Четыре лебедя апокалипсиса для белорусских властей

Кто же к нам приплыл?

Мы утратили бдительность и вместо решения текущих проблем начали думать о том, как хорошо мы будем жить в 2025-м или в 2035 году. Этот-то момент и подобрала стая черных лебедей. Иоанн Богослов мог бы назвать их Всадниками Апокалипсиса — конечно, не в богословском, а в экономическом смысле. Кто же к нам приплыл?

Имя ему Нефть

Обвал нефтяных цен заслуженно играет первую скрипку в нашем квартете (хочется сказать, трубит первым). Он уже уничтожил весь фискальный стимул, который запланировала Россия на этот год, а с ним и робкие надежды на то, что российский спрос на белорусские товары вырастет. Он обвалил курс российского рубля, что сразу снизило долларовые цены нашего экспорта в Россию, приток валюты в страну и привело к неизбежному обесценению белорусского рубля (а иначе наш экспорт падал бы еще быстрее). Он приведет к снижению цен на спотовом рынке природного газа, а уже через квартал начнет «валить» цену российского газа в долгосрочных контрактах (чем окончательно «добьет» российский бюджет и спрос на белорусские товары на российском рынке). Интересно, что на этом фоне наша «хорошая» цена вдруг окажется одной из самых высоких в регионе. Тут бы самое время начинать топить ТЭЦы мазутом, но для этого наши НПЗ надо загрузить нефтью. Пожелаем — искренне — успешных переговоров Белнефтехиму.

Имя ему Протекционизм

Когда твои избиратели начинают терять доходы и рабочие места, ты забываешь о прелестях торговой интеграции и свободной торговли и начинаешь «зачищать» рынок от иностранных конкурентов. Да, платит потребитель, но этот потребитель по крайней мере не лишается работы. Что ждет нашу пищевую промышленность, наше машиностроение, легкую, мебельную промышленность на российском рынке? Чего будет стоить ЕАЭС, когда его принципы вступят в конфликт с национальными интересами крупнейшей экономики союза — России? С чем может столкнуться на экспортных рынках наша страна, которая до сих пор не вступила в ВТО и поэтому почти не имеет механизмов разрешения торговых споров с большинством контрагентов?

Имя ему COVID-19

Конечно, именно этот глобальный «коронованный» особь созвал всех остальных. Мировая экономика только начинает пожинать плоды повсеместного карантина: обваливаются фондовые рынки, рушатся производственные цепочки, приближаются к банкротству авиаперевозчики и туроператоры, падает спрос на все, что связано с досугом. По цепочке все это пойдет дальше: глобальная рецессия, которую все ожидали без особой уверенности только в следующем году, вдруг стала реальностью. Экспорт — это наш драйвер роста? Только не сейчас. Ни товаров, ни услуг.

Имя ему Внешний долг

Мы всегда платили по долгам. Зарабатывали валюту (нефтепродукты, калий) для обслуживания долга — выплаты процентов, одалживали валюту (евробонды, межгосударственные кредиты, валютные облигации) для погашения основного долга. С заработком валюты у бюджета в этом году стало совсем плохо (экспорт нефтепродуктов упал, цены на нефть упали, а значит, практически исчезли доходы от пошлин на нефтепродукты; с калием тоже пока всё сложно). С кредитами и евробондами тоже ничего хорошего — рынкам сейчас не до нас. Значит, валюту надо покупать за рубли, которые бюджет получает от налоговых поступлений. А после недавнего обесценения рубля обслуживание долга вдруг стало чрезвычайно дорогим удовольствием — представьте себе, что вы взяли валютный кредит на покупку машины перед девальвацией, а вашу зарплату после этого заморозили. Что произойдет? Правильно, придется меньше тратить на все остальное. Какие расходы будет сокращать белорусский Минфин? Что лучше — заморозить пенсии, пособия и зарплаты бюджетникам, свернуть и без того небольшие инвестиционные программы, урезать господдержку предприятий? На сколько нам хватит накопленной Минфином «на черный день» подушки безопасности?

Подведем промежуточный итог. Прежде всего, давайте будем откровенны — откровенность убивает слухи и панику. Похоже, что нас ожидает тяжелый — будем оптимистами — год. Такого развития событий в мировой экономике как сейчас не ожидали даже закоренелые пессимисты, а ведь в приплывшей к нам стае есть еще другие «гадкие утята» наподобие нефтяного конфликта с Россией или предстоящего начала выплат по кредиту на строительство АЭС. Могло быть и хуже, но за прошлый год Минфин с Нацбанком хорошо подготовились, «сколотив» неплохие резервы. Проблема в том, что они подготовились к 2020, а не к 2021 году. Никто не ожидал такого обвала российского рубля и российского рынка и всех тех проблем в мировой экономике, которые уже начинают «прилетать» в белорусские отрасли — туризм, транспорт, оптовую торговлю, промышленность, финансы, на очереди строительство, розничная торговля…

На этот раз, похоже, кризис не обойдет стороной даже IT сектор. В лучшем случае бизнес заморозит зарплаты, в худшем — начнутся увольнения, а наши трудовые мигранты начнут возвращаться из России. Предстоящий нам «коронакризис» — это не повторение 2009 года и не аналог 2015-го, это что-то похуже. Не знаю, может, я ошибаюсь. Я бы очень хотел ошибаться.

Как бы то ни было, к текущим задачами, которые никто не отменял и которые с каждым днем становятся все сложнее, добавляется еще одна: подготовка к 2021 году. Если мы хотим и дальше добросовестно исполнять наши долговые обязательства, то нам нужен по-настоящему крупный источник финансирования.

Такой источник только один — Международный валютный фонд. Для любого правительства после президентских выборов поиск источников финансирования станет ключевой задачей. Поэтому начинать работу над дизайном программы с МВФ надо прямо сейчас, чтобы одним из первых документов, который подпишет избранный президент, стало письмо о намерениях, с которого начинается процедура рассмотрения заявки на выделение средств Фонда стране. Даже если все будет хорошо, эти деньги и эти реформы нам пригодятся, чтобы в 2025-м или 2035-м мы действительно жили хорошо и радовались, что живем в Беларуси.

Александр Чубрик, tut.by