«Можно я пять рублей с этой зарплаты отдам, а пять со следующей принесу?»

Один день из жизни белорусской глубинки.

Дело было несостоявшейся зимой. Мы отъехали километров 50 от Могилева и попали в другой город — город, где долго и упорно разрабатывается план побега. Об этом здесь часто перешептываются и даже не стесняются говорить вслух. Главное, чтобы без конкретных имен, потому что конкретные имена — это конкретные последствия. В общем, мы приехали в Чаусы — небольшой райцентр, знаменитый своими биатлонистами и песней про маршрутку. Один день из жизни глубинки — в репортаже onliner.by.

Вообще-то, не так уж Чаусы и гордятся своими знаменитыми земляками. На сайте райисполкома в разделе «Мы ими гордимся» есть два члена национальной команды страны по биатлону, один начальник управления спорта и туризма Могилевского облисполкома и один Герой Советского Союза. Никаких упоминаний про маршрутку, бит, который бьет пульсом, и другие подвиги Екатерины Иванчиковой ни в городе, ни на сайте райисполкома не имеется. В общем, Чаусы гордятся тобой, пока ты в Чаусах.

Сейчас городок, как и вся страна, находится в состоянии паузы и тихонько наблюдает за тем, что будет дальше. Если сейчас зима, то что будет летом? А если сейчас осень, то когда начнется зима? Как бы то ни было, горожанин-шатун косолапит по вылизанным соответствующими службами дорогам и только изредка оглядывается по сторонам в попытках осмыслить происходящее. Происходящее осмыслению не поддается и гонит горожанина прочь с чистеньких улиц восвояси.

«Все уже давно в России сидят»

Чаусы мало чем отличаются от привычного жителю Беларуси скромного райцентра: Ленин, райисполком, трехэтажная застройка, частный сектор, банки, рынок. Из всего этого набора ценностей и достопримечательностей выбивается яркая табличка-указатель с интригующей надписью «Чаусский бизнес-центр».

В сознании сразу всплывают удивительные картины, ноги сами семенят к воображаемой «стекляшке» с кучей офисов, клерков, широкополосным интернетом и даже кофемашиной в каждом опенспейсе. Какой-то подвох ощущается уже снаружи бизнес-центра, потому что реальность несколько отличается от картинки, нарисованной в воспаленном сознании. Чаусский бизнес-центр выглядит так:

Внутри мы обнаружили торговые павильоны и очень грустных предпринимателей в них. Предприниматели попросили не демонстрировать их грустные лица, чтобы уважаемый читатель тоже вдруг не загрустил, но кое-что рассказали про чаусский бизнес и обстоятельства, в которых он существует.

— Очень много народу, как везде! — встречает нас женщина с грустными глазами и полным павильоном дешевой, но невостребованной одежды.

— Шутите, наверное?

— Ну а что вы спрашиваете? Мало людей, а еще ж и зима… Сейчас вообще редко приходят. Если только сильно надо, если в долг. Плохо у нас живут… Зарплата — это рублей 300, ну, может, 400. В Могилев? А туда разве накатаешься? Это еще за общественный транспорт накиньте расходы или на машину. Люди пробуют, но тоже не сахар. Раньше мы сюда и подороже вещи возили, но смысла сейчас нет. Люди не берут уже.

Здесь же выясняется страшная правда про чаусский бизнес-центр. Торговые площади здесь сдает в аренду райисполком. Сейчас функционирует только левая сторона этого удивительного пространства, а в правой идет ремонт, после которого там поселится погибель всякого «ипэшника».

