Продать квартиру, чтобы выплатить 14 кредитов

Семья из Минска шесть лет живет у своего «риелтора».

В 2013 году молодая уборщица Юлия взяла 14 потребительских кредитов. Деньги ушли на три плазменные панели, компьютер, какую-то мебель и азартные игры ее сожителя. После каждого похода в банк Юлин гражданский муж Саша исчезал с деньгами, а возвращался уже без них. Невероятно, но банки раз за разом открывали девушке с зарплатой $230 очередную кредитную линию. Когда долг вырос до $11 700 и стало ясно, что он сам себя не выплатит, Юлина бабушка решила продать свою квартиру, закрыть кредит и переехать в жилье подешевле. Через газету нашли специалистов. Но вышло так, что взамен минской «двушки» семья получила только свободу от долгов и возможность жить дома у одного из этих специалистов, пишет onliner.by.

Вся история коротко

Юлия вместе с гражданским мужем Сашей, сыном и бабушкой жила в неприватизированной «двушке» на улице Попова.

Бизнесмен Сергей, которого они нашли по объявлению в газете, обещал купить эту квартиру, чтобы Юлия смогла рассчитаться по долгам. Но вместо этого еще больше загнал семью в долги, поддавшись необъяснимому порыву альтруизма, с ходу дав бабушке под расписки $3700. На что шли деньги — Сергей не интересовался: «Она просила — я давал». Поступки бизнесмена не поддаются никакой логике, а бабушка отрицает, что получала деньги на руки, хотя у предпринимателя на руках десять расписок ее почерком.

Затем бизнесмен выплатил Юлины кредиты и предложил семье переехать в квартиру его матери за 150 км от Минска. Юлиной бабушке эта ситуация показалась странной, и она продала свою «двушку» через обычное агентство, после чего семья с конвертом денег переехала в агрогородок Греск. Деньги хотели отдать бизнесмену в счет долга, но благодаря Юлиному гражданскому мужу сумма растаяла на глазах.

Саша уехал, работу на периферии Юлия не нашла, жить стало не на что, и бабушка сама позвонила бизнесмену Сергею: «Продай квартиру в Греске, верни себе положенное, купи нам хоть комнату поближе к Минску». Сергей действительно помог продать квартиру, но, забрав себе положенные деньги, никакого жилья взамен не купил. Лишь разрешил жить в комнате, которая принадлежит ему, снова поддавшись порыву необъяснимого альтруизма. Семью с ребенком зарегистрировали в Валерьяново по «липовому» договору найма.

На фоне квартирных перипетий Юлия начала выпивать, и за семью взялись органы опеки.

14 кредитов на зарплату уборщицы

С образованием у Юлии как-то не сложилось, да и с финансовой грамотностью тоже. Закончив 9 классов, девушка пошла работать техничкой, продолжив обучение уже в вечерней школе. Так и стала карьерной уборщицей. Зарплата невысокая — около $230 в месяц. Но когда Юлии было 24 года, она начала встречаться с Александром, который был лет на десять старше ее и зарабатывал прилично.

— Первое время он был примерным семьянином, не пил, но почти ничего о себе не рассказывал, — говорит Юлия. — А когда родился ребенок, выяснилось, что у него семь судимостей. Он стал исчезать и возвращаться пьяным.

У Александра был дом в Острошицком Городке, который он продал, чтобы было на что кутить. Когда деньги закончились, мужчина попросил Юлию взять кредит. Сам он не мог из-за судимостей, но обещал исправно по нему расплачиваться. Так было 14 раз.

Невероятно, но банки раз за разом открывали 27-летней уборщице очередную кредитную линию. На что ушли деньги — девушка помнит слабо: «Сначала телевизор, потом компьютер, а после Сашка пропадал и просто тратил их на свои нужды».

Через пару месяцев у девушки набежал крупный долг — 102 млн неденоминированных рублей, или $11 700. Родные начали волноваться.

Когда Александр понял, что Юлины долги вышли из-под контроля и растут с космической скоростью, он предложил экстренные меры: продать квартиру Юлиной бабушки, выплатить кредит, а на оставшиеся деньги купить жилье под Минском. Бабушке эта идея пришлась по душе.

