Будет перестройка?

Горбачев в свой 89-й день рождения задал интересный вопрос.

Михаил Горбачев в свой 89-й день рождения задал вопрос: "Пора делать революцию?"

Нефть дешевеет, доходы граждан падают. Можно ли сохранить Россию неизменной в путинском застое? Что ждет страну – ускорение или перестройка, очередная оттепель или диктатура после "конституционного переворота"?

Шансы политической модернизации России в 89-й день рождения Михаила Горбачева на "Радио Свобода" обсудили экономист Андрей Нечаев, политолог Дмитрий Орешкин, правозащитник Сергей Ковалев.

Ведет передачу Михаил Соколов.

Михаил Соколов: Правозащитнику Сергею Ковалеву сегодня исполнилось 90 лет. Бывшему Генеральному секретарю ЦК КПСС и президенту СССР, первому и последнему, Михаилу Горбачеву 89 лет исполнилось тоже сегодня. Так что всем доброго здоровья.

События такие, что цены на нефть упали, президент Владимир Путин провел совещание на темы коронавируса и экономики. Добрый ли это вечер для российской экономики, если цены на нефть так падают, хотя нас убеждают, что не все так страшно?

Андрей Нечаев: Владимир Владимирович правильно назвал цифры западных рынков, но как-то стыдливо упустил данные по российским рынкам, которые падали гораздо быстрее, чем их западные коллеги, РТС в пятницу на 6,4%, до этого накануне еще на 5%, то есть суммарно существенно более 10%. Фондовые рынки дело волатильное, инвесторы обычно очень нервно и бурно реагируют на всякого рода как позитивные, так и негативные новости.

По поводу ситуации с коронавирусом, я уже много на эту тему выступал, даже многие агентства меня цитируют активно. Сам по себе, как представляется, коронавирус, эта эпидемия к какому-то обрушению мировой экономики привести не может, потому что все-таки таков уровень медицины сейчас, если не будут какие-то панические действия со стороны правительств разных стран, раздаются предложения вплоть до закрытия зоны Шенгена, сворачивания всего движения труда, капитала и так далее, – если такого рода панической реакции не будет, то, я думаю, за какой-то разумный срок этот вирус победить удастся. Конечно, сильно пострадают конкретные сектора, типа туризма, авиасообщений. Отдельные регионы, как Китай, хотя это вторая экономика мира, когда она замедляет свой рост, то вся экономика вздрагивает. Последний прогноз – что с 6% Китай спустится до 5%.

Но чего опасаюсь я? Я отношусь к тем экспертам, которые считают, что в этом году должна наступить циклическая рецессия. Последний кризис был в 2008–9 году, а опыт последних десятилетий, что как раз интервал примерно 11 лет от кризиса до кризиса. И есть много прямых и косвенных показателей, которые свидетельствуют о том, что вероятность мировой экономической рецессии очень высока, основные экономики мира уже тормозят. Китайскую экономику можно к коронавирусу отнести, но, например, в январе в Японии совершенно неожиданно для всех экспертов резко скакнула вверх безработица.

Экономика ФРГ сильно просела, ряд других признаков. Эксперты расходились во мнении, случится мировая циклическая именно рецессия в середине текущего года или на рубеже следующего. Коронавирус и все, что с ним связано, его экономические последствия могут стать спусковым крючком для того, чтобы эту циклическую рецессию мировой экономики запустить. Дальше, возвращаясь к тому, что говорил наш президент, последствия, я думаю, будут зависеть от того для российской экономики, как долго эта мировая рецессия продлится.

Я думаю, что год мы можем пережить сравнительно безболезненно. Действительно беспрецедентно большие золотовалютные резервы, которые впервые за большой промежуток времени на мой памяти превышают внешний долг, не только государственный, но и корпоративный. 8 триллионов в Фонде национального благосостояния, профицитный бюджет. То есть ситуация с госфинансами благостная. Единственное, как показывает опыт кризиса 2008–9 годов, тогда это, правда, был Резервный фонд, который уже приказал долго жить, он был проеден где-то за полтора года. Поэтому я так оптимистично говорю, что год мы сравнительно безболезненно мировую рецессию переживем. Если она затянется, то это будет серьезное испытание для российской экономики. Потому как, что важно для нас, что всегда происходит во время любого мирового экономического кризиса: опережающими темпами падают цены на сырье, а у нас сырьевой экспорт, от которого мы критически зависим.

