Haaretz: Российский комик приехал в Тель-Авив и боится возвращаться на родину

Александр Довгополов дал интервью израильскому изданию.

Александр Долгополов, обладатель аккаунта в Инстаграме с числом подписчиков более 107 тысяч и автор выступлений, набирающих на YouTube миллионы просмотров, не самый популярный комик в России, но точно один из наиболее интересных, пишет (Haaretz) (перевод – inosmi.ru).

Долгополов — представитель нового поколения российских стендаперов, чьи выступления смотрят на YouTube или в маленьких клубах, но никак не по центральным телеканалам и не на главных концертных сценах страны, где снимают юмористические передачи с шутками советских времен. Мало кто из современной российской молодежи решается выступать с политической сатирой, и лишь немногие осмеливаются критиковать не только власть, но и российское общество так, как это делает Долгополов.

Всего две недели назад Долгополов ездил с очень насыщенным туром (по четыре выступления в неделю) по России и соседним странам. Как только полиция направила информационный запрос о нем в клуб в Санкт-Петербурге, а после этого практически одновременно в этот самый клуб и на его концерт в Москве прибыли следователи, он собрал свои вещи и покинул Россию. Новость об этом была распространена агентством Reuters, а затем стала печататься изданиями по всему миру. Сейчас комик находится в Израиле.

Согласно сообщениям российских СМИ, проверка правоохранительных органов в отношении Долгополова началась после того, как против него было подано заявление об «оскорблении чувств верующих». После случая с Pussy Riot, произошедшего несколько лет назад, публичное оскорбление чувств верующих стало считаться уголовным правонарушением, караемым вплоть до лишения свободы. Тем не менее, по словам Долгополова, его адвокат не получал никакой официальной информации от правоохранительных органов, и комик опасается возвращаться домой, пока не убедится в том, что против него не заведено уголовное дело. Он пробудет в Израиле еще неделю, а затем отправится в Европу, где у него запланировано несколько выступлений. Пока он понятия не имеет, чем займется после этого.

В Тель-Авиве его окружают друзья — молодые люди, репатриировавшиеся в Израиль в течение последних нескольких лет в рамках так называемой «алии Путина». «Если ты молодой россиянин в Израиле, неважно, куда ты отправишься — всегда будешь оказываться в окружении одних и тех же людей», — шутит Долгополов о российской молодежи в Тель-Авиве. Он уже выступал в Израиле в октябре прошлого года, и сейчас по случаю его экстренного приезда запланированы еще выступления. Ближайшее из них пройдет завтра (4 февраля 2020 — прим. редакции ИноСМИ) в клубе «Гагарин» в Тель-Авиве.

«Я никогда не хотел задевать чувства верующих», — говорит Долгополов в видео-интервью из квартиры в Тель-Авиве, которую он снимает вместе со своей девушкой. «Сейчас я вижу в интернете много комментариев типа „А, ты уехал в Израиль, попробуй посмеяться над Холокостом или Моисеем". Но люди, говорящие такое, не понимают, что я не еврей и поэтому не могу так же резко шутить об иудаизме, как я шучу о православии. Я сам вырос в православной семье, сам был православным большую часть своей жизни и живу в российском обществе, где православие агрессивно насаждается. Закон об оскорблении чувств верующих дискриминирует атеистов, и это дает мне моральное право шутить о православии так, как я захочу».

Зацензуренные шутки

Долгополов известен своими смелыми шутками про политику и религию. Фактически, любая шутка на эти темы в России считается смелой или, по крайней мере, не очевидной. В апреле знаменитый российский журналист Алексей Пивоваров снял выпуск о политическом юморе, где деятели российской комедии разных жанров и поколений рассказывают о границах, которые они ставят себе (или другим). Александр Масляков, бессменный руководитель юмористического конкурса КВН, появившегося в 1960-е как передача со студенческими сценками и превратившегося в один из самых узнаваемых брендов российского телевидения и культуры в целом, говорит, что у себя на передаче не считает позволительными оскорбительные шутки, направленные против конкретных личностей. Так, например, он запретил шутку про то, что «Навальный выше Путина на Медведева». Другой знаменитый комик Михаил Галустян, не стыдясь, признался, что пародию на главу Чечни Рамзана Кадырова, показанную в праздничной передаче в присутствии Путина, он заранее согласовал с Кадыровым. С другой стороны, самый знаменитый стендапер интернета Данила Поперечный сказал, что снял пародию на Кадырова с «разбавленными» шутками только для того, чтобы доказать самому себе, что он осмелился коснуться этой темы.

Российская комедия, показываемая по телеканалам (будь то государственные или якобы частные, как, например, молодежный канал ТНТ, принадлежащий национальной газовой компании Газпром), во многом более трусливая, чем сатира, показывавшаяся по телевидению незадолго до распада СССР.

По словам Долгополова, в России стендап американского типа завоевал популярность в середине прошлого десятилетия, главным образом благодаря телевизионному шоу «Камеди клаб», якобы показывающему молодежный и жесткий юмор. Новый стендап практически полностью заменил некогда популярный советский жанр сатиры: артисты стоят на сцене и зачитывают тексты, без личного общения с публикой. Еще в 90-е годы эти сатирики стали восприниматься как рудимент коммунистического прошлого. Но в период расцвета жанра, в 70-е — 80-е годы, авторы даже позволяли себе намекать, иногда довольно открыто и резко, на пороки общества и власти.

