Солдат Швейк, или «Долой самодержавие!»

История эта началась давно.

Почему-то я вспомнил, как сколько-то лет тому назад некто был официально обвинен в экстремизме за то, что в людном месте вывесил плакат с лозунгом «Долой самодержавие!»

Не в каком-то там мелком хулиганстве он был обвинен, а, повторяю, в целом экстремизме.

Между властью и обществом, ни на минуту не прерываясь, все длятся и длятся два параллельных и не очень связанных друг с другом типа взаимоотношений.

Один — декоративный и ритуальный — в разные времена сводился к разным емким формулам от «Народ и партия едины» до «Где Путин, там победа», от «Славься отечество наше свободное» до «Свобода лучше, чем несвобода». И другой — немногословный, но куда более красноречивый и, главное, подлинный — базировался на жестах, умолчаниях, неопределенных хмыканьях, тыканьях пальцем в потолок и туманных репликах типа «Но мы-то с вами понимаем».

Понимаем, не дураки. Понимаем то, чего не понимают и понять никогда не смогут всякие евро-американские лохи, ограниченные своим тупым протестантским почтением ко всяким там «законам». И никакого, заметьте, искрометного юмора, каковым буквально фонтанирует то метафизическое пространство, где российское общество вступает в неизбывно двусмысленные игровые или даже игривые взаимоотношения с законом.

Да и при чем тут законы, когда общественной жизнью правит Его Величество Контекст. Исторический, политический, ситуативный, художественный — какой угодно.

Именно он, всесильный контекст, и есть главный, если не единственный, смыслообразующий фактор. Важно же не то, что сказано, а то, кто сказал, где сказал, когда сказал, кому и по какому поводу.

История эта давняя.

Известно, что Кронштадтское восстание проходило под лозунгом «Вся власть Советам», что не помешало большевикам подавить это восстание самым лютым образом. Уже тогда было ясно, что хорош и правилен только тот лозунг, хороша и правильна только та мысль, которую произносим «мы». Ну, то есть «они».

Большевистская власть не была легитимной, и большевики об этом знали не хуже, а то и лучше других. Большевистская власть была не властью победивших идей, а властью победивших людей. И эти люди ни с кем свою власть делить не собиралась. А потому ни с кем и не собирались делиться своими лозунгами, заменявшими упомянутую легитимность.

Они были подпольщики и конспираторы. И их психология была подпольной и конспиративной. И эту свою психологию они в полном объеме передали следующим поколениям крупных и мелких «вождей». Их же собственные лозунги, выдвинутые кем-то без их санкции, автоматически становились лозунгами, направленными против них.

Был в брежневскую пору знаменитый анекдот про спор американца и русского насчет того, у кого в стране больше демократии. Американец в качестве аргумента сказал, что вот он может запросто выйти к Белому дому с плакатом «Никсон — козел», и ему ничего за это не будет. «Ну и что, — сказал русский, — Я тоже могу выйти на Красную площадь с плакатом «Никсон — козел», и мне тоже ничего за это не будет».

Анекдот считался смешным и остроумным. А зря. Неправильный абсолютно анекдот, и даже глупый.

Дело в том, что никакой советский человек именно что не смог бы выйти на площадь с «Никсоном-козлом», потому что его захомутали бы сразу же. Потому что не хрена заниматься самодеятельностью. Потому что ТАМ лучше тебя знают, куда тебе и с каким плакатом ходить.

В начале 70-х годов пара десятков только что народившихся московских хиппи, выражая солидарность со своими американскими единомышленниками, бурно выступавшими в те годы против войны во Вьетнаме, отправились к американскому посольству с самодельными антивоенными плакатами. На плакатах было написано «Нет войне во Вьетнаме» или что-то в таком же роде, по содержанию ничем не отличавшееся от официальных советских газетных клише того же времени. И как вы думаете, сколько времени они там простояли? Правильно, ровно столько, сколько понадобилось для того, чтобы к месту демонстрации подъехал наряд милиции. То есть минуты три.

Это все та же логика. «Вы кто такие вообще! Вас что, райком комсомола сюда направил? Вам лозунги утвердили? Вы чего это вообще, волосатые, умнее всех, что ли?»

А нынешние? Ну, что нынешние? Они вроде как другие. Они, казалось бы, вроде и не большевики уже.

А с чего бы это они не большевики, когда у них на каждой стене по портрету железного Феликса. Они чекисты — передовой отряд партии, и они этим очень гордятся. Они как были тайным орденом, так им и остаются. Ну, разве что без марксизма-ленинизма. А зачем он им? Они прямые наследники большевиков в самом глубинном смысле: их власть — это тоже не власть идей, а власть людей. И они тоже все про себя понимают. И они прекрасно понимают, что другие тоже про них все понимают. И они тоже просто так с властью не расстанутся. Со своими лозунгами — тоже.

И любой, кто больше века спустя возьмет да и повторит старый большевистский лозунг «Долой самодержавие», окажется экстремистом, не извольте сомневаться. Потому что «они» лучше нас с вами знают, что экстремизм, а что нет.

Как вы сказали? Не соответствует закону? Ну и что? Мы же понимаем. И вы понимаете. И мы понимаем, что вы понимаете. И все всё понимают. Закон еще какой-то выдумали. Он для вас, что ли, закон? Щас вот экспертов нагоним, они вам все тут разъяснят. Смешно вам? Ну, смейтесь, смейтесь.

«Как же! Красавец! Отворотясь не насмотрисси!» — говорила обычно...

Пока я все это писал, меня все время тревожило какое-то, — поначалу смутное, — литературное воспоминание. Потом я все вспомнил, полез в книжный шкаф и достал своего обожаемого когда-то «Швейка». Нужная мне цитата нашлась почти сразу же. Вот она:

«Нижеподписавшиеся судебные врачи сошлись в определении полной психической отупелости и врожденного кретинизма представшего перед вышеуказанной комиссией Швейка Йозефа, кретинизм которого явствует из заявления «да здравствует император Франц-Иосиф Первый», какового вполне достаточно, чтобы определить психическое состояние Йозефа Швейка как явного идиота».

Ну, или экстремиста.

Лев Рубинштейн, «МБХ-медиа»