Техника расчистки колхозных завалов

А денег в казне все меньше.

Не успел отгреметь резонанс после ноябрьского совещания по поводу спасения АПК, как подоспело следующее - еще более грозное и туманное. На те же вопросы, что и два месяца назад, давались столь же уклончиво-невразумительные ответы. Порой кажется, что исполнение или игнорирование поручений по спасению очередного очага проблем абсолютно одинаковы по результатам.

Это в полной мере касается агропромышленного комплекса Витебской области. Очевидно, что многие его проблемы (а то и все) характерны для всех областей страны. Поэтому не внушают особых надежд предлагаемые концептуальные предложения, решения, меры и модели финансового оздоровления. Подобные попытки делались неоднократно, но почему-то чаще всего заканчивались они возвратом на исходную точку.

Планы сочинить несложно - бумага все стерпит. Хуже с их реализацией. И «вертикаль» это прекрасно знает. Сколько уж раз президент требовал встряхнуться, напрячься, обеспечить отдачу, эффективность, обещал достойную зарплату труженикам, увольнение и наручники нерадивым.

По словам премьер-министра Сергея Румаса, АПК Витебской области накопил долгов на BYN3 млрд. Уточню: по данным Белстата, кредиторская задолженность организаций всей Витебской области составляла на 1 декабря 2019г. BYN5,6 млрд, по кредитам и займам - BYN6,3 млрд, в т.ч. просроченная - BYN942 млн и BYN403,5 млн соответственно. Впрочем, непропорционально большая доля АПК в задолженности всегда была непобедимой. Вот и сейчас на совещании было сказано, что «специалисты прорабатывали различные варианты, что делать с этой задолженностью, но к единому решению пока не пришли». Впору им посочувствовать: очевидные и наиболее рациональные решения для начальства заведомо неприемлемы, а все остальное - лишь перемещение заплаток на дырявом полотне.

Чего только ни перепробовали за последние 20 лет. Убыточные колхозы присоединялись к заводам и банкам, объединялись в холдинги с перерабатывающими организациями, преобразовывались в акционерные общества и унитарные предприятия. АПК получал господдержку в самых разных формах. Потом его долги списывались, пролонгировались, конвертировались в облигации, погашались за счет бюджета, передавались агентству или предлагали обменивать на акции.

Прошло более года, как власти попытались разобраться с долгами АПК с помощью приснопамятного указа №399. Что получилось? С начала октября 2018г. до 1 декабря 2019г. просроченная задолженность АПК по кредитам и займам сократилась с BYN496,1 млн до BYN477,2 млн, просроченная кредиторская задолженность - с BYN2767,6 млн до BYN2705,6 млн. Т.е. проблемные долги села сократились всего на 2,5%. По последним данным, на АПК приходилось 34,6% всей просроченной кредиторской задолженности в стране и 17,6% просроченных кредитов, а выручки - только 5,4%. При этом на погашение кредитов сельхозорганизации за 11 месяцев 2019г. потратили всего 11,7% выручки - в 2,8 раза меньше, чем промпредприятия.

В то же время удельный вес сельхозорганизаций, не имеющих собственных оборотных средств, за год сократился с 34,4 до 32,9%, тех, у кого они ниже норматива, - с 14,8 до 11,9%, а количество убыточных (без учета господдержки) - выросло с 775 (57,7% общего числа) до 804 (60%). Между тем на начало года в судах рассматриваются дела о банкротстве 77 сельхозорганизаций (годом ранее - 86). Из них по 65 принято решение о санации, по 10 - об открытии ликвидационного производства. Для сравнения, Витебской облисполком признал 75 сельхозорганизаций подлежащими финансовому оздоровлению по указу №399, 30 предложил приватизировать, а семь отдал на банкротство. Однако толпы инвесторов, желающих поучаствовать в этом процессе, не обнаружены.

Каждый раз, принимая очередной указ о спасении АПК, власти уверяли, что теперь-то уж все изменится к лучшему, грозили больше долгов не прощать. А потому ни публику, ни аграриев, ни их контрагентов не впечатляют звучащие в который раз уверения и угрозы. Власти это смутно ощущают. Но соглашаться на массовое банкротство АПК боязно, а как обновлять организационную сферу - непонятно. Да и где взять специалистов, чем им платить, и как удержаться от привычного вмешательства.

Теперь предстоит очередной сеанс по «технической расчистке» балансов предприятий от долгов. Казалось бы, миссия бухгалтерски невыполнима: если на балансах «висят» огромные суммы задолженности по кредитам, лизингу и перед поставщиками, то куда ж их девать?

Проще всего их откровенно простить и списать. Прощенная «кредиторка» превратилась бы в прибыль, в одночасье выводя чистые активы безнадежно убыточных хозяйств в относительно приличное состояние. Однако «так или иначе деньги должны быть возвращены».

«При всей макроэкономической стабильности у нас проблем хватает в экономике, - заявил Лукашенко. - Или оставляйте эти долги в колхозах и совхозах (мы их отсрочим, и банки будут на них в период отсрочки нормально смотреть, а не коэффициенты считать), или же мы передадим эти долги головному предприятию, или же аккумулируем в агентстве».

Забавно, что речь идет именно о колхозах и совхозах, хотя они давно сменили вывески. Но колхозное содержание не изменилось. Не изменятся и подходы к долгам, управлению и формам собственности. В результате получается неразрешимое противоречие: колхозы и совхозы включают в холдинги (чего они категорически не понимают), доводят до них планы по молоку и мясу. Но советские привычки управления категорически не стыкуются с рыночными условиями сбыта, не говоря уже о финансировании и финансовых результатах. А потому напряженные планы никак не гарантируют успешной хозяйственной деятельности колхозов и возврата ими долгов.

Пока кредиторы будут ждать платежей «хоть по центу, по рублю», им придется судорожно искать ресурсы, чтобы как-то компенсировать явные и скрытые убытки. Ведь долги в реальном измерении за время очередной отсрочки-рассрочки будут обесцениваться примерно на 25% за три года, а за восемь лет - более чем вдвое. Это обстоятельство вообще игнорируется. К сожалению, на совещания не пускают финансистов, способных популярно объяснить президенту и чиновникам принципы дисконтирования денежных потоков. Поэтому все делается методом втыка: «щас решим - потом посмотрим».

В той модели сельхозпроизводства (и экономики в целом), которую власти категорически не желают менять, другого результата не бывает. Поэтому чиновникам остается уныло ходить по кругу. Так и ли иначе денег аграриям придется дать. Но как только съедена очередная порция господдержки, нужна новая. А денег в казне все меньше. Как ни встряхивай, ни напрягай, шансы на реальное улучшение ситуации в АПК прямо пропорциональны суммам, которые государство в него закачает на сей раз. Иных универсальных мер административно-командная система выработать не в состоянии…

Леонид Фридкин, «Белгазета»