Чумны дела твои

Борьба с эпидемией коронавируса в разных странах ведется по-разному.

Так, на улице Лубянка в Москве, столице Российской Федерации, разгоняют участников одиночных пикетов и задерживают их, что представляется с медицинской точки зрения решением небесспорным. С одной стороны, начальству, конечно же, необходимо ликвидировать скопления граждан, мешающих проходу других граждан. С другой стороны, боязно за полицейских. Вместо того чтобы сидеть дома, как нам всем рекомендуют врачи, правоохранители бегают по улице, хватая бунтующих несогласных, и подвергают себя риску заболевания. А если все они слягут, то кто, спрашивается, будет поддерживать полицейский режим в стране?

Впрочем, проблема гораздо шире и вовсе не сводится к противостоянию наших стражей порядка и его нарушителей. Вирус распространяется по земле, парализуя рынки, запирая границы, сея панику. Есть точка зрения, что мир, переболевший уханьской хворью, уже никогда не будет прежним. Если вообще человечество выживет после этого катаклизма. Пессимистам апокалиптического свойства возражают бодро настроенные философы. Все пройдет, как все проходит, указывают оптимисты, ссылаясь на одно довольно известное оценочное суждение, вот и китайская зараза не останется в памяти у тех, которые будут после. И непонятно пока, кто прав: впадающие в грех уныния или в грех цитирования.

Оттого непонятно также, как русскоязычному автору сегодня реагировать на все эти события: пандемию, стремительно растущие цифры заболевших и погибших, пустые полки европейских продуктовых магазинов, конституционный кризис в России, запрещенные в связи с эпидемией протестные митинги, винтилово на Лубянке. Писать ли о том, как непоправимо меняется жизнь на планете. Или о том, что через месяц-другой-третий вирус испарится и непоправимо изменится только Конституция РФ. Люди перестанут умирать от новой экзотической болезни. А российская традиционная немочь - несменяемость власти, основанная на беззаконии и произволе, - будет и дальше распространяться по территории РФ. И так называемый Путин, и страна под его руководством продолжат свои пляски со смертью. После того как нашумевшие конституционные поправки, единственной целью которых является закрепление личной власти гениалиссимуса на веки вечные, будут окончательно вписаны в Основной закон.

Это важный и покуда неразрешимый вопрос: чего следует бояться больше - уханьской угрозы или кремлевской? Кто нынче главнее - вирусологи или политологи? Что мы в действительности наблюдаем: вспышку очередной тотальной моровой язвы на фоне преходящей политической трагикомедии или наоборот?

Вроде бы ясно, что сегодняшняя принудительная деглобализация и сопряженные с ней грядущие массовые банкротства в разнообразных отраслях экономики - это штука серьезная. А разговоры о том, что земную юдоль, извлекая выгоду из беды, надо спасать посредством всеобщей роботизации и поголовным внедрением работы на удаленке и онлайн-развлечений, способны напугать еще больше. Так и видишь обезлюдевший наш небесный шарик, заселенный одними андроидами, которые увлеченно производят никому не нужные антивирусы, режутся в электронного подкидного, бродят по порносайтам. Нет, это не выход, и ежели в обозримые сроки современную чуму не удастся обезвредить или она не схлынет сама собой, что тоже случается, ситуация будет последовательно ухудшаться. Вплоть до состояния совсем уж катастрофического.

Однако и происходящее сейчас в России навевает мысли столь же печальные. Ибо вечный Путин на московском троне символизирует вечную холодную войну с локальными вспышками кровавой бойни по всему свету. И кто даст гарантию, что яростное его стремление взять реванш за крупнейшую геополитическую почти бескровную битву ХХ века, проигранную советской империей, не увенчается пожаром Третьей мировой? А это будет пострашней любого коронавируса, который, может, даже и выживет в ней, перезимовав на каких-нибудь огнеупорных и морозостойких крысах. В отличие от людей.

Потому русскоязычный автор, типа автора этих строк, отслеживает оба сюжета одновременно, не постигая, какой из них значительнее. Пока несомненно лишь, что мир без коронавируса, как и Россия без Путина - это недостижимые мечты. Количество зараженных неуклонно увеличивается. Число выходящих на одиночные пикеты против полицейщины чуть ли не стремится к нулю, а их еще, рискуя здоровьем, прессуют полисмены, "нежные и трепетные", как выразился недавно российский национальный лидер.

И тут возникает неожиданная догадка. Что если не желающий уходить любимый руководитель когда-нибудь осточертеет гражданам до той степени, когда они физически не смогут его слышать и лицезреть? Что если миллионы соотечественников выйдут на Лубянку и другие улицы в Москве и прочих больших городах необъятной Родины, протестуя против понятно каких конституционных озарений Владимира Путина и мешая проходу непонятно каких граждан? Что если силовики разбегутся по домам, боясь подхватить иностранный недуг? Ну да, мечта эта ныне кажется несбыточной, но кто ж запретит мечтать. Особенно в такие времена, когда прямо неудержимо хочется запереться от плывущего за окнами хроноса, космоса, эроса, расы, вируса... Что произойдет, если принимающая парадоксальные формы борьба с пандемией возле здания ФСБ РФ вдруг прекратится? Что если несменяемый сменится и уйдет?

Да то и произойдет, вероятно, что одной бедой у нас станет меньше. Мир избавится хотя бы от Путина, бросив все силы на борьбу с явлением не менее ужасным и разрушительным, но теперь уже изолированным от иного зла. Двоих одолеть тяжело, а с одним, пожалуй, можно будет постепенно справиться. Учитывая драгоценный опыт прежних побед и надеясь на живучесть бессмертного рода человеческого, который до сих пор всегда побеждал в борьбе за свое существование.

Илья Мильштейн, "Грани"