолженность организаций всей Витебской области составляла на 1 декабря тг. 5,6 млрд. рублей, по кредитам и займам – 6,3 млрд, в т.ч. просроченная – 942 и 403,5 млн. соответственно. Впрочем, непропорционально большая доля АПК в задолженности всегда была непобедимой. Вот и сейчас, на совещании было сказано, что «специалисты прорабатывали различные варианты, что делать с этой задолженностью, но к единому решению пока не пришли». Впору им посочувствовать: очевидные и наиболее рациональные решения для начальства заведомо неприемлемы, а все остальное – лишь перемещение заплаток на дырявом полотне.

Чего только ни перепробовали за последние 20 лет. Убыточные колхозы присоединялись к заводам и банкам, объединялись в холдинги с перерабатывающими организациями, преобразовывались в акционерные общества и унитарные предприятия. АПК получал господдержку в самых разнообразных формах. Потом его долги списывались, пролонгировались, конвертировались в облигации, погашались за счет бюджета, передавались агентству или предлагали обменивать на акции.

Прошло более года, как власти попытались разобраться с долгами АПК с помощью приснопамятного указа № 399. Что получилось? С начала октября 2018 г. до 1 декабря 2019 просроченная задолженность АПК по кредитам и займам сократилась с 496,1 млн. рублей до 477,2 млн., просроченная кредиторская задолженность – с 2767,6 до 2705,6 млн. То есть в масштабах республики проблемные долги села сократились всего на 2,5%. По последним данным на АПК приходилось 34,6% всей просроченной кредиторской задолженности в республике и 17,6% просроченных кредитов, а выручки — только 5,4%. При этом на погашение кредитов сельхозорганизации за 11 месяцев 2019 г. потратили всего 11,7% выручки – в 2,8 раза меньше, чем промпредприятия.

В то же время удельный вес сельхозорганизаций, не имеющих собственных оборотных средств за год сократился с 34,4% до 32,9%, тех, у кого они ниже норматива – с 14,8 до 11,9%, а убыточных (без учета господдержки) – выросло с 775 (57,7% общего числа) до 804 (60%). Между тем, на начало года в судах рассматриваются дела о банкротстве 77 сельхозорганизаций (годом ранее – 86). Из них по 65 принято решение о санации, по 10 – об открытии ликвидационного производства. Для сравнения, Витебской облисполком признал 75 сельхозорганизаций подлежащими финансовому оздоровлению по указу № 399, 30 предложил приватизировать, а 7 отдал на банкротство. Однако толпы инвесторов, желающих поучаствовать в этом процессе, не обнаружены. Впрочем, если кто-то находится, то власти сами не спешат вручить ему пациента для лечения.

Каждый раз, принимая очередной указ о спасении АПК, власти уверяли, что теперь-то уж все изменится к лучшему, грозили больше долгов не прощать. А потому ни публику, ни аграриев, ни их контрагентов не впечатляют звучащие в незапамятно который раз уверения и угрозы. Власти это смутно ощущают. Но соглашаться на массовое банкротство АПК боязно, а как обновлять организационную сферу – непонятно. Да и где взять специалистов, чем им платить, и как удержаться от привычного вмешательства.

Теперь предстоит очередной сеанс по "технической расчистке" балансов предприятий от долгов. Казалось бы, миссия бухгалтерски невыполнима: если на балансах «висят» огромные суммы задолженности по кредитам, лизингу и перед поставщиками, то куда ж их девать?

Проще всего их откровенно простить и списать. Прощенная «кредиторка» превратилась бы в прибыль, в одночасье выводя чистые активы безнадежно убыточных хозяйств в относительно приличное состояние. Однако велено, чтобы «так или иначе деньги должны быть возвращены».

"При всей макроэкономической стабильности у нас проблем хватает в экономике, – заявил А. Лукашенко. - Или оставляйте эти долги в колхозах и совхозах (мы их отсрочим, и банки будут на них в период отсрочки нормально смотреть, а не коэффициенты считать), или же мы передадим эти долги головному предприятию, или же аккумулируем в агентстве.

Забавно, что речь идет именно о колхозах и совхозах, хотя они давно сменили вывески. Но колхозное содержание не изменилось. Не изменятся и подходы к долгам, управлению и формам собственности. В результате получается неразрешимое противоречие: колхозы и совхозы включают в холдинги (чего они категорически не понимают) и «как в советские времена» доводят до них задания, планы, прогнозы по молоку и мясу. Но советские привычки управления и планирования категорически не стыкуются с рыночными условиями сбыта, не говоря уже о финансирования и финансовых результатах. А потому напряженные планы никак не гарантируют успешной хозяйственной деятельности колхозов и возврата ими долгов.

Между тем, перевод долгов на имеющееся или какое-то новое агентство «технически» баланс никак расчищает. Меняется только адресат. А пока кредиторы будут ждать платежей «хоть по центу, по рублю», им придется судорожно искать ресурсы, чтобы как-то компенсировать явные и скрытые убытки. Ведь долги в реальном измерении за время очередной отсрочки-рассрочки обесцениваться примерно на 25% за 3 года, а за 8 лет — более чем вдвое. Это обстоятельство вообще игнорируется. К сожалению, на совещания не пускают финансистов, способных популярно объяснить Лукашенко и чиновникам принципы дисконтирования денежных потоков. Поэтому все делается методом втыка: «щас решим – потом посмотрим». Между тем, Витебская область – не единственный регион, где АПК мается долговыми проблемами. В остальных областях ситуация мало чем отличается.

В той модели сельхозпроизводства (и экономики в целом), которую власти категорически не желают менять, другого результата не бывает. Поэтому чиновникам остается уныло ходить по кругу. Так или иначе денег аграриям придется дать. Но как только съедена очередная порция господдержки, нужна новая. А денег в казне все меньше. Как ни встряхивай, ни напрягай, шансы на реальное улучшение ситуации в АПК прямо пропорциональны суммам, которые государство в него закачает на сей раз. Иных универсальных мер административно-командная система выработать не в состоянии…

Леонид Фридкин, lfriedkin.com