Российская компания рассказала свою версию «кровавого салюта» в Минске

Компания помогала Минобороны «по-братски», договор не заключался.

2 апреля в Минске суд начнет рассматривать дело о ЧП во время салюта, когда в результате взрыва погибла женщина. Обвинения предъявлены двум сотрудникам российской фирмы, которая поставила Министерству обороны установки и заряды для фейерверка, и командиру роты Минской военной комендатуры. В компании «Пиро-Росс» говорят, что провели собственные испытания, там уверены, что их сотрудники в произошедшем невиновны. Вывод СК — к трагедии привела механическая доработка бракованных снарядов, пишет tut.by.

На День независимости в прошлом году произошла трагедия. В Минске во время запуска салюта подорвались заряды, в результате погибла 64-летняя женщина, еще 11 человек получили повреждения. По версии следствия, причиной ЧП стала механическая доработка снарядов — бракованные изделия не помещались в салютные установки, и тогда их обкатали и зарядили, внутри мортиры произошел взрыв, осколки разлетелись и попали в зрителей. В восемь салютных установок зарядили 480 фейерверочных изделий калибра 195 мм, более 190 из них использовать было нельзя.

Однако в российской компании «Пиро-Росс», которая поставила в Беларусь и салютные установки, и снаряды, настаивают, что действия их сотрудников были правильные, а привлекать к ответственности нужно исключительно военных, которые отдавали приказы и контролировали запуск салюта.

Сотрудники «придавали правильную форму» снарядам. Раньше так уже делали

Компания «Пиро-Росс» в 2008 году поставила Беларуси восемь салютных установок. Главный инженер Андрей Инкин говорит, что с того времени сотрудники постоянно ездили в Минск — помочь с проведением фейерверков, причем делали это безвозмездно, и договор на оказание таких дополнительных услуг не подписывался, в том числе и в июле 2019-го, когда в Минск приехали 25-летний Максимилиан Сапронов и 28-летний Константин Денисов (обвиняемые по делу о взрыве).

— Их задача была помочь со сценарием салюта. Сценарий представляет собой таблицу с названием фейерверка и временем его вылета, — поясняет Андрей Инкин. — И по ходу они получили от меня дополнительное задание: если вдруг попадутся заряды, которые не лезут в ствол, их нужно обкатать. Так уже было 9 мая 2019 года, когда я приезжал в Минск, было несколько зарядов, которые не опускались под собственным весом в трубу. У нас были подозрения, что 3 июля ситуация может повториться.

Главный инженер объясняет, что изделия могли сплющится или расшириться в некоторых местах при неправильном хранении или транспортировке.

— В таких ситуациях мы берем заряд и возвращаем в нужную форму, прокатываем его, после чего спокойно опускается в трубу под собственным весом, — говорит Андрей Инкин. — Либо убираем часть оболочки канцелярским ножом, заряд спокойно проходит. Если это крупный калибр, его сложно прокатать. Собственно, ребята так и сделали с некоторыми изделиями. Я так делал на 9 мая, и все отстреляло штатно. По технической документации обкатка, обрезка оболочки не запрещена.

— Почему нужно было обкатывать поврежденное изделие, почему его нельзя было заменить новым, неповрежденным?

— Для обывателя так выглядит: если изделие не лезет в ствол, нечего его и заряжать. Но мы разработчики и производители этих зарядов, знаем их конструкцию. За другие шары мы бы не стали ручаться, но с нашими зарядами мы так делали. В любом случае если изделия подлежали выбраковке, как считает следствие, решение должно было принимать Министерство обороны, так как это их имущество, наши сотрудники не могли им распоряжаться и отправить в брак.

— Насколько это стандартная ситуация? Обкатывают ли, подрезают ли оболочку снарядов другие производители?

— В инструкции написано, что так делать нельзя, но это производитель пишет для конечного потребителя. Если я представитель производителя, то я знаю, как надо делать.

— То есть на вас это запрет не распространяется?

— Я знаю устройство изнутри, что может повредиться, а что не может при таких манипуляциях. Вся проблема в том, что Минобороны официально никаких претензий нам не предъявляло. Если бы они сказали, что изделия бракованные, они у вас гарантийные, давайте в соответствии с контрактом исправляйте либо меняйте на новые, мы бы конечно поменяли. Потому что в итоге мы и рынок потеряли, и репутационные потери, и сотрудники наши в СИЗО. Но никто ничего такого не говорил. Все было отдано нам на откуп. Максим и Костя придавали геометрическую форму изделию. Это не повреждение. Повреждение — это когда треснул корпус, отломан вышибной стакан и так далее. В данном случае имели дело с оболочкой неправильной формы.

Директор белорусской компании «Кальвин» Константин Морозов, которая 25 лет запускает фейерверки, в том числе и на День независимости в Минске, в комментарии tut.by пояснял, что «по гражданским нормативным правилам, манипуляции с профессиональным пиротехническим изделием в виде разборки, доработки и т.д. — запрещены»:

— Тем более на таких ответственных объектах. Это все-таки не полигон и не съемка фильма, где присутствует ограниченный круг специальных и обученных лиц. 3 июля посмотреть на салют пришла многотысячная публика.

