Как живут Столбцы через год после убийства учительницы и 11-классника

Со школьниками до сих пор работает психолог.

Название небольшого райцентра в часе езды от Минска у многих теперь надолго связано с трагедией, которая произошла 11 февраля 2019 года, пишет kp.by. В Столбцах сейчас ничего об этом не напоминает, но любой прохожий здесь сразу назовет имена тех, кого в тот день не стало: Марины Пархимович и Саши Романова... Местные стараются избегать громких слов «убийство», «нападение» - о том, что случилось здесь год назад, они говорят просто: 11 февраля.

Напомним, трагедия произошла в школе №2: в то утро десятиклассник Вадим М. напал с ножом на учительницу Марину Пархимович. Педагог погибла. Затем 15-летний школьник вышел из кабинета, зашел в другой класс и напал на 11-классника Сашу Романова, который сидел за последней партой в ряду - парень скончался на месте.

А дальше были полгода расследования и суд, который приговорил Вадима к 13 годам лишения свободы. Заседания проходили в закрытом режиме, поэтому местные жители до сих пор строят версии о том, почему произошла беда.

Муж Марины Пархимович: «Время не помогает, только хуже становится»

У 51-летней учительницы истории и обществоведения Марины Михайловны Пархимович остались муж и двое взрослых детей - 26-летняя дочь и 29-летний сын, они живут в Минске. Муж, Вячеслав Иванович, остался в Столбцах. Вещи в его квартире до сих пор разложены так, как их оставила в тот понедельник перед выходом на работу жена…

- Она в воскресенье занималась, готовилась к урокам - стул до сих пор так же стоит. Дочка ничего не разрешает убирать пока. Платье на выпускной, которое она только-только купила, висит в шкафу. Знаете, если бы человек заболел, как-то можно было морально подготовиться. А так ушла на работу и не вернулась. Вот так, ребята, - обрывает сложную тему мужчина.

Отчасти Вячеслава Ивановича спасла работа - мужчина работает в службе охраны филиала Городейского сахарного завода. Но образование у него педагогическое: такой вуз выбрал не из любви к преподаванию - чтобы быть ближе к Марине Михайловне.

- Мы познакомились, когда я был в 9-м классе, а она в 8-м - в одной школе учились, - светлеет лицо Вячеслава Ивановича. - 8 лет дружили, прежде чем пожениться. Я даже пошел в пединститут ради нее! Все поменял, чтобы только быть рядом с ней. Мне французский не давался, а она была умницей, мне помогала. Так все и закрутилось…

В последние месяцы мужчина часто видит жену во сне.

- Ремонты какие-то снятся, что-то про школу. Раз приснилось, что я пошел в школу работать, и она мне говорила, что я плохо планы написал, - смеется Вячеслав Иванович и быстро замолкает. - Время не помогает, только хуже становится. В первые месяцы думал: наверное, вот-вот отпустит. А сейчас понимаю, что не отпустит, и ничего уже не вернешь. Дочка тяжело отходила, сейчас стало чуть-чуть легче. Но все равно, когда приезжает, сразу летит в Шашки (деревня, где похоронена Марина Михайловна. - Ред.) на кладбище.

Вопрос «почему» для Вячеслава Ивановича так и остался открытым:

- Его спрашивали, за что - ответ был «не знаю, не помню». Вот два глагола, которые он постоянно твердил все эти 15 дней, пока шел суд. У него чувства раскаяния не было. Сказал, что у него было помутнение, не помнит, за что убивал. Суды нам дались тяжело, но надо ж как-то было их пережить. Мы недовольны приговором. Он через 13 лет выйдет, ему будет 29 - вся жизнь впереди. Да, я понимаю, что это ребенок, но наказание должно быть адекватным - хотя бы пожизненное.

«Даже боюсь во двор глянуть, чтоб не увидеть маму Саши»

Родители Вадима М. живeт в частном секторе примерно в двух километрах отсюда. Небольшой дом аккуратно оштукатурен, рядом - пристройка, которая выходит окнами на улицу. Мама Вадима открывает ворота, чтобы выехать со двора, в машине сидит ее младшая дочь. Услышав вопрос о сыне, женщина сразу отмахивается, садится за руль и уезжает.