Газета «Недвижимость Беларуси» и кто в ней обитает

Объявлений в газете было много, но желающие купить квартиру «отваливались», услышав о Юлином несовершеннолетнем сыне Дениске. Первым человеком, которого это не смутило, стал Сергей, бывший агент по недвижимости, основавший с мамой собственное дело. С 2007 по 2012 год мужчина работал в агентстве «Мольнар» и в собственный бизнес по купле-продаже квартир ушел с пятилетним стажем за плечами.

— У нас с мамой ИП, и мы все делаем по закону, — объясняет Сергей. — Нас неоднократно вызывали давать показания, потому что много «черных риелторов» приходят к нам со своими квартирами, за которыми тянется криминальный след. Но мы не покупаем такие квартиры, репутация нам дороже. И у нас не превалирует какой-то бешеный заработок.

Когда мы в первый раз встретились в квартире на Попова, Дениска разговаривал звуками. Ребенку было лет пять. Юлия и ее мать на тот момент стояли на учете как алкоголики. В квартире не было ничего живого: ни полов, ни выключателей.

Люди этого плана очень ненадежны. Мы с Марией Константиновной (Юлиной бабушкой) встречались в банке, она писала расписку, и мы передавали деньги в кассу. Потому что она могла и деньги забрать, и кредиты не оплатить.

Так Сергей говорил по телефону накануне нашей встречи. На следующий день он совершенно иначе описывал свои впечатления: рассказал, как еще до всяких банков и договоров слепо доверился Юлиной бабушке и дал ей под расписки $3700. Свои мотивы он внятно объяснить не смог:

«Мария Константиновна говорила, что у них нет продуктов, что Дениску надо собирать в детский садик... Она производила впечатление нормального, добропорядочного гражданина».

Женщина утверждает, что никогда не получала от Сергея наличных: бизнесмен брал с нее расписки в обмен на продукты и разъезды в поисках квартир. Говорит, что не осознавала, под какими суммами подписывается, и не знала курс доллара.

А потом деньги исчезли

По бумагам выходит, что бизнесмен успел потратить на Марию Константиновну $15 640: почти $4000 — на еду и «сборы Дениски в садик», $11 700 — на оплату Юлиных кредитов. Только после этого они заключили предварительный договор на покупку «двушки» за $40 000 (с ошибками, без даты и нотариуса) и выбрали квартиру в 150 км от Минска, куда бабушка почти согласилась переехать.

Но в последний момент Сергей передумал покупать квартиру на Попова, а решил произвести обмен: забрать у Марии Константиновны «двушку» в Минске и отдать ей квартиру в агрогородке с доплатой.

Доплату он, правда, не называл, а для начала предложил Марии Константиновне переехать в агрогородок, в квартиру его матери. Бабушка отказалась.

Не взирая на долг перед предпринимателем, Мария Константиновна обратилась в агентство и продала «двушку» по рыночной цене — $53 000 (так написано в договоре цифрами, прописью же указано «шестьдесят»). После этого семья переехала в Греск с $27 000 наличных. Остальное ушло на приватизацию, агентскую комиссию и покупку квартиры в агрогородке.

Конверт с деньгами таял на глазах. Со слов женщин, последние 15 000, которые береглись для бизнесмена, Юлин сожитель просто забрал себе и с тех пор уже не появлялся. «Обойдется Сергей! Заработаю — привезу» — последняя фраза, которую от него слышали.

Предприниматель уверяет, что, переехав на периферию, члены непростой семьи стали игнорировать его звонки. Бабушка же говорит, что поднимала трубку и выслушивала угрозы в свой адрес.

Тем не менее бизнесмен попытался решить вопрос в правовом поле — написал на Марию Константиновну заявление в милицию. В качестве долга указал ту же сумму, что выходит по распискам. Но сами расписки не упомянул: якобы $15 640 ушли на погашение кредитов и приватизацию квартиры (хотя на самом деле — $12 165). Не понятно, почему предприниматель не захотел, чтобы история с расписками стала достоянием следственных органов.

Финал истории: переселились к своему обидчику

Скоро Сергей перестал звонить Марии Константиновне, а через полгода она сама ему позвонила. Сказала, что Греск — это депрессивный населенный пункт, там нет ни работы, ни денег, и попросила переселить ее обратно в Минск. Бизнесмен помог старушке найти покупателя, водителя и место новой регистрации для штампа в паспорте — из трехкомнатной квартиры семью с ребенком выписали фактически в никуда.

