Путин атакует самого себя

Как правитель РФ стал источником рисков для созданной им системы.

Все годы правления Владимира Путина залогом его популярности была тщательно разыгранная роль «хранителя стабильности». Фамилия президента была синонимом предсказуемости и отсутствия радикальных перемен – прорывов не было, но и видимых провалов тоже. Большую часть российского общества такое положение дел вполне устраивало, вписывалось в их мировоззрение.

Однако в 2020 году Владимир Путин стал настоящим врагом стабильности – он переписывает правила, одобряет рискованные ходы, причем делает это в свою пользу и пользу своего окружения. Хранитель тихого благополучия большинства, Путин превращается в анти-Путина, который готов рушить устои ради своей выгоды, действует эмоционально и теряет чувство реальности.

Новая путинская эпоха

Совсем недавно, 17 марта, президент своим указом назначил всероссийское голосование по поправкам в Конституцию на 22 апреля. Всего через несколько дней, 25 марта, он обратился к нации и перенес сроки. Почему глава государства с самого начала не выпустил документ с открытой датой, не перенес плебисцит на лето или хотя бы не повременил с подписанием, чтобы посмотреть, как будет развиваться ситуация? Возможных объяснений два – либо до последнего надеялся, что эпидемию удастся проскочить, либо хотел лишний раз продемонстрировать, что внешним обстоятельствам не сломить его политическую волю.

Настойчивое желание провести голосование в срок вызвало осторожную критику даже у лоялистов: устраивать грандиозное массовое мероприятие во время пандемии неразумно. Но президенту явно хотелось провести все так, как было запланировано. В разговоре с главой ЦИК Эллой Памфиловой он ссылался на опыт зарубежных стран, которые все-таки провели выборы, несмотря на коронавирус, хотя и оговаривался, что перенос возможен.

Неделю президент настаивал, чтобы проводить голосование, хотя весь госаппарат постепенно ужесточал карантин. Когда число заболевших пошло на сотни, плебисцит все-таки отложили, но даже после этого Путин явно не хочет брать на себя ответственность за меры, предпринимаемые для борьбы с эпидемией. Он уклончиво называет неделю карантина просто «нерабочей» и перекладывает на глав регионов введение ограничений на передвижение, хотя их полномочия в этой области юридически сомнительны.

Странности в борьбе с эпидемией – не первый в этом году случай, когда президент готов рискнуть общественным благом ради собственных планов и интересов. Дверь в новую эпоху путинской нестабильности открыли поправки в Конституцию. Годами власть убеждала российское общество, что стабильность – это наша главная ценность, а перемены опасны. Сам Путин не раз говорил, что не собирается ничего менять в Основном законе, подчеркивая, что тем более он не будет делать этого ради своей выгоды. Но неожиданно названные в январском послании поправки все перевернули.

Послание нарушило во многом искусственную и картинную российскую политическую стабильность. Пространство, которое Кремль деполитизировал долгие годы, Путин резко политизировал. Дестабилизация и политизация усугубились тем, что конечного решения многих заявленных вопросов у президента не было. Чиновники лишь предлагали ему сценарии и прорабатывали каждый из них. Например, занимались созданием новых партий для участия в плановой думской кампании 2021 года и одновременно готовились к досрочным парламентским выборам уже в 2020-м. В рабочей группе по поправкам стали возникать самые неожиданные идеи, вроде пункта о русских как государствообразующем народе, который тут же всколыхнул национальные республики.

Исход процесса оказался еще более неожиданным. Путин отказался от досрочных выборов и одобрил обнуление собственных сроков. В российской политике, которая только-только начала стабилизироваться вокруг хрупкого консенсуса о транзите, снова все перевернулось.

Не так уж важно, было ли обнуление изначальной задумкой Путина или отходом от планов. Важнее, что решение стало шоком для политической системы. Ведь темники по агитации в поддержку поправок в Конституцию, которые поступили в региональные администрации, указывали местным властям скорее на начало транзита. Их инструктировали предлагать лояльным гражданам закрепить «наследие Путина» в Конституции и защитить его от возможного вмешательства нового главы государства, а избирателям, настроенным оппозиционно, нужно было обещать, что поправки дадут «через четыре года проголосовать за нового президента». Обнуление явно не вписывается в эти методички, которые готовились под другое решение.

В результате многочисленные чиновники и депутаты, убеждавшие, что никакого обнуления не будет, оказались обманщиками. Российское общество увидело, что поправки привели к обнулению путинских сроков, а значит, весь процесс был затеян в его личных интересах.

В эти же дни Путин нанес еще один мощный удар по стабильности в угоду собственным целям и своему окружению. В начале марта Россия вышла из сделки с ОПЕК, после чего обрушились цены на нефть и курс рубля. Автором плана, одобренного Путиным, был, по данным Bloomberg, глава «Роснефти» Игорь Сечин – падение цен на нефть должно было погубить сланцевиков в США. Против выхода из сделки выступали крупные российские производители нефти, предрекавшие серьезные потери, но президент сделал другой выбор. И в этом случае стабильность принесли в жертву рискованному расчету.