— Говорят, там узбеки будут… — вздыхает женщина, и глаза ее покрываются грустью еще гуще. — Больше конкуренции. И так тяжело. Аренда — 12 рублей за «квадрат» в месяц. Коммунальные уплати, товар закупи. Ну на жизнь что-то остается, но если газовую плиту или телевизор надо покупать, то я уже в рассрочку беру. Дети выросли: дочка здесь, а сын в Минске. Окончил военную академию, тысячу получает, но говорит, что за такие деньги уже не хотят работать. Правда это? А нам бы было очень хорошо! Тысяча…

В соседнем павильоне процветает инновационный бизнес. Местная предпринимательница решила заняться благодарной целевой аудиторией и соорудила аккаунты в Instagram и «ВКонтакте», через которые невидимая чаусская молодежь может купить себе что-нибудь модное и дешевое.

— С молодежью у нас, конечно, беда: работать негде, — качает головой невидимая «ипэшница». — Куда едут? Вон у меня муж месяцами в России сидит.

— Хорошие деньги привозит?

— Не особо. У него там друг запчастями занимается, а муж мой помогает. А здесь… Человек приходит покупать футболку за 10 рублей и говорит: «Можно я 5 рублей с этой зарплаты отдам, а 5 со следующей вам принесу?» Или вот бабушка внуку толстовку покупала: попросила 11 рублей сразу заплатить, а 11 со следующей пенсии принести. «Не доживем, если сразу отдадим», — говорит. Бывает, что потом годами эти деньги отдают. В милицию? Вы шутите? Таня, ты хочешь интервью дать? — предпринимательница ловит взглядом коллегу.

— Ай, не, я злая на всю эту жизнь. Не хочу никаких интервью! Полдня прошло, а у меня вообще ни копейки! — огрызается та и убегает в свой павильон.

— Я не могу понять… — возвращается к простой бытовой арифметике наша невидимая собеседница. — У мужа брат в Минске работает, приезжает — в шоке от наших цен! Говорит: «Почему у вас цены выше, чем у нас на „Жданах“?» Удивляется, короче. А зарплаты у нас никто не получает: я когда деревенских слушаю, так вообще жить не хочется. Они там два раза по 70 рублей получат и живут. 500 рублей, мне кажется, вообще никто здесь не получает.

«Сходишь один раз в кафе и потом месяц сидишь голодный»

Признаки жизни в Чаусах проявляются ближе к рынку и автостанции, которые плечом к плечу создают иллюзию движения в городке. Здесь же стоит фуд-трак: местный предприниматель застолбил самое бойкое место, и теперь прохожий или продавец с рынка может ухватить кусочек пиццы за 3 рубля или согреться чаем. Конкурентов у смекалистого предпринимателя не нашлось, так что монополист собирает возле фургончика весь бомонд.

Сам рынок давно опустел. В смысле здесь по-прежнему стоят и торгуют люди, но это, кажется, вообще единственные обитатели рынка, еще по инерции продолжающие бизнес, от которого мало что осталось.

На улице встречаем мужчину в косухе, который похож на старорежимного рокера и хотя бы внешним видом немного выделяется на общем фоне. Андрей приехал в родные Чаусы в отпуск.

— Если бы мы хорошо жили, я бы отсюда на работу не сбежал. Раньше в мелиорации работал, на десятой базе на автобусе, потом уехал в Могилев в турагентство, а потом и оттуда пришлось бежать. Сейчас в России дальнобойщиком катаюсь. Семья здесь — я там. Дочка уже отучилась и в Кировске по распределению работает врачом. Врач хороший — ну и получает хорошо. Короче, в родительской помощи уже не нуждается. У нее еще и муж хорошо зарабатывает. На хлеб с маслом хватает, даже более того.

Счастливый Андрей в косухе растворяется в классических чаусских пейзажах, а мы следом встречаем еще одного главу семейства, только уже совсем местного. Роман прогуливается по центральной площади с коляской и с охотой рассказывает нам про происходящее в родном городе. Только при одном условии: никаких фотографий.

— Как в Чаусах? Никак! Рублей 400 — это максы, но и то это надо какие-то знакомства. Среднюю, может, и рисуют рублей 800: берут зарплату председателя райисполкома, колхозов и рисуют. Я ж работал инженером в отделе образования: 350 рублей! Маленький ребенок, съемная квартира за $60… Как-то выживали. Сейчас устроился в психоневрологический дом-интернат санитаром — около 600 выходит. Но туда влезть практически нереально.

