Профессиональный врач: Скандальных случаев в армии будет все больше

Новые требования к состоянию здоровья призывников создают для этого благоприятную почву.

В Беларуси изменились требования к состоянию здоровья призывников: военкоматам теперь будет значительно проще не предоставить отсрочку и призвать молодых людей на срочную службу.

Так, в армию в мирное время теперь будут забирать людей с ожирением, сколиозом II степени и (если искривление позвоночника меньше 17 градусов), грыжей пищеводного отверстия диафрагмы I и II степени и рядом других хронических заболеваний, по которым раньше предоставлялась отсрочка.

Насколько обоснованно решение Минобороны с медицинской точки зрения и к чему это может привести? На вопросы Charter97 и пресс-службы гражданской кампании «Европейская Беларусь» отвечает активистка кампании, профессиональный врач Елена Терешкова.

- Как вы и ваши коллеги оцениваете состояние здоровья сегодняшней белорусской молодежи призывного возраста? Какие факторы на него влияют?

- Как медик, я скажу, что ухудшается состояние здоровья всего народа. Ухудшается с каждым годом. Это связано как с низкой ответственностью населения, так и со сложными экономическими условиями. Мы говорим про то, что у нас бесплатная медицина, но забываем, что бесплатность и доступность – это не одно и то же.

Когда человек попадает на серьезное обследование – у него выявляют серьезные проблемы, про которые он сам не догадывается и которые несколько десятилетий назад просто не диагностировались. Потому, на самом деле, мы констатируем, что хорошо обследованный пациент - не здоровый человек.

Что касается армии, мне тяжело судить, потому что, как женщина, я не служила. Однако, логика подсказывает, что нагрузки на солдат изменились. Во всем цивилизованном мире, благодаря современной технике, технологиям, солдат – это уже не конь, который должен пробежать 50 километров, пронести на себе 40 килограмм. Но так ли изменилась белорусская армия? Или там отношение к солдатам осталось как к дешевой рабочей силе? Есть же известная поговорка «два солдата из стройбата заменяют экскаватор». Если использовать солдат вместо техники, вместо технологий, то понятно, что человек со слабым здоровьем будет страдать и состояние его здоровья будет ухудшаться.

Уровень медицины - что в армии, что в тюрьме - в Беларуси очень слабый. Даже чтобы оказать качественную стоматологическую помощь солдат иногда приходится возить в другой город, и понятно, что такое состояние связано с общим состоянием охраны здоровья в регионах. Хорошо служить в Минске, где рядом есть военный госпиталь или госпиталь МВД, если это внутренние войска, где могут на солдата обратить внимание и что-то диагностировать. Ребята, которых забросили служить в регионы, могут не видеть медицинской помощи днями, а то и неделями.

Здоровому человеку это пережить легче, чем человеку с хроническими заболеваниями.

Нежелание молодежи идти в армию и попытки через медицинские обследования отложить службу связано с тем, что армия мало что дает, но многое забирает у человека. Если бы армия давала нормальную специальность, если бы армия давала социальные перспективы, то большая часть молодежи стремилась бы туда. Когда армия – это просто потраченные впустую несколько лет и вред для здоровья, само собой, что всякими правдами и неправдами, в том числе и через обследования, молодежь стремится избежать службы. В этом смысле снижение стандартов играет на руку Министерству обороны. Но, как и все в этой жизни, такой подход имеет обратную сторону: возрастет демобилизация по состоянию здоровья. Болезни никуда не денутся. Если объявить их «нормой», нормой они от этого не становятся. Болезни будут обостряться, и при должном подходе нужно будет комиссовать этих солдатов. Мы получим повышение расходов от людей, от которых армия не будем получать выгоду. Такое было и в советские времена, когда призывались не годные на самом деле по здоровью молодые люди, которых потом комиссовали. Чем больше мы будем понижать проходной порог – тем чаще эти случаи будут происходить.

Со стороны общества нужен контроль за тем, как солдату оказывается помощь и за тем, как проводятся медицинские комиссии. Потому что как и в психиатрии есть случаи госпитализации здоровых людей не по медицинским, а по социальным показаниям, так и военкомат может стать инструментом для политических репрессий. Это недопустимо. Но с общественным контролем в Беларуси проблема. Есть что люди, которые просто заинтересованы в том, чтобы больной человек не попал в армию – это родители призывников. Не надо молчать, когда вы видите несправедливость. За своих детей надо бороться, потому, что в армию призывают совсем молодых людей, которые сами себе помочь могут очень ограничено, ибо отсутствует жизненный опыт. Потому я думаю, что нужно заботиться о здоровье своих детей, надо думать о качественном обследовании и не надеяться, что государство нам это гарантирует. Государство в этом не заинтересовано. Мы должны сами это делать. И когда вы чувствуете, что ваш ребенок больной, но тем не менее его принуждают служить – не надо про это молчать, не надо надеяться, что за год ничего не произойдет. Случиться может все, что угодно. Надо пробовать защищать себя и своих детей.