Гарант не гарантирует

Владимир Путин отказывается от роли, которую он долгое время играл, – он был гарантом и стабильности, и Конституции для большинства россиян, как раньше любили говорить, для путинского большинства. Можно спорить, насколько эта роль соответствовала действительности, но сам президент и российские власти ее всячески подчеркивали. Большинство им верило и не имело ничего против того, что с середины 2000-х слово «стабильность» начало заменять в официальной пропаганде слово «развитие».

Путина показывали консерватором в прямом смысле этого слова, политиком, сохраняющим некие достижения. Россиянам предлагали довольствоваться меньшим, зато стабильным добром, синицей в руках, и гарантировал ее Путин. Изменения, пускай даже с благими целями могли обернуться злом. Путинская система была системой вечного и предсказуемого настоящего: в прошлом – лихие 90-е, будущее может вернуть прошлое, лишь в настоящем все хорошо.

Большое количество граждан такая подача устраивала много лет, но со временем путинская стабильность начала подвергаться эрозии. Становилось все очевиднее, что она выгодна в первую очередь ближайшему окружению президента, но ее все равно считали меньшим злом: а вдруг будет хуже.

Первым посягательством на устои было присоединение Крыма в 2014 году: статус-кво явно был нарушен, но тогда это было подано как движение навстречу общественной воле и в итоге общественному благу. Россияне были не прочь вернуть полуостров в родную гавань, но вот дальнейшее движение российских властей в сторону Донбасса граждане не приняли, не увидев в нем никакого намека на общественное благо, и Кремль подал назад.

Вторым серьезным нарушением прежних правил была пенсионная реформа в 2018 году, которую власть провела сразу после президентских выборов. Сами же российские власти и Путин много лет подавали неизменный пенсионный возраст как один из оплотов стабильности, а потом подняли его – рейтинги единороссов, правительства и президента тут же рухнули и не могут подняться уже два года.

События 2020 года окончательно превратили Путина из гаранта стабильности в главную угрозу для нее. Президент взялся за ручное управление политикой, полагаясь прежде всего на собственные расчеты и советы ближайшего окружения. Политику и экономику от этих решений трясет и раскачивает, но Путин уже далеко отошел от реальности и не видит шторма.

Даже в мелочах президент стал допускать досадные промахи. В интервью ТАСС к 20-летию своего правления Путин относит к среднему классу людей с доходом 17 тысяч рублей, называет предпринимателей жуликами, уверяет, что не имеет ничего общего с царями – ведь сам он, в отличие от самодержцев, работает. После этого ежедневную публикацию отрывков прекратили – откровения пошли в народ, и это явно не улучшило репутацию Путина. Люди получили лишнее подтверждение, что президент живет в каком-то своем мире и оторван от реальности.

Обращение Путина к нации в связи с коронавирусом тоже встретило отторжение. Даже лояльные бизнесмены возмутились объявлением нерабочей недели для сотрудников без компенсаций со стороны государства.

Граждан встревожила новость, что теперь им придется платить подоходный налог с процентов от банковских вкладов. По расчетам президента, эта мера должна была, наоборот, вызвать народную поддержку, ведь новый налог будут брать только с вкладов выше 1 млн рублей. Но оказалось, что таких вкладчиков в России не так уже и мало и власти нанесли удар по гражданам, которые копят деньги на квартиру или новую машину, верят системе и положили деньги в банк. Ситуация повторяется – гражданам предлагают поделиться ради общественного блага, которым, как они уже убедились, сам Путин все чаще пренебрегает.

В какой-то момент Путин поверил, что он не оператор стабильности, для поддержания которой нужно что-то делать, а деятель исторического масштаба, для которого не так уж важны сиюминутные потрясения – сам по себе он уже предельно стабилен. Если победа над американским сланцем или поправки в Конституцию добавят пару абзацев в учебнике истории, то почему бы не попробовать? Не вышло – тоже не беда, глава в учебнике все равно обеспечена.

Система пока сопротивляется: чиновники убеждают Путина перенести голосование, нефтяники – не выходить из сделки с ОПЕК. Успехи переменные – президент во многих случаях побеждает. Системность и предсказуемость российской политики уже почти умерла. На глазах граждан разыгрывается удивительное действо: одна незыблемая ценность (Путин) разрушает другую (стабильность). Президент поставил перед обществом не только вопрос об обнулении сроков, но и о том, что для них ценнее: он сам или стабильность? Или, если угодно, путинская нестабильность или непутинская стабильность?

Андрей Перцев, «Московский центр Карнеги»