— А как вы влезли?

— Ну… Как-то так. Жена еще в декрете, декретных рублей 400.

— На тысячу вдвоем нормально выживать?

— Ну как нормально… Да не нормально. Хотелось бы и съездить куда-то, и машину получше купить. А тысячу эту и не замечаешь, как уходит. Сейчас практически все в Россию уехали: кто помоложе, на фуру сел. Я работал в России: месяц там сидишь с восьми до восьми каждый день. Приезжаешь домой — вроде бы полторы тысячи долларов привез, но месяц тебя тут не было. Туда-сюда — и нет этих денег, а уже нужно обратно ехать. Все бегут кто куда, и мы переезжаем в Могилев. Родители помогли: квартиру купили. Сами бы мы годам к 50 ее себе позволили. А в Могилеве получше: работу предложили за полторы тысячи рублей. Так уже и попроще: квартира своя, с декретными выходит почти две тысячи рублей.

А здесь и делать-то нечего. Вот кафе… Заходишь отдохнуть с друзьями вчетвером — там бутылка водки 18 рублей стоит. А что нам бутылка на четверых? Надо по две на лицо. Плюс закуска. Вот и получается: один раз сходил — потом весь месяц сидишь на сухарях. Вот так и ходим по улице друг за другом. Вот для детей здесь секции есть: футбол, биатлон, хоккей, волейбол. А дискотеки нет. В «Лиге» танцпол четыре на четыре, там не развернешься. А вышел пьяный на улицу пройтись — тебя сразу под ручки и в милицию.

Мы обошли весь город: поговорили про самые крутые тачки в городе с мужиками в автосервисе, посмотрели на будоражащую сознание и воображение наружку в чаусском общепите, зашли познакомиться с председателем райисполкома, но он, как назло, куда-то отъехал. Когда все тропинки уже были протоптаны, а рассказы у местных жителей закончились, мы взяли курс на «Светлый путь».

«Это разве женская работа? Руки вон все потрескались…»

Центр сельсовета — агрогородок Каменка — находится недалеко от Чаусов. Это обычная белорусская деревня, в которой местные сразу же оглядываются на каждого приезжего. В Каменке до сих пор кое-как сражается с судьбой и другими обстоятельствами непреодолимой силы хозяйство с невероятно оптимистичным названием «Светлый путь Агро». Назло мнению про корабль и его название «Светлый путь» на сайте райисполкома фигурирует в списке неплатежеспособных организаций, участвующих в реализации указа №253 «О мерах по финансовому оздоровлению сельскохозяйственных организаций», по состоянию на 1 октября 2019 года. Как именно оздоравливали организацию, остается загадкой, но сейчас на первом этаже конторы висят контакты управляющего в производстве по делу о банкротстве ОАО «Светлый путь Агро».

Но все это нюансы, которые если и касаются простого рабочего человека, то только в перспективе, а сейчас этот рабочий человек продолжает свой скорбный труд и накладывает вилами на телегу корм для скота. Оторвать его от работы не так просто, но у нас получается это сделать.

— Как тут платят? — дядька поворачивается к нам лицом, отражающим весь его нескромный жизненный опыт, пока его коллега, у которой из-под шапки выбиваются длинные светлые волосы, продолжает орудовать вилами. — Первого числа только отдали за октябрь и ноябрь. Сколько вышло, я вам не скажу, потому что давали то 100, то 50 рублей. Я уже не понимаю, какую часть дают и за что. Непонятки кругом. В бухгалтерию зайдешь — они там что-то тебе напишут. Так и живем. А что сделаешь, если председатель говорит, что у него нет денег? Работы в Каменке больше никакой, только колхоз. А работать тяжко! Это я здесь уже 15 лет, привыкший, а девушке как? Это разве женская работа? Руки вон все потрескались… Ай, не буду я вам больше ничего говорить. А то скажут, что набрехал абы чего! А я не брешу, чего я брехать буду? Просто зачем это мне? Наверное ж, спросят, а мне еще до пенсии — без добавок три, а с добавкой шесть. Тяжко? Ну как тяжко? Е-мое, работаю ж! Вот ей тяжко, а мне нет. Это ж надо постоянно скотину руками кормить. Ну вот руками загрузил и руками раскинул. Сараи такие маленькие, что транспорт не заедет.

