Как мы жили в 90-х: исповедь «челнока»

Собрав свои сбережения — $300, белоруска отправилась на заработки.

В 90-е годы прошлого века жители необъятного Советского Союза неожиданно столкнулись с совершенно новой реальностью. Им разделили границы, поменялось большинство жизненных ориентиров. Приходилось заново учиться зарабатывать, открывались новые горизонты, превращались в труху монументальные ценности. И все это — с пугающей стремительностью. Кому-то удалось перестроиться, кто-то так и не смог органично вписаться в новую реальность. Все эти люди — свидетели удивительной эпохи больших перемен.

Сайт onliner.by запустил серию видеомонологов, в которых свидетели и участники тех событий попробуют передать вам аромат ушедшего времени. Первая героиня проекта многие годы была «челноком» — эта профессия приобрела по-настоящему массовый характер именно в 90-е и в очень размытом виде сохранилась до сегодняшних дней...

После развала СССР военная часть, в которой Галина работала машинисткой (там же служил ее муж), была расформирована — на вопрос, как прокормить троих детей, ответить не мог никто. Уж точно не на неполную пенсию мужа, ставшего военным пенсионером в 35. Нормальной работы нет, надежды на то светлое будущее, которое до этого страна семьдесят лет обещала вот-вот построить, рухнули.

В 1995 году, собрав свои сбережения — $300, Галина отправилась на заработки. Вместе с десятками других белорусских женщин она закупала товары в Москве, а после ехала продавать их в российскую глубинку. Вначале это были туры выходного дня, но постепенно география населенных пунктов, до которых дотягивались торговые тропки, расширялась.

Караваны челноков тогда называли «белорусскими ярмарками», они колесили по северу России и доезжали до Сургута и дальше, в населенные пункты с таинственными названиями Лимбяяха (сегодня входит в Новый Уренгой), Пангоды, Пуровск. Расстояние до них от Минска — около 4000 километров. Всю эту дорогу приходилось преодолевать на стареньких, загруженных доверху товарами автобусах, по дорогам, которые дорогами можно было назвать лишь условно, переправлялись на паромах, транспортировали автобусы на товарных поездах.

Вот некоторые цитаты из видеомонолога:

Какие мои первые ассоциации с 90-ми? Это была неожиданность. Мы все растерялись, у каждого была определенная жизнь, а потом вдруг раз — и все круто поменялось. Мы были к этому не готовы. Мой муж был военным, его отправили на пенсию, хотя он был полон сил и был готов служить дальше. А здесь — семья, дети, надо было что-то придумывать. Первое, что пришло на ум, — торговля, с ее помощью всегда можно было заработать какие-то деньги.

Кто такой «челнок»? Это человек, который «крутится». Человек, который хотел заработать деньги, «крутился»: тут — покупал, там — продавал. Так, на мой взгляд, и появилось это понятие.

В основание этого бизнеса мне пришлось вложить последние деньги, которые были в семье. Это были $300 — семейный запас на всякий случай. Купила здесь товары, отвезла в Россию и там продала. Наши товары там очень ценились. Мой доход увеличился в три раза. Я уже понимала, что есть заработок.

После подруга предложила мне поехать торговать в составе группы. Мы начали делать такие туры выходного дня регулярно. Ночевали летом прямо в торговых палатках, зимой — в автобусе. Нас называли «белорусские ярмарки».

Торговали всем: одеждой, обувью, посудой. В магазинах в тот момент почти ничего не было. Как появилась свободная торговля, в первую очередь наполнились рынки. Вероятно, немалую часть таких товаров шили «в подвалах» и выдавали за известные бренды, но люди тогда особо в этом не разбирались, о бутиках еще мало кто знал. А одеваться красиво хотелось.

Рэкет на то время был серьезным препятствием. Что он из себя представлял? Рэкетиры контролировали все: магазины, рынки… К тебе приходили молодые ребята, и сразу оговаривалась сумма, которую мы должны были заплатить за «крышу». Если с этими ребятами не договоришься, можешь нажить неприятности. Однажды, например, на пути нашего автобуса стала машина. В автобус вошел парень, он наставил на меня пистолет и сказал: «Разворачиваемся и едем назад». Что делать — развернулись и уехали. Другой группе «челноков», насколько я знаю, стреляли по колесам автобуса, чудом не случилась серьезная авария. Но чаще всего с ними можно было договориться, главное было платить.

Мне даже трудно объяснить вам, насколько все это сложно. Особенно женщинам. А женщин было большинство, обычно в группе из 20 человек было 1—2 мужчины. Думаю, потому, что мужчины тогда немного стеснялись торговать, а женщины были более коммуникабельными и, наверное, выносливыми.

Автобусы были старенькие — нередко ломались и двигатели, и коробки передач. Я знаю это, потому как была старшей группы и приходилось все вопросы с починкой решать вместе с водителями.

Нас тянуло все глубже на север, потому что там можно было продать дороже. Купив вещь в Москве условно за 10 рублей и проехав 3—4 тысячи километров, мы могли продать ее уже за 40 рублей.

Зарабатывать на севере удавалось, но трудностей было много. Во-первых, там в принципе не было дорог, летом проехать невозможно. Летом можно было добраться до места, погрузив автобус на паром или платформу поезда, и так продвинуться дальше на север. Зимой передвигались по временным дорогам — «зимникам».

Дальние поездки занимали уже почти месяц. Некоторые переезды длились 3—4 дня без перерыва. На передних сиденьях автобуса сидели люди, задние — снимались, и там все заполнялось товаром. Иногда замерзала солярка или случалась поломка — и автобус становился посреди степи. Между поселками при этом расстояние было минимум 200 километров — за помощью не сходишь, мобильных телефонов не было — не позвонишь. Случалось, ждали удачи при минус 50. Нас спасали «летучки» — грузовые машины, перевозившие рабочих из поселка на рабочее место.

Ходят легенды, что можно было за одну поездку заработать на машину. Не знаю, как у других, но у меня этого не получалось. Денег хватало на то, чтобы нормально жить и растить детей.

Чтобы взять много товара, люди брали деньги взаймы, продавали свои машины, даже квартиры. Некоторые — прогорали. Кто-то, наоборот, очень хорошо заработал и до сих пор в бизнесе уже на более высоком уровне. У кого как получилось. Кто-то смог, а кто-то просто проиграл.

Когда все это закончилось? Стали строить дороги, появились местные предприниматели. Наша торговля затихала. Все закончилось в 2003—2005 году. Может быть, кто-то дотянул до 2010-го. Есть и сейчас «челноки», но они уже не ездят, как мы: другая специфика работы.