В Столбцы семья переехала около пяти лет назад. Соседи в один голос говорят, что это спокойные трудолюбивые люди:

- Придут с работы - и все время что-то делают и делают. Они же купили такую развалину здесь, что страх! Деревянный домик сидел прямо в земле… Они пристройку сделали большую - все сами. Оксана работает уборщицей, а Виталий шофером. Никогда не видела, чтобы их дети по улице бегали или с кем-то дрались - все время родителям помогали.

Соседка говорит, что после трагедии от семьи М. никто не отвернулся.

- Но они сами очень поникли. Если бы кто сказал, что этот ребенок так сделает - никто бы не поверил. Это катастрофа была для нашей школы, и улицы, и Столбцов - такой тихий городок был. Все соседи жалеют, что так случилось. Другие дети рассказывают, что учился Вадим хорошо, в олимпиадах по истории участвовал. Говорят, что был какой-то конфликт, в школе его обижали. Но почему он никому не сказал? Со всем можно было разобраться…

От дома семьи Романовых до школы - несколько минут езды на машине. Отец всегда отвозил Сашу, так было и 11 февраля прошлого года. Большой желтый дом, обсаженный туями, видно издалека. В переулке с нами останавливается поговорить соседка Романовых:

- Честно говоря, когда иду мимо их дома, даже боюсь во двор глянуть, чтоб соседку не увидеть. Даже больно смотреть. Когда было все хорошо, она и подойдет, и поговорит. Сейчас о чем говорить? Слова застревают в горле. Да, живут они хорошо, дом красивый - на все заработали честным трудом, у них свой бизнес. Говорят, они каждый день ходят на кладбище - здесь недалеко. На могиле Саши всегда стоят живые цветы.

В корзинах у надгробия Саши действительно стоят живые розы. На памятнике внизу, после даты смерти написано: «Ніколі, ніколі, ніколі…».

«Мы стараемся, чтобы дети не заходили в кабинеты, где все произошло»

На калитке школы №2 висит замок, табличка на заборе предупреждает о том, что ведется видеонаблюдение. В коридоре на первом этаже нас встречает сотрудница школы с журналом для записи посетителей. Видеокамеры есть и в коридорах - они висели здесь и год назад. От беды это не спасло, но, возможно, облегчило работу следователей.

В школе теперь новый директор. Оксана Михайловна Лось, прежний руководитель, накануне учебного года написала заявление на увольнение и теперь работает в сфере, не связанной с образованием.

Рассказывая о том, как школа пережила 11 февраля и весь следующий за этим днем год, в администрации стараются подчеркнуть, что работа ни на день не останавливалась, в другую школу из-за трагедии не перевелся ни один ученик, для детей вот-вот откроется новый стенд-класс по робототехнике. На выдохе добавляют: вычеркнуть тот день из памяти не получится никогда.

Сразу после трагедии с детьми и учителями работала целая бригада психологов. Сейчас с последствиями того дня справляется школьный психолог Ольга Павловна Варочкина:

- После 11 февраля сразу был поток. Нужно было справиться с теми эмоциями и состояниями, которые возникли у детей в этой ситуации. Особенно часто приходил 11 «А» класс (там учился Саша Романов. - Ред.), мы до конца года с ними работали. А с 10 «Б» классом, одноклассниками Вадима, я сама проявляла инициативу… Да, в первое время у детей была паника и неопределенность, это было восприятие с точки зрения взрослых, которые что-то говорили дома. Теперь они пережили суд и создали свое отношение ко всему этому - стало легче жить. Но произошедшее будет вспоминаться всю жизнь. Когда я разговариваю с бывшими одноклассниками Вадима, они немножко побаиваются будущего, того, что произойдет через 13 лет… У нас у всех сложные чувства, и у детей тоже. Мы стараемся, чтобы они не заходили в эти кабинеты, где все случилось.

Начальник отдела образования, спорта и туризма Столбцовского райисполкома Людмила Стонько рассказывает, что сейчас в школах района увеличивают количество видеокамер.

- Тревожные кнопки у нас тоже были установлены еще год назад. Возможно, в будущем у нас будут дежурить сотрудники департамента охраны - мы рассматриваем этот вопрос. Меры по безопасности появились не после этого случая, они были и раньше. Но это же свой ученик, не кто-то из улицы. Некоторые меры после 11 февраля были усилены: например, в школу теперь запрещено проносить определенные предметы. Возможно, более эффективно будет, если родители станут больше говорить с детьми.