— Когда нас не хотели выписывать из квартиры из-за ребенка, помощник Сергея попросил нас выйти из кабинета, о чем-то поговорил с [паспортисткой], а потом мы зашли и все подписали, — рассказывает Юлия. — Потом нас повезли заключать сделку в Слуцк, а оттуда сразу в Минск. Мы даже вещи не забрали из квартиры. В Слуцке регистратор спросил: «Вам есть где жить?» Я промолчала. Тогда она написала свой номер на обратной стороне договора и сказала набрать в случае чего: «У вас же несовершеннолетний ребенок». Как только мы вышли из кабинета — помощник Сергея забрал договор вместе с этим номером. У нас ни одного документа не осталось.

Не удивительно, что выписать ребенка в никуда удалось почти без проблем. По закону разрешение органов опеки на продажу квартиры, где зарегистрирован ребенок, нужно только семьям в социально опасном положении. До 2015 года Юлина семья такой не считалась.

— Мы никогда не были в коттедже, куда нас перерегистрировали. Мы понятия не имели, что это временная прописка. Прошел год, позвонил мужчина: «Вам же надо уже регистрацию обновлять, с вас столько-то долларов». А бабушка говорит: «Что? Какую регистрацию?» Так выяснилось, что Сергей нас обманул.

После того как квартира в Греске была продана, бизнесмен вернул себе долг и поселил бездомную семью в своей комнате на Плеханова. Вот уже шесть лет Юлия вместе с бабушкой живет у предпринимателя. Он отказался прописать женщин и маленького Дениску. Сказал, что пустил их жить из чистого альтруизма, пока жива Мария Константиновна. Когда бабушка умрет — Юлии придется искать другую «вписку».

В какой-то момент на фоне квартирных перипетий одинокая мама начала выпивать, и за семью взялись органы опеки. Выяснилось, что Юлин ребенок — бомж. До этого семья социально опасной не считалась.

Сейчас 11-летний Денис живет в спецшколе для детей с трудностями обучения, расположенной в Вилейке. Его воспитательница наслышана о запутанной жилищной истории семьи. По ее словам, за четыре года Юлия приехала к сыну раза три. Какое-то время скрывалась от уплаты алиментов на содержание Дениса, а бабушка ее покрывала. Мария Константиновна навещает мальчика чаще, и Денис к ней больше расположен. Вернуть ребенка, по словам воспитательницы, Юлия не пытается.

Разговор с Александром, отцом Дениски

Притон на Славинского, 43, где живет Александр, чем-то напоминает дворец: высокие потолки, пафосные хрустальные люстры, почерневший паркет и закопченные стены. В самой красивой комнате сидели три человека в верхней одежде и попросили их не снимать. Сам Александр был прилично пьян, но мы все равно попытались с ним поговорить.

— Вообще-то вы видите, в чем я надет? — мужчина оттянул тельняшку и показал крест на груди. — И не лезь туда, девочка. У тебя мозгов не хватит, чтобы с воровскими мужиками говорить. Услышала все?

— Вы ведь раньше с Юлей на Попова жили?

— Я вообще со многими бабами живу. Три у меня сына. Санька, Никола и Дёня. А четвертый вырисовывается. И кошка меня любит.

— Вы просили Юлю взять кредиты?

— Насчет банков. Я ей отдал дом свой. Продал его и купил квартиру в Греске. Я ей квартиру подарил, а Юля брала деньги и играла. Она хотела, чтоб я смотрел, как она играла. Пусть Юля с бабушкой свое теперь платят. А Дёню я заберу.

— Квартиру в Греске она купила взамен «двушки» на Попова.

— А ты откуда это знаешь?! Вали отсюда! — резко сменил тон Александр, которого любит кошка.

Банк отказался комментировать ситуацию с Юлиными кредитами, сославшись на клиентскую тайну. Но, конечно, вся эта неприятная история случилась не из-за банков, не из-за риелторов, не из-за бизнесмена Сергея и даже не из-за уголовника Александра. Просто человек с вечерней школой за плечами, зависимостью в анамнезе и ребенком на руках — излюбленное «лакомство» людей и организаций, которые, казалось бы, все делают по закону.