Битва с чиновниками: как вся улица восстала против Мингорисполкома

История закончилась хеппи-эндом, в который трудно поверить с первого раза.

Летом 2017 года произошло неординарное для нашей судебной системы событие. Жители целой улицы подали коллективный иск против Мингорисполкома. В частности, 27 семей наняли адвоката, чтобы бороться за право остаться жить в своих домах, подлежавших сносу в связи со строительством комплекса «Минск-Мир». Конечно, дело было проиграно (а кто бы мог подумать иначе?), но история наделала немало шума… Сейчас частный сектор на улице Вильямса активно сносят. В этой связи журналисты onliner.by решили узнать, как сложилась судьба его жителей. И в немалой степени удивились.

С чего началась битва

В недавнем прошлом район улицы Вильямса представлял собой более полусотни частных домов неподалеку от взлетки «Минск-1». После войны здесь возводили жилье для рабочих авиационного завода, в 1950-х сюда переселяли людей с улицы Солнечной, землю у которых забрал Минский камвольный комбинат. Деревянные домики разбирали по бревнам и перевозили в окрестности аэропорта, где восстанавливали.

К середине 2010-х это был обычный по минским меркам частный сектор — ничем не хуже, но и не лучше Сельхозпоселка или лошицкой «деревни ученых». Жильцам некоторых домов удалось получить разрешение на реконструкцию — так однородную застройку разбавили двухэтажные коттеджи.

Судьба улицы была решена в 2014 году, когда жильцы узнали, что их тихий район вдруг стал помехой для государственных нужд. УКС Мингорисполкома разослал уведомления о грядущем сносе, предложил выбрать вид компенсации. Под госнуждами понимался мегапроект «Минск-Мир», условия реализации которого регулировались президентским указом.

В апреле 2015 года мы опубликовали первую статью об улице Вильямса. Михаил Малаш, житель одного из коттеджей, показывал нам роскошный ботанический сад на своем участке и озвучивал коллективную позицию: люди просили чиновников вписать их улицу в проект «Минск-Мир» (где планируется в том числе и усадебная застройка). Ради этого жильцы готовы были реконструировать свои дома, выкрасить фасады и крыши в один цвет — все как скажут в комитете архитектуры, только бы чиновники разрешили остаться на своей земле. Озвученные в СМИ доводы не сработали, не помогли отбиться от сноса и письма в Мингорисполком. И тогда люди пошли в суд.

Что было в суде

Объединившись, летом 2017 года несогласные со сносом жители наняли адвоката и предъявили Мингорисполкому сразу несколько исков с требованиями признать недействительным решение об изъятии участков и ничтожным — инвестиционный договор. По мнению людей, оба документа шли вразрез с их конституционными правами.

В суде Михаил и его соседи так и не нашли ответа на главный вопрос: в чем же заключаются государственные нужды? Зачем сносить одни добротные дома, чтобы построить на их месте или рядом другие коттеджи? Инициаторы иска хотели полистать инвестдоговор с сербским застройщиком, чтобы понять, о каких инвестициях в экономику Беларуси идет речь и чем продиктована необходимость сноса их частной собственности. В этом требовании им было отказано.

Рассмотрение дела было прекращено со странной формулировкой: «ввиду неподведомственности суду»… С тех пор местные активисты поутихли, перестали появляться новости об их борьбе. Даже снос домов проходит тихо и незаметно. Так чем же все завершилось?

Как улица выглядит сейчас

Еще пару лет назад частный сектор был окружен промзоной. Гаражи, заводские цеха, автобусный парк — сейчас ничего этого нет. Только пустыри во всех направлениях. И все ближе подступают многоэтажки.

Возле груды обломков работает трактор — еще вчера здесь стоял чей-то дом. Рядом рабочие жгут огромные костры. Грузовики вывозят все, что не может сгореть. От старой застройки осталось десятка два домов, почти все уже отселены.

Кое-где еще живут люди. Стучимся в один из домов.

— Здесь прописаны мы с мужем и наша дочь, — говорит пенсионерка Лариса Берестевич. — Нам дали $93 000 за дом и 10 соток в Загорье (коттеджный поселок на Минском море между Заславлем и Лапаровичами. — Прим. Onliner). Участок выделили в ноябре 2018 года, строить начали в апреле, и сейчас там стоит коробка без коммуникаций. УКС поторапливает нас с выселением, но куда же мы переедем, если дом еще не отапливается? Временную квартиру из подменного фонда не предоставляют — не положено. Вот и просим УКС: дайте нам возможность пожить здесь до мая.

Похожая история у соседки по имени Светлана из дома №2а. Здесь прописаны пять человек: Светлана с мужем, их дочь со своим мужем и еще одна дочь.

