Между скандалом и дракой

«Броманс» Путина и Эрдогана трещит по швам из-за Сирии.

Так уже было в 2015 году: сначала в сентябре в Москве Путин и Эрдоган вместе торжественно открывали перестроенное с турецкой помощью здание соборной мечети, а в ноябре того же года турецкие F-16 сбили в приграничном районе Сирии бомбардировщик ВКС Су-24М, который бомбил позиции Свободной сирийской армии (ССА) и, по утверждению турок, залетел в их воздушное пространство. Начался затяжной кризис отношений с запретом чартеров, мандаринов, помидоров и фактическим закрытием привычного дешевого турецкого отдыха для российских масс. Потребовались годы и совместные усилия Эрдогана и Путина, чтобы выправить ситуацию и забыть неотомщенную гибель Су-24М. Но вот новый кризис примерно в том же районе: в северо-западной сирийской провинции Идлиб.

Идлиб — последняя так называемая зона «деэскалации», которую контролирует сирийская оппозиция при турецкой поддержке. Все остальные зоны, созданные в 2017 году в соответствии с «астанинским» соглашением России, Турции и Ирана были ликвидированы — заняты силами режима Башара Асада (Сирийская арабская армия — САА) вместе с проиранскими ополчениями при военной поддержке РФ. При этом боевикам с семьями и населению, не желающему жить под властью Дамаска, давали возможность отправиться автобусами в Идлиб.

Сейчас, по оценкам ООН, в Идлибе скопилось более 3 миллионов сирийцев — примерно в 2,5 раза больше, чем в предвоенное время.

Дамаск при военной поддержке Ирана и России ведет наступательные операции против ССА и исламистских группировок в Идлибе, чтобы закончить гражданскую войну и окончательно разгромить противников режима. Для Генштаба ВС РФ очень важно ликвидировать любую угрозу базе ВКС Хмеймим и ВМФ в Тартусе со стороны оппозиции и исламистов. Важно также сократить до минимума отвлечение сил и средств на поддержку сухопутных операций САА и переключиться на основную задачу, для которой, собственно, и создавалась группировка в Сирии: противостояние на море и в воздухе силам США (НАТО) в восточном Средиземноморье.

Но наступления в Идлибе раз за разом сталкиваются с проблемами. Вооруженные и подготовленные турками боевики оказывают ожесточенное сопротивление и наносят наступающим существенный урон. Кроме того, как только намечается успех САА, Эрдоган звонит Путину, они устраивают очередной саммит, объявляют об очередном перемирии, о демилитаризованной зоне и т.д. Ни одно из этих соглашений не было полностью выполнено ни одной из сторон, наступление каждый раз возобновлялось, артиллерия и ВКС бомбят Идлиб, контролируемая вооруженной оппозицией территория медленно, но неуклонно сокращается. Но всякий раз, хоть для вида и на время, приходится приостанавливать армейские операции после очередного саммита. Последний состоялся 8 января в Стамбуле.

В Стамбуле Путин и Эрдоган договорились о перемирии в Ливии и в Идлибе, начиная с 12 января. Если в Ливии интенсивность боевых действий и вправду снизилась, то в Идлибе практически даже паузы заметной не было. Продолжались бомбежки, а 27 января боевики оппозиции оставили окруженный город Маарат ан-Нуман на стратегически важном шоссе М5, соединяющем Дамаск с крупнейшим до войны городом страны Алеппо.

После падения Маарат ан-Нумана Эрдоган публично объявил о том, что турецкое терпение иссякает и что Москва «не выполняет взятые на себя обязательства».

Турецкие войска выдвинулись, чтобы установить дополнительный наблюдательный пункт, к городу Саракиб, что к северу от Маарат ан-Нумана, на пересечении шоссе М5 и М4. Саракиб — последний крупный населенный пункт, который надо занять САА, чтобы установить прямой коридор от Дамаска к Алеппо. Рядом с ним 3 февраля сирийская артиллерия обстреляла турецкую колонну. Погибло, как утверждает Эрдоган, 8 турок (7 военных и один гражданский). Турки в ответ нанесли артиллерийские и бомбово-штурмовые удары по позициям САА. При этом Эрдоган просил российских военных не вмешиваться.

Последовали интенсивные российско-турецкие телефонные переговоры между военными, а также на уровне министров иностранных дел, а вечером 4 февраля Эрдоган и Путин опять пообщались по телефону, обсудили обстановку в Идлибе и в Ливии и, кажется, договорились не обострять ситуацию еще больше. При этом обе стороны продолжают обвинять друг друга в невыполнении обязательств по прекращению огня, по демилитаризации и выводу (разоружению) экстремистов.

Турки отказались 3 февраля от очередного совместного с российской военной полицией патрулирования в курдских районах северо-восточной Сирии.

Эрдоган заявил Путину, что турки продолжат наносить удары возмездия по САА в рамках самозащиты, а тот в ответ указал на разгул террористических группировок в Идлибе.

Российские государственные СМИ с подачи сирийских спецслужб распространили признания пленных боевиков о том, что турки сотрудничают с «Джебхат ан-Нусрой» (запрещена в РФ), с другими экстремистами. А Эрдоган 3 февраля посетил с визитом Киев, где подтвердил, что Анкара считает аннексию Крыма незаконной, да еще и прокричал украинскому почетному караулу: «Слава Украине!» (Ответ: «Героям слава!»). А журналистам пояснил, что Украина — суверенная страна. В общем, ничего страшного, но обидно.

Эрдоган заявляет, что ссориться с Москвой не хочет «в данный момент», что будет вести переговоры «без злости», что есть общие стратегические интересы, но закрывать глаза на продолжение конфликта в Идлибе и на новый исход беженцев не станет. В самой Турции более трех миллионов беженцев из Сирии, в Идлибе — еще столько же на малой территории у самой границы, и большая часть пытается прорваться в Турцию, если наступление и бомбежки продолжатся.

Кроме того, чтобы минимизировать потери собственных солдат, турки использовали ССА при захвате автономного сирийско-курдского кантона Африн на север от Идлиба в начале 2018 года (операция «Оливковая ветвь»). В октябре 2019-го в операции «Источник мира» турки снова выставили против курдской автономии Рожава на северо-востоке Сирии прежде всего бойцов ССА. Эрдогану понравилось, и в январе отряды ССА появились в Ливии, чтобы защищать Триполи от ливийской национальной армии фельдмаршала Халифа Хафтара, на стороне которого воюют российские контрактники из ЧВК «Вагнер».

Путин вложил немало денег и усилий, чтобы задружиться с Эрдоганом и попытаться оттянуть Турцию подальше от США — вбить клин в южный фланг НАТО.

После неудачной попытки военного переворота в июле 2016-го турецко-американские отношения испортились, и главное, были арестованы многие генералы и военные, а турецкий Генштаб — исторически главный проамериканский и пронатовский властный институт — утратил политическое влияние. Идея перевербовать Эрдогана стала казаться Москве реально осуществимой. Давнишняя геостратегическая мечта — черноморские проливы Босфор и Дарданеллы, за которые Россия столько столетий воевала в бесчисленных войнах, будут под контролем не НАТО, а дружественного, почти союзного режима Эрдогана. Черное море становится русским (русско-турецким) озером. Недаром о сбитом Су-24М так быстро забыли.

Для Эрдогана жизненно важно любым путем остановить наступление и бомбежки в Идлибе, а также Хафтара на пороге Триполи, и Путин в погоне за геостратегической мечтой многое готов простить турецкому «собрату». Но российским военным и дипломатам, тем, кто близок к режиму Асада или заинтересован в том, чтобы у ливийской нефти был один хозяин, путинский bromance с турецким президентом кажется дорогой и бессмысленной царской блажью.

Конечно, оторвать Турцию от США и Запада — дело хорошее, но малоосуществимое, и глупо ради фантазии идти на реальные уступки, оставлять в руках боевиков Идлиб, давить на Хафтара.

Хафтар и те, кто его поддерживает (Египет, ОАЭ и Саудовская Аравия), а также режим Асада, активно саботируют договоренности Путина и Эрдогана. В турецкой правящей элите системных сторонников России также не видно. В Вашингтоне надеются, что Турция образумится и вернется под крыло США.

Опять можем остаться без дешевых чартеров и помидоров, если турки введут режим запрета полетов над Идлибом или что-либо похожее, а bromance закончится скандалом с дракой.

Павел Фельгенгауэр, «Новая газета»