Почему в материалах следствий о несчастных случаях на БелАЭС появился алкоголь

Целых 3,27 промилле.

«Да он совсем не пил, - рассказывает Владимир Быховский историю своего брата Ивана, который до 12 августа 2019 года работал крановщиком на стройке Островецкой АЭС. - Я думаю, брат умер не своей смертью, а случился несчастный случай, о котором нам сейчас просто не говорят. Понимаете, мы же сами в шоке тогда были. Такое случилось», пишет svaboda.org.

Загадочная смерть крановщика Ивана Быховского: «Он ни на что не жаловался»

53-летнего Ивана Быховского, по официальной версии, нашли утром 13 августа мертвым в душевом помещении. Согласно версии, которую озвучили семьи умершего, его смерть произошла вследствие заболевания сердца и не связанная с работой на стройке АЭС. После рабочего дня вечером, 12 августа, Иван Быховский якобы остался на территории строительства, чтобы принять душ, и внезапно умер.

«Я был в гостях у брата за две недели до этого происшествия, приезжал в Чисть, - продолжает Владимир. - А тут вдруг сестра Нина звонит и говорит, что Иван умер. Как умер? Иван ни на что не жаловался. Ни на сердце, ни на что».

Подозрения в несоответствии официальной версии смерти Ивана Быховского в его родных возникли в начале зимы 2019 года, когда они получили новые документы с выводами посмертной медицинской экспертизы. Согласно ним, в момент смерти Иван Быховский был пьян, в его крови нашли 0,35 промилле алкоголя. При этом в медицинских документах, которые выдали родным сразу после смерти крановщика, упоминаний об алкоголе не было вовсе.

«Мы бы поверили в естественную смерть, если бы не этот алкоголь»

«Когда брата сделали пьяным, я понял, что там что-то произошло, - продолжает Владимир Быховский. - Иван не пил уже более 15 лет. Начали просить объяснения у механика. О какой-то поломке пневмосистемы. Тогда мы начали сомневаться. Мы бы поверили в естественную смерть, если бы не этот алкоголь. Вспомнили, что, когда забирали тело брата из морга в Сморгони, он был весь синий, даже черный. Спина, грудь, голова. Я пошел с врачами проконсультироваться, почему так могло случиться. Говорят, если тромб, то такое бывает. А от острой сердечной недостаточности, как брату написали, такого быть не может».

Родных умершего крановщика на место его смерти не сводили. Не отдали и его рабочей одежды, разрешили забрать только личный автомобиль со стоянки. В документах говорится о записи с камер наблюдения, на которых видно, как крановщик заходит в душевую вечером 12 августа 2019 года и больше не выходит оттуда. Самих видеозаписей семьи не показывали.

«У Ивана был нормальный образ жизни, - добавляет Владимир. - Работа, семья. Все нормально. Он только после отпуска вернулся, первый день на работу вышел 12 августа. И умер в душе. Как? Ну не мог он остаться один там что-то ремонтировать, без механика. Если бы не было этих объяснений механика, если бы не говорили про алкоголь в отписках, оно бы и прошло все так. Я тоже водителем работаю, понимаю эту систему. Скорее всего, там произошел несчастный случай, который сейчас пытаются скрыть. Я не знаю, возможно ли сегодня узнать правду. Просто хочу рассказать, что мы думаем об этом».

Падение монтажника Дмитрия Кунца: «Все свидетели говорят, что он был трезв»

Монтажник Дмитрий Кунец упал с высоты нескольких десятков метров во время работы на стройке атомной станции в Островце. Ему не только не выплатили компенсацию за производственную травму, но и взыскали штраф - за работу в состоянии алкогольного опьянения. Последнее мужчина категорически отрицает.

22-летний Дмитрий Кунец работает на БелАЭС около года. Почти полгода из них он находился на больничном. В прошлом году в апреле парень сорвался с высоты.

Они с коллегой работали на втором энергоблоке на высоте около 55-60 метров. Площадку, на которой они стояли, нужно было уменьшить. Коллега начал болгаркой пилить угол площадки.