Минобороны предлагали техобслуживание установок, но на это не было денег

Главный инженер «Пиро-Росс» рассказал, что компания неоднократно предлагала Минобороны Беларуси заключить договор на технической поддержке салютных установок, но белорусская сторона отвечала, что на это лишних денег нет.

— Последнее письмо было в конце 2018 года, — вспоминает собеседник. — Мы предлагали техническое обслуживание, которое включает проверку всех стволов, электрических цепей, систем управления и т.д., а также устранение неисправностей. Стоимость была 127 тысяч российских рублей (около 2 тысяч долларов — Прим. TUT.BY). С Минобороны России у нас такой договор заключен.

Сумма контракта с «Пиро-Росс» в 2019 году составила порядка 300 тысяч долларов, за эти деньги были закуплены изделия для салютов на День Победы и 3-е июля в пяти областных центрах и на шести площадках в Минске.

— По инструкции, заряды должны свободно заряжаться, — говорит главный инженер российской компании. — Военнослужащие Минской военной комендатуры определяли, проходит снаряд или нет. Я часто ездил в Минск, присутствовал на зарядке, действия сводятся к следующему: на каждой салютной установке по двое офицеров стоят, им командир выдает заряды, они их опускают. Наши сотрудники просто стоят рядом. И если были заряды подозрительные, со слов командира, их приводили в нужную форму. Костя и Максим не лезли в стволы и не заряжали их, это мы знаем достоверно.

В компании «Пиро-Росс» также считают, что не было выполнено требование по безопасности: от салютной установки до площадки со зрителями было 240 метров при заявленной зоне по безопасности 500 метров.

— У нас три версии произошедшего: неправильное заряжание, тугое заряжание, неисправность цепей салютных установок, — говорит главный инженер российской компании. — А может быть, и всё в совокупности. Наши ребята не виноваты, потому что они делали то, что им не запрещает наша конструкторская документация. По нашей документации, обкатка применяется даже при производстве. Мы делаем шар, пока он мокрый, пропитанный клеем, часто может потерять форму, поэтому при производстве мы его катаем, чтобы принял правильную форму шара и спокойно влез в трубу. Это технологическая операция, прописанная во всех наших документах. Мы проводили испытание на полигонах — на подрезку, на прокатку, на пропихивание, прожигание корпуса таблетками — взрыва у нас не произошло ни в одном случае. Видео экспериментов мы по запросу адвокатов передавали. Но видимо, они не были учтены.

Российская компания «по-братски» помогала запускать салют, договор не заключался

Андрей Инкин подчеркивает: в Минске салютные установки контролирует военная комендатура:

— Я и мои коллеги приезжали в Минск по доброте душевной, никакого контракта на дополнительные услуги с нами Минобороны не заключало. Просто сложились такие отношения, белорусская сторона устно приглашала нас, мы за счет фирмы приезжали и помогали, то есть по-братски, за счет своей фирмы ездили, денег нам за это Минобороны не платило. Мы надеялись, что в будущем, может быть, Беларусь закупит еще несколько новых установок, потому что в Минске их всего лишь восемь, а в Москве 72.

— Закупило ли Минобороны у вашей компании фейерверочные изделия в этом году, на 9 мая?

— Нет, ничего не закупали. Незадолго до 3 июля прошлого года прислали заявку на участие в конкурсе по закупке фейерверочных изделий, потом произошло ЧП, и все — тишина. Я так понимаю, Министерство обороны не будет устраивать салют на 9 мая. Скорее всего, фейерверк будут запускать белорусские частные компании.

Сотрудники российской компании вину не признают

Сестра обвиняемого Константина Денисова в интервью «Альтернативной газете» рассказала, что брат не признает вину. Ранее в интервью TUT.BY она рассказала, что Максимилиан Сапронов тоже не признает себя виновным.

«Теперь можешь говорить везде про произвол, фальсификации и другие подделки, особенно экспертиз, — пишет Денисов из СИЗО родным. — Я не собираюсь отвечать за преступления других людей. Беспредел этот не признаю никогда. У меня даже обвинение по сути сфабрикованное. Когда почитал внутренние армейские нормы, оказалось, что я и их не нарушал. Смысл в том, что мало того, что мои действия ни к чему не приводят, так я еще ни один норматив не нарушил своими действиями».

— Ребят задержали, забрали на допрос, и как это часто бывает, под давлением говорили, что надо признаться во всем, сейчас признаетесь — и мы вас отпустим. Это были последние слова, когда я общался с Костей, — пояснил в том же интервью Андрей Инкин.

— Они дали все показания, и их отвезли в СИЗО. С тех пор у нас с ними связи нет.

Из-за закрытия границ в связи с коронавирусом ни родные, ни коллеги не