Патриархальная обнова

Платные агитаторы славят мудрость Владимира Путина.

Поправочка патриарха, который тоже решил принять участие в диспутах насчет реконструируемой российской Конституции, при ближайшем рассмотрении вызывает разнообразные и сильные чувства. Но более всего - чувство умиления. Нельзя не растрогаться, наблюдая, как предстоятель вмешивается в дела мирские со своим правоверным законотворчеством. Смутно распознавая в его словах нечто пророческое.

Это особенно заметно на фоне той движухи, которая возникла сразу после президентского послания, обозначившего основные параметры неотвратимо надвигающейся конституционной реформы. На фоне резких дебатов, разразившихся в ходе ее обсуждения средствами массовой пропаганды и массовой информации, а также в блогосфере. На фоне всяких удивительных предложений, высказанных во время заседаний срочно созванной "рабочей группы", сенаторами и депутатами думских фракций, другими тщательно отобранными и самозваными общественными деятелями.

Большинство этих ораторов высказывается на заданную тему более или менее предсказуемо. Платные агитаторы славят мудрость Владимира Путина. Непримиримые оппозиционеры гадают о том, зачем ему именно теперь понадобилось наполнять старый Основной закон новым содержанием, единодушно сходясь во мнении, что уходить из власти он не намерен. Народные избранники, отдавая дань популизму и романтизму определенного склада, требуют убрать из Конституции запрет на идеологию, зафиксировать в ней "принадлежность российских недр народу", закрепить статус России как "державы-победительницы во Второй мировой войне", ввести пост "верховного правителя". Взыскуют они и немало иных подобных чудес.

Все эти люди, как видим, хлопочут о делах земных. Рядом с их предложениями речь Кирилла, произнесенная на трапезе в честь очередной годовщины его интронизации, звучит совершенно иначе. Ибо глава РПЦ ходатайствует за Вседержителя. Призывая "молиться, трудиться, чтобы такая возвышенная идея, каковой является вера в Бога... присутствовала в том числе и в нашей Конституции". Ну и вообще, "если в гимне может быть "хранимая Богом родная земля", - как бы недоумевает патриарх, - почему об этом не может быть сказано в нашей Конституции?"

Конечно, он немножко лукавит. Ведь ежели "возвышенная идея" будет внесена в Основной закон, то и Кирилл, безбожно отделенный ныне от государства, станет конституционно признанным политиком всероссийского масштаба. А это невозможно без отмены ст. 14 КРФ - статьи прямого действия, между прочим. То есть лоббируя Того, без Которого нет ни России, ни целой вселенной, гражданин Гундяев заодно хочет упразднить и Конституцию 1993 года, что вызывает не одно лишь умиление, но и священный трепет в сердцах.

Что же касается гимна, на который ссылается увлекшийся идеями государственного переустройства богослов, то это все-таки разные произведения: торжественная ода родной стране и закон, по которому она живет. Уместное в песне, хором исполняемой на празднествах, едва ли годится для кодексов, будь то Уголовный или какой другой, рангом повыше или пониже. Хотя, разумеется, и в УК, и в трудовое, и в жилищное нормотворчество при желании можно внести, помолясь, что-нибудь богобоязненное и насыщенное слепящим светом духовности, навроде прокурорского надзора. Нет пределов совершенству.

Тем не менее, как ни умилителен Кирилл со своими поправками и как он ни лукав, мы, вероятно, не ошибемся, если предположим, что в обновленной версии Конституции Творец упомянут пока не будет. Поскольку в Кремле его отвергнут. По той причине, к примеру, что высшее начальство сегодня еще не готово изничтожать не только дух, но и букву действующего Основного закона. Да и некомфортно станет нынешнему гаранту, когда его потеснит с трона Всевышний и сверх того с патриархом и, не дай бог, представителями других религий придется полемизировать о том, кому из них занимать второе место на государственном пьедестале. Это внесет хаос в иерархию чинов и должностей, чего прагматичный Владимир Владимирович допустить никак не может. Потому Кириллу и примкнувшему к нему православному олигарху Малофееву скоро укажут, что их инициативы очень интересны, но абсолютно незаконны, и прения прекратятся сами собой.

А вот надолго или навсегда - вопрос дискуссионный.

Не исключено, что культовые поправки современному руководству России в принципе не нужны, и тогда отмечающий годовщину интронизации поостережется упоминать имя Господа всуе, подавая непрошеные советы. Чтобы и дальше эти годовщины спокойно отмечать. Однако не исключено, что Кирилл со своими рекомендациями просто слегка опередил время. И по истечении некоторых сроков, годика через три-четыре, вдруг откроется, что церковь от государства отделять в России нехорошо и что патриарха непременно следует величать Владимиром Владимировичем, наделив его при этом привычными функциями главнокомандующего и шефа всех силовых ведомств. Тогда его и внесут в Основной закон, и переместившийся на конституционную должность вице-патриарха бывший предстоятель горячо одобрит эту поправку.

Тогда и выяснится окончательно, чему мы умилялись, прозревая в Кирилле пророческий дар. Затем что не корысти ради старался он, а волею пославших его кремлевских национал-патриотов, осторожно зондировавших почву насчет пятого, божественного срока для Владимира Путина. Тогда и сбудется как по писаному, и идущий за ним, за его святейшеством с его паствой, окажется сильнее его. И пустыми представятся нам сегодняшние глупые споры после того, как православный монарх приимет державу и скипетр под звуки нового гимна, в котором воедино сольются хранимая Богом родная земля, двуглавый орел, переходящее красное знамя, холодная голова, горячее сердце, чистые руки, щит и меч.

Илья Мильштейн, "Грани"