- Почему, по вашему мнению, Минобороны упростило призыв на срочную службу, отменив многие отсрочки по состоянию здоровья?

- Я думаю, что Минобороны элементарно делает план по призыву. Здоровых людей в Беларуси не хватает. Тем более, что здоровье – это не единственная причина отсрочки. Я думаю, что они просто будут выполнять план. Сейчас он не исполняется, а сокращать армию – непопулярная идея в армейских кругах. Будут гнаться за количеством и стремиться призывать кого только возможно. К тому же, я считаю, что очень мощный удар по призыву делает статья 328 УК. По ней садят очень много людей, которые могли бы пойти в армию. Потому, ждем решение, что если человек отбыл наказание, то может служить и в армии и тогда получим армию уголовников с оружием в руках.

- В прошлом году было много скандальных случаев, когда в армию призывали людей с проблемами со здоровьем. Так, 26-летний парень из Гродненской области умер от рака, развившегося в воинской части. Минобороны так-же было вынуждено признать многочисленные случаи суицида в войсках. Будет ли таких случаев еще больше из-за новых правил?

- Таких случаев будет больше с каждым годом. Но вот, что важно. Мир изменился и все больше резонанс можно дать каждому конкретному случаю. Уже нельзя, как в советские времена, сделать вид, что никто ничего не знает и значит ничего не произошло. Чем больше резонанс – тем больше людей начинает рассказывать про свои случаи. Это первая причина почему мы видим, что в медиапространстве все больше таких случаев. Чем хуже у призывника исходные данные, тем тяжелее ему служить в армии и тем больше вероятность, что он заболеет или у него проявится болезнь, про которою он не знал. А если надо призвать, если идет распоряжение выполнить план и набрать определенное количество солдат. То и медики спорные случаи будут трактовать. Возможно, в пользу «годен» и дообследования будут сокращаться. Поэтому будет и рост трагических случаев в армии.

- Известно, что новое положение позволяет призывать людей со второй степенью сколиоза (если искривление не больше 17 градусов), с ожирением, с аномалиями развития сердца (открытое овальное окно), с грыжей пищеводного отверстия диафрагмы I и II степени. Могут ли солдаты с такими диагнозами полноценно служить?

- Если солдата не использовать в качестве экскаватора или коня, то сидя за компьютером он мог бы служить и приносить родине пользу. Беда в том, что сама армия требует от человека другого – то, что и для здорового человека весьма тяжело. Потому все будет зависеть от подхода к армии в целом. Если не изменить систему, то такие солдаты будут болеть, выходить из строя и рано или поздно, их либо комиссуют, либо похоронят. А готово ли Минобороны к изменениям в святая святых, т.е, что солдаты – это люди, а не мясо – это вопрос.

- Как вы оцениваете положение, разрешающее призывать ВИЧ-инфицированных в случае войны или военного положения?

- Мы не знаем – находится ли рядом с нами ВИЧ-инфицированные люди. Не все ВИЧ-инфицированные знают, что они такими являются, не все из них чувствуют себя плохо и потому я стою на позиции, что армия должна быть делом добровольным. И в этом случае ВИЧ-инфицированные не должны утрачивать право на службу из-за своей болезни. В то же время, если у человека уже тяжелая форма, то я думаю, что его не призовут, потому, что пользы от такого солдата не много.

- Уже сейчас отмечается значительный отток белорусской молодежи за границу. Как вы считаете, увеличит ли введение новых правил призыва миграцию молодого и трудоспособного населения?

- Да, если это будет единственным шансом для человека, который не хочет служить, то отток увеличится. Люди будут стремиться спасать себя.

- Что бы вы, как врач, сказали в этой ситуации нашим властям и Министерству обороны?

- Министерство обороны начинает не с того конца. Единственный способ, чтобы люди хотели служить в армии – сделать службу в армии престижной и перспективной для дальнейшей жизни.

Мы видим опыт цивилизованных стран, где в армии служат настоящие профессионалы. Есть положительный опыт и там, где армия призывная, но, согласитесь, что до швейцарской армии, что до израильской нам еще очень далеко. Поэтому, для начала, изменить условия в армии, изменить отношение к людям, а потом уже думать об увеличении призыва. Иначе это не работает.