«Угол не выдержал, не выдержала вся конструкция, и мы пошли вниз. Он был пристегнут, а я только залез», - вспоминает Дмитрий.

Коллега не получил серьезных повреждений, Дмитрий пролетел около 30 метров и упал на металлический пол.

«Это секунда времени. Почти ни о чем нельзя подумать. Ничего сразу не болело. Я оставался в сознании. Крови я не видел, но друг рассказывал, что кровь пошла изо рта и глаз», - вспоминает парень.

Сделали две операции «на живот»

Быстро приехала «скорая», которая дежурит на станции. Парня отвезли в Островецкую больницу. Там его ввели в искусственную кому на три дня.

«Порвалась печень, селезенка. Ой, все там наизнанку», - Дмитрий пытается объяснить, как на нем сказалось падение.

Ему дважды сделали операцию «на живот». Шов идет вдоль всего туловища. К тому же он сломал руку, тоже делали операцию. В больнице парень находился около месяца.

Дмитрий говорит, что не обвиняет коллегу в том, что произошло. Он соглашается, что сам нарушил правила охраны труда, но потому, что только-только залез работать и не успел пристегнуться. Дмитрий полагает, в том, что произошло, виноват ответственный за охрану труда.

Нашли в крови 3,27 промилле алкоголя и осудили

Однако при переводе в Гродненской больницу на операцию руки пациент узнал, что, согласно бумагам, он был пьяным в день происшествия. В его крови в Гродненской лаборатории якобы обнаружили 3,27 промилле алкоголя - это тяжелая степень опьянения, когда человек находится в полусознательном состоянии.

Дмитрий отрицает, что был пьяным, и утверждает, что никогда не злоупотребляет на работе: «Здесь строго, опасно».

«Узнал об этом только через месяц после происшествия. Врач приходит с больничным листом и говорит: «Ты что, в алкогольного опьянения был?» - «Такого быть не может!» Все врачи говорили: «судись». В суде я сказал: «Вы адекватные? Подумайте, какой это запах! ».

Оказалось, что отдел внутренних дел Островецкого райисполкома постфактум составил протокол на парня за то, что в день происшествия (5.04.2019) он якобы находился в нетрезвом состоянии на рабочем месте (статья 17.3 Кодекса «Об административных нарушениях» Беларуси). Дмитрий говорит, это произошло примерно через полтора месяца после падения. Таким же временем датированная медицинская справка с Островецкой центральной районной больницы.

«Подошли к моему начальнику и начали ему говорить, что меня поймали пьяным на КПП. По правде такого вообще не было. Тем более, если бы меня поймали на КПП, там всегда милиция. Всегда есть камеры. Сказали, что пока составляли на меня протокол, я взял и убежал оттуда. Я ходил в Следственный комитет, говорил, что возможно знаю, кто это [сказал]. А толку? Это не доказательство», - возмущается парень.

Дмитрий вернулся на работу на БелАЭС в прошлом году осенью. Тогда же начался суд над ним. В конце концов с мужчины взыскали 102 рубля. Российская фирма-подрядчик ПАО «Энергоспецмонтаж», в которой он работает, заплатила штраф, который потом вычислила из его зарплаты.

Адвокат Дмитрия Кунца Анатолий Руткевич рассказал, что штраф наложили на самого сотрудника, а не на фирму. Теперь он с подзащитным будут подавать жалобу в Гродненский областной суд.

По его словам, суд опрашивал свидетелей, прораба, и все сказали, что он был трезвым. «Это человек 5-6, в том числе тот человек, с которым он тогда работал. Проблема в том, что анализ показал другое. Но как брался тот анализ, каким образом в крови оказалось столько алкоголя?», - задается вопросом Руткевич.

Он говорит, что они с Кунцом будут добиваться, чтобы парню выплатили компенсацию за травму в размере среднего заработка за весь период, когда тот был на больничном.

Прораб ПАО «Энергоспецмонтаж» Владимир, который видел Дмитрия в день происшествия и который якобы свидетельствовал в суде, что тот был трезвым, давать комментарии по телефону отказался.