Погромы на юге Казахстана: властям выгодно нажимать на эту «кнопку»?

Это может быть связано с борьбой за власть между преемниками Назарбаева.

Восемь человек погибли, 40 ранены в результате беспорядков в ряде населенных пунктов на юге Казахстана. Сожжены десятки домов. Власти представляют это как «бытовой конфликт». Однако, по словам Жанары Ахметовой, члена оргкомитета движения Демократический выбор Казахстана, которая хороша знакома с регионом и знает реальную ситуацию, все гораздо сложнее.

— Это вовсе не «бытовой конфликт», каким его представляют казахстанские власти. Но он и не межэтнический, каким она же его подает исподтишка. Это социальный конфликт, у которого есть политические причины, — рассказывает Жанара Ахметова M.News World.

Формально конфликт имеет признаки межэтнического. Потому что столкнулись представители двух этнических групп, дунгане и казахи.

Для начала нужно понять, что это за народ, что это за регион и какая там социальная ситуация. Дунгане — народ, который селится и живет общинами. Они это называют «махаля». Народ чрезвычайно исламизированный. Ранние браки, многоженство, девочки поголовно ходят в школу в хиджабах. Религиозные предрассудки, низкий образовательный уровень.

В связи с общинным образом жизни заселение дунганами региона происходило очень интенсивно. В какой-то момент с легкой руки наших властей регион стал, по сути, моноэтническими. Что, естественно, не вызывало радости у коренного населения. Коренное население оказалось в проигрыше. Казахи не умеют жить общинами, у нас так не принято. Живущие общиной дунгане становятся монополистами в разных сферах. В сельском хозяйстве, торговле, вообще в бизнесе. Рабочие места они предоставляют своим. Браки заключаются между своими. Вообще любые социальные взаимодействия происходят прежде всего между своими. Постепенно они вытесняют коренное население. Например, община дунган может задирать цены на землю. И несмотря на отдаленность региона, коренные жители просто не могут себе позволить ее купить. Бедные там все. Но бедной общине легче выжить, чем разрозненным бедным людям. Вот эти последние бедны беспросветно. Что рождает социальную рознь и ненависть. Плюс неграмотность, непонимание первопричин происходящего.

Виновата здесь, безусловно, власть. Она насквозь коррумпирована. Все акимы (главы администраций) куплены. Очень тесная связка акимов с имамами (духовными лидерами). И в этой связке они творят что хотят. Устанавливают правила, которые противоречат законам Казахстана. То же многоженство или ранние браки. Школьницы в хиджабах. Во всех остальных регионах Казахстана это вызвало бы общественные протесты, но не здесь. Здесь эта исламизация насаждается. Акимы на нее закрывают глаза за взятки. И этот этнос, у которого оказывается «все схвачено», он получает реальные социальные преимущества. А коренное население чувствует себя на вторых ролях. Что и выливается в конфликты, один из которых мы сейчас и наблюдаем.

Я не думаю, что, как некоторые предполагают, эта конкретная ситуация была создана искусственно. Все предпосылки, социально-политические предпосылки, замешанные на коррупции, для нее были созданы. Вспыхнуть этот пожар мог в любой момент. Он может вспыхивать снова и снова в подобных условиях.

Власти начали использовать этот конфликт в свою пользу. Мгновенно отреагировал Токаев. Что не характерно ни для него лично, ни вообще для казахстанских властей. Он такой красивый, в белом пальто, говорит правильные вещи. Политик, которого в диссидентских кругах прозвали «мебелью» из-за его фактического статуса местоблюстителя и креслодержателя, вдруг раздувается до масштаба решительного руководителя. При этом, что любопытно, заявляется, что режим ЧС не нужен, потому что ничего страшного не происходит, всего лишь «бытовой конфликт». При том, что там реальные погромы, человеческие жертвы, сожженные дома, масса беженцев.

Как они используют этот конфликт? Во-первых, для усиления своего авторитета — как единственного арбитра и гаранта межнационального мира. В целом, исходящие от властей посылы выглядели жесткими и, скажем так, вполне адекватными. В то же время, ни риторика властей, ни их действия не направлены на решение причин создавшейся проблемы. Они говорят о симптомах и лечить собираются симптомы, но не причины болезни.

Но если одна рука насаждает межнациональный мир, то другая одновременно разжигает межнациональную рознь. С подачи властей, а конкретно КНБ (Комитета национальной безопасности), вбрасываются призывы выгнать дунган с казахской земли. Конфликт через прикормленных, марионеточных националистов объясняется исключительно в этнических терминах, терминах крови и почвы.

Это происходит на фоне социального накала в казахстанском обществе, роста недовольства политикой властей, связанного с падением уровня жизни, ухудшением социальной инфраструктуры, ростом коррупции и т.д. Накануне большой акции протеста, которую организует ДВК.

Этот конфликт — удобный инструмент для того, чтобы канализировать общественный гнев. Кроме того, это инструмент запугивания и атомизации общества, дробления по национальному признаку. А заодно, как вишенка на торте, это отличный повод для усиления 174 статьи Уголовного кодекса Республики Казахстан (возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни), где властям наиболее интересна социальная составляющая, потому что любая критика властей может быть подогнана под это.

Наконец, это выгодно Дариге Назарбаевой, претендентке на высший пост в стране, которая пока выжидает удобного момента в сторонке. Выгодно, потому что с ее именем связаны многочисленные скандалы. Например, недавние заявления ее сына, Айсултана, что он не внук Нурсултана Назарбаева, а его сын.

Есть здесь еще один очень интересный момент — как отзовется этот конфликт в Китае. В КНР около десяти миллионов китаеязычных мусульман хуэйцзу, народа, родственного дунганам. Отношение китайских властей к мусульманам, преимущественно уйгурам и казахам, хорошо известно, о нем много говорится на международном уровне, оно вызывает резко негативную реакцию в казахском обществе, порождая антикитайские настроения.

Дунганские погромы в Казахстане — это подарок китайским властям, китайской пропаганде. Которая ретранслирует этот месседж для мусульманского меньшинства — смотрите, мол, какие там зверства творятся. Это подарок и для казахстанских властей: они ведь ничего не делали, чтобы защитить казахское меньшинство в Китае, вместо этого шли на поводу у Китая, в том числе преследуя казахских правозащитников, которые поднимали эту тему, и это вызывало общественное раздражение. Поэтому им очень выгодно сейчас вызвать ненависть к вышедшему из Китая народу, исповедующему ислам.

Таким образом, казахстанская и китайская пропаганды объединились в едином порыве в связи с этим конфликтом. Одинаково работая на разжигание межнациональной ненависти в интересах властей. В выигрыше оказалась вот эта сцепка авторитарных режимов. Они пользуются ситуацией, она им интересна. И поэтому она никуда не исчезнет. Власти хорошо поняли, что можно нажимать на эту «кнопку».