Видимо, Владимиру Владимировичу запоздалые данные дали, снижалась ниже 49 долларов, было 49 долларов за баррель, но это не суть важно. Пока это выше точки отсечения 42,3 доллара.

Михаил Соколов: Владимир Путин запланировал вброс денег в национальную экономику из накопленных фондов, эти национальные проекты, правда, доселе не получилось, потому что не смогли толком договориться, что вбрасывать куда. Господин Медведев в конце концов отправился в отставку, теперь новое правительство, которое должно этим заняться. Мне это чем-то напоминает пресловутое горбачевское ускорение. Если мы помним, перестройка началась именно с этого – с попытки выйти из кризиса с помощью закупки техники, модернизации экономики. Это наложилось как раз на падение нефтяных цен, кончилось достаточно бестолково. Не получается ли так, что действительно есть план власти ускоряться, накачать денег и выйти на выборы, непонятно еще какие, с какими-то позитивными результатами? А с другой стороны, есть тренд мировой экономики, который против этого. Если эти два тренда совместить, что получается?

Андрей Нечаев: К национальным проектам я бы добавил, что сейчас власть набрала довольно много дополнительных социальных обязательств. Известное послание президента, когда он объявил о новой Конституции, но в качестве некоторого бонуса анонсировал некоторое дополнительное количество разного рода социальных выплат и социальных программ.

Михаил Соколов: Сегодня внесены в Думу новые поправки, аж 24 страницы поправок. То есть по сути вы правы, называя новой Конституцией фактически.

Андрей Нечаев: Это отдельная тема, у меня есть на этот счет свое мнение по поводу Конституции и поправок к ней. Правительство, власть в целом набрали дополнительные социальные обязательства – это, конечно, повышает риски, что те гигантские резервы, которые сейчас накоплены, они будут исчерпаны быстрее. Вряд ли в ситуации аферы с Конституцией, грядущих ключевых для власти выборов в Государственную думу в следующем году, потом что-то будет определяться со следующими сроками президента, очень политически опасно набрать обязательства и их не выполнять, скорее всего, эти деньги будут раздаваться. За нацпроекты я не уверен, потому что прошлый опыт был очень печальный.

Михаил Соколов: За медведевские, вы имеете в виду?

Андрей Нечаев: Годичной давности. Потому что де-факто они просто не финансировались. Например, за 9 месяцев, я просто помню, потому что я этим занимался: национальный проект "Экология" был профинансирован на 17%, другие проекты тоже недофинансировались. Там гайки закрутить немножко проще, а с социальными выплатами, извините, после того, как вы их анонсировали...

Михаил Соколов: То есть анонсировали индексацию пенсий регулярную и материнский капитал.

Андрей Нечаев: Повышение материнского капитала существенное, возврат пенсий работающим пенсионерам, что они тоже будут индексироваться, резко увеличенные пособия на ребенка, при рождении ребенка, я имею в виду, и так далее. Их анонсировать и начать их выплачивать, потом свернуть – это политически абсолютно невозможная история. Значит, резервы будут съедаться быстрее, я поэтому говорю – год, а не полтора.

Михаил Соколов: Дмитрий Борисович, как вы оцениваете эту ситуацию, которая все больше начинает напоминать предперестроечный выбор: с одной стороны, надо что-то делать с этим застоем и так далее, а с другой стороны, не хочется менять принципиально политическую обстановку в стране, поначалу по крайней мере?