— За этот дом и все постройки УКС предлагал на всех $82 000 или трехкомнатную квартиру. Как тут разъехаться? — недоумевает женщина. — Мы судились и выбили еще земельный участок в Зеленом. Взяли компенсацию деньгами, купили квартиру старшей дочери, а сами строим дом, но тоже не успеваем подключить коммуникации. А что успеешь построить, когда дают деньги и уже через пару месяцев начинают требовать съезжать?

Еще один местный житель по имени Виктор не стал вдаваться в подробности:

— Просто напишите, что мы благодарны УКСу за то, что входит в наше положение.

Хеппи-энд, в который не верится

Два коттеджа Михаила Малаша пока стоят. Правда, вид уже совсем не тот, что прежде.

— Компенсацию в итоге нам выплатили хорошую, — говорит местный активист. — $328 тысяч за большой дом, а за второй дом дали квартиру площадью 90 метров на проспекте Победителей в Лебяжьем. Эта квартира в 2014 году была передана городу в счет сноса и пустовала шесть лет. Планируем ее продать.

Сейчас Михаил постепенно перевозит свой сад в деревню Новый Двор под Минском, где на полученные деньги семья купила два коттеджа у самого берега Свислочи. Мы тоже съездили туда и посмотрели, как идет обустройство.

— Я как впервые тут оказался, сразу понял — больше ничего искать не надо. А нашла это место жена. Ехала по мосту и смотрит — стоит дом, очень похожий на наш. Цвет фасада, конфигурация окон — до боли все знакомо. Она даже расплакалась. И представляете, оказалось, этот дом продается. И соседний с ним дом тоже был выставлен на продажу — вот так совпало все, — воодушевленно рассказывает мужчина. — Я ухватился за то, что здесь центральная канализация, речка в двух шагах, до города три километра. И земли́ здесь больше. Там у нас было 12 соток, а в Новом Дворе один участок 15 соток, второй — 20.

В коттедже на Вильямса у Михаила была небольшая гостиница. Свой бизнес он перенес в Новый Двор. Для агротуризма здесь больше простора. В дополнение к коттеджам мужчина построил несколько гостевых домиков, баню, сейчас постепенно перевозит из Минска свой сад и занимается участком. Начал с небольших кустов и деревьев, для пересадки длинномеров надо будет заказывать машину со специальным ковшом.

— На Вильямса потенциал развития сада был исчерпан, здесь же у меня поле для деятельности на пять лет вперед, — осматривает участок Михаил. — Попутно взялся за обустройство берега. Подсыпал песок, выгреб весь мусор, высадил туи. Люблю, когда красиво.

Впрочем, былую красоту восстановить будет непросто, и далеко не факт, что все деревья приживутся на новом месте:

— Я уже отпустил сад на Вильямса из души. Для этого мне понадобилось четыре года. Но поверьте, если бы предложили все отыграть назад, не задумываясь согласился бы. Во-первых, Минск… И это был не просто сад, а годами создававшаяся композиция, авторский проект, который пришлось ликвидировать своими руками. Люди с квартиры на квартиру переезжают — целая эпопея, а тут два дома и сад…

На фоне многочисленных конфликтов, связанных со сносом, история Михаила выглядит невероятным хеппи-эндом. Мы радуемся за героя статьи и одновременно удивляемся, пытаемся найти причину столь благополучной развязки.

— Все компенсации, о которых я знаю, были адекватные, людей не обидели. Кто-то выбрал квартиру в новостройке, кто-то участок в пригороде и деньги, — говорит собеседник. — Но это результат того, что мы четыре года боролись. Обращения в СМИ, коллективный иск в суд — никто так не делал до нас, это был прецедент. 27 семей пришли в суд — мы всех на уши поставили. Мы проиграли дело, но я не исключаю, что городские чиновники получили взбучку от вышестоящих. Мол, нечего злить народ. И в конце концов от нас отбились более высокой ценой, потому что те компенсации, которые нам изначально предлагали, были издевательские.

Для понимания ситуации стоит уточнить: расселение частного сектора и освобождение площадки для застройщика проводилось за счет бюджета Минска. Однако в соответствии с указом президента от 22 сентября 2014 года №456 застройщик будет обязан компенсировать городу эти затраты после 1 января 2028 года: квартирами либо деньгами.

— На руку нам сыграло еще и то, что за эти годы цены на недвижимость упали. Если бы мы раньше забрали деньги, то не смогли бы на них купить два коттеджа, — завершает беседу Михаил. — А печальная сторона всей этой истории состоит в том, что мы так и не добились ни от города, ни от застройщика объяснения экономической целесообразности и смысла нашего сноса. По факту человек бессилен перед сносом и может бороться только за размер компенсации.