Наш безымянный собеседник когда-то давно работал в Могилеве. Что было потом? Развал Советского Союза — именно в этом он видит причину своего попадания в Каменку.

— То иди на работу, то не иди на работу, то ждите чего-то. А чего ждать, когда в общежитии живешь? Выпил — а тут звонят на работу идти. А какой из меня работник? Ну и предложили уволиться. Начальник цеха увольнял и плакал, — дядька делает широкий взмах вилами и вытирает пот со лба. — Но тут летом мы нормально получаем. Чистыми, когда коров пасем, по 800 выходит. Так это нормально! А сейчас что? Я даже не знаю, ну, 400 выходит, наверное. «Грошы» неплохие, но просто с задержкой. Было у меня 560, потом 480, а за этот месяц уже не знаю: не ходил в контору, не спрашивал. А когда задерживают, так на пенсию жены живем или в долг в магазине берем, а потом отдаем с зарплаты. Ну а как еще?

Вообще, «Светлый путь Агро» нечасто фигурирует в новостях. В 2018 году местная районка рассказывала про чествование тружеников села: тогда награды от районных чиновников получали комбайнеры и начальство организации. В том же году на ферме «Светлый путь Агро» произошел взрыв котла, в результате которого погиб сторож. У работников есть своя теория насчет этого взрыва, но озвучивают они ее строго шепотом. А в конце прошлого года был спортивный праздник «Белорусская лыжня — 2019», на котором сотрудник «Светлого пути Агро» занял второе место в категории «Мужчины 30—39 лет». В общем, дела как-то идут.

— Дедушка, иди сюда! Щас он вам петицию расскажет! Дедушка! — дядька вместе со своей умаявшейся коллегой нагрузил полную телегу корма и готов ехать. Но перед этим зовет своего друга Алексея, который должен рубануть правду-матку. Леша рубит: мы лишь немного сгладили его прямую речь словами, близкими по смыслу.

— Як нам здесь работается? Да хреново! Зарплату не дают, на хрен! Дают проценты. Как жить? Сухари сушить, на хрен. А больше что ты сделаешь? Покупаешь хлеб и сушишь сухари.

— У меня-то пенсия у жены, мне легче намного, — вступает в диалог с Алексеем его друг.

— А у меня жена тоже здесь работает. Мужскую работу делает! А внучка в школе учится, что-то купить надо, а за какой хрен?

— Лешка, не ругайся ты так!

— А они не понимают, что ли?

— Ай, ну некрасиво же.

— Если бы те женщины жаловались и кинули работу раз, тогда б, может, толк был.

— А какой толк? Где он [председатель] что возьмет?

— А кого это волнует? Нашел бы, не бойся! На день только кинул бы доить — нашел бы «грошы». Это у нас просто люди такие, что ничего не хотят.

— Ну а скот виноват, что ли?

— Не виноват!

— А давай я не приду сегодня и ты не придешь. И что это будет?

— Ну и все, конец!

— Ну и коровы подохнут…

«Светлый путь» скрывается из виду. Чаусский район снова погружается в спячку, и раздраженный то ли постоянным ненастьем, то ли жизнью горожанин-шатун опять косолапит по чистеньким улицам родного города. «Нам сказали мести, мы и метем», — разводят руками безымянные дворники, наполняя свою работу сакральным смыслом.