Дмитрий Орешкин: Мне кажется, что картинка довольно предсказуема, потому что "черный лебедь" из Китая ожидался довольно давно. И действительно рынки, особенно биржевые, цены росли долго и упорно, рано или поздно они должны были упасть. То, что сейчас маклеры стали продавать бумаги, фиксировать прибыль – это естественно. Они торопились, для них сигнал, удобный момент, чтобы продать бумаги, зафиксировать нажитое, а это отражается, естественно, в падении индексов. Бог бы с ними, с индексами, но похоже, что Китай реагирует на коронавирус как-то больно подчеркнутой государственной обеспокоенностью. Это выражается в том, что устанавливаются блокады, 60 миллионов человек изолированы, посажены на карантин. Пишут о том, что до 40% предприятий остановили деятельность. Вообще какие-то ужасы. Так что реальная экономика, похоже, не очень хорошо себя чувствует в связи с этим. Не столько сам по себе коронавирус опасен, сколько его такое биржевое восприятие.

И тут я абсолютно согласен с Андреем Алексеевичем, коррекция или, может быть, даже некоторый кризис назрел. Для начала коронавирус вполне может послужить спусковым крючком. Другое дело, как у нас в стране происходит. Здесь мне кажется понятным, что эта идея с национальными проектами по сути, с моей точки зрения, как экономического географа, во всяком случае территориального специалиста, это по сути возврат к попытке централизованного или отраслевого менеджмента, когда все ресурсы собираются сначала в государеву руку, а потом распределяются в зависимости от того, куда государь считает их правильным направить, что всегда сопровождается достаточно экзотическими действиями. Потому что экономика растет не сверху, а экономика все-таки растет снизу. Если нет стимулов для развития региональных производственных комплексов, городов и так далее, то сверху их деньгами не зальешь. Вот эта попытка вернуться к вертикальному экономическому менеджменту, она, с одной стороны, неизбежна, с другой стороны – вряд ли сильно продуктивна. Потому что, да, эти деньги можно разбрасывать с вертолета туда, куда выбирает власть, но на всех все равно не хватит.

Я боюсь, что не хватит даже на тех, куда направятся эти деньги. Потому что в системе приоритетов, особенно в год выборов, конечно, социальные программы важны. Сегодня утром уже объявили, что перед апрельским, условно говоря, референдумом, точнее плебисцитом, уже пообещали сделать одноразовые выплаты пенсионерам. Ладно, одноразовые – это полбеды. Но обещано довольно много денег, по довольно большому количеству адресов. Так что, я думаю, с национальными проектами придется слегка повременить, а так у нас почти всегда и бывает: сначала провозглашаются победоносные планы, а потом оказывается, что чего-то для них не хватает. В данном случае, скорее всего, не будет хватать денег.

Что касается социальных программ, то я думаю, что 2021 год – это не то место, когда можно экономить на социалке. Платить будут. Да, наверное, денег в стране хватит на год или на полтора, тут уже зависит от того, как считать, и от того, у кого какой длины пальцы, чтобы их загибать. Я думаю, что никакой катастрофы пока не прослеживается, власть может быть достаточно уверена в себе. Хотя слишком много дырок для утекания денег, начиная от сирийской войны, продолжая 50-миллиардным штрафом ЮКОСа, плюс еще какие-то пироги нас ожидают в связи с этим неблагополучным самолетом и многие другие плановые и неплановые расходы. Так что власть, наверное, чувствует себя беспокойно.

И не зря Владимир Путин выступил с успокоительными заверениями. Раз он с этими заверениями выступает, значит, есть поводы опасаться, и он хочет своими словами, как говорят биржевики, вербальной интервенцией эту ситуацию каким-то образом сгладить. У нас народ пуганый, они понимают – раз начальник говорит, что все хорошо, значит, у него на столе лежат бумаги, которые говорят, что все плохо. С одной стороны, я не вижу повода ожидать скорого крушения кровавого режима, как любит говорить демократическая общественность, но с другой стороны, я чувствую, что во власти есть совершенно реальная озабоченность. Во всяком случае, программу с национальными проектами, по-видимому, придется немножко отодвинуть.

Михаил Соколов: Давайте мы теперь к мнению народному обратимся, что народ думает о происходящем с этой самой сакральной нефтью российской.