Сегодня в якобы вызывающих программах телеканала ТНТ язык и сам стиль передач намного более раскрепощенные, но половина критики артистов — если она там вообще есть — направлена не на власть и общественный порядок, а на коллег или на меньшинства. Например, по словам Долгополова, участникам комедийных программ на ТНТ недавно разрешили использовать слово оскорбительное слово, означающее «гомосексуалист», — и это на фоне жесткого запрета на использование ненормативной лексики в России.

В темных барах, где проходят представления с «открытыми микрофонами», ситуация иная. В интервью, которое Долгополов дал два месяца назад главному интервьюеру России Юрию Дудю, он сказал, что, когда шесть лет назад начал выступать, ему не казалось, что он может шутить про Путина, потому что публике не была интересна эта тема, некоторые даже злились на подобные шутки. Ситуация с тех пор полностью изменилась, и сейчас нет такого комика, который, выступая в баре, не подготовил бы шутки на политическую тематику, вместе с публикой издеваясь над Путиным. «Сейчас политические шутки, — говорит он в том же интервью, — не слишком опасны для комиков». Он добавил, что не может понять закономерности политических репрессий — почему одних сажают в тюрьму, а другие продолжают колко шутить про Путина — и ничего.

Цыгане нашлют на тебя проклятье

В своих выступлениях Долгополов рассказывает о том, как, будучи ребенком, однажды потерял свой крестик и, предложив отцу купить новый, столкнулся с жестким отказом: «Мы не будем покупать новый крестик, вместо этого мы пойдем и найдем твой. Иначе его найдут цыгане и нашлют на тебя проклятье». На что я воскликнул: «Но за что?». В тоне речи Долгополова, в языке тела и манере построения предложений проявляется стиль американского стендапа. В другом своем выступлении он рассказывает о том, как в детстве мать привела его в церковь, чтобы излечить от многочисленных болезней. Она сказала ему целовать иконы, но не смогла указать на конкретную икону, и в конце концов он поцеловал изображение дьявола и поднял сильную сумятицу в церкви.

Религия никогда официально не была запрещена в Советском Союзе, но религиозная свобода была ограничена, и режим прилагал значительные усилия по подавлению религиозной жизни и по пропаганде атеизма. В конце 80-х и на протяжении 90-х гг. люди стали стихийно и массово возвращаться к религии, в то же время укреплялся статус Русской православной церкви и ее лидеров. Имя нынешнего главы РПЦ патриарха Кирилла, открыто поддерживающего правление Путина, часто упоминается в контексте обвинений в коррупции. «Мы больше не светское государство, — говорит Долгополов в интервью, — мы закрытое полурелигиозное самодержавие».

В первом ролике Долгополова, вышедшем в 2016 году на его YouTube-канале, когда он только собирался «покорять Москву», можно увидеть, как он сидит в тесной комнате в доме родителей и что над ним висит полка с впечатляющим количеством икон — знак религиозности семьи. Долгополов вырос в Воронежской области, в городе с населением 25 тысяч человек, находящемся примерно в 500 км от Москвы. Его мать работает продавщицей в ювелирном магазине, а про отца он говорит: «Я не знаю, чем он занимается. Он просто спит, весь день смотрит телевизор, и когда я был маленьким, у нас откуда-то были деньги — это все, что я знаю о бизнесе отца».

Что касается того, как он сам зарабатывает на жизнь, — родители смирились с его выбором, но процесс был долгим и непростым. «Когда шутишь про гомофобию или используешь феминитивы (горячая тема в общественном пространстве России сейчас — примечание автора) в Москве или Санкт-Петербурге, чувствуешь, что диссонанс не возникает и люди смеются над шутками. Но если поехать в маленькие города, например, за Уральские горы, в Сибирь, публика напрягается и закрывается, либо люди смеются над тем, что ты произносишь эти слова».

Так как удалось ребенку из глубокой провинции России стать прогрессивным стендапером? Долгополов говорит, что на него повлияло наблюдение за иностранными комиками, а также тот факт, что его окружают феминистки: его девушка и бывшая жена. Все трое жили вместе какое-то время и втроем состояли в отношениях.

Кроме того, он говорит: «Я всегда чувствовал себя другим, немного отчужденным и оторванным от общества. Может быть, из-за того, что я много болел и когда возвращался в рамки общества, чувствовал отторжение. Может, из-за любви и сил, которые в меня вложила мама, из-за ценностей, привитых ею, — что важно быть хорошим и честным человеком, а не получать одобрение окружающих», — рассуждает он вслух. «Начинаешь понимать, что чем больше поддерживаешь ценности нашего общества, тем меньше хорошего получаешь взамен. Как бы я ни пытался доказать обществу, что я крутой, меня все равно вышвыривают. Поэтому начинаешь задумываться, нормально ли это, и искать поддержку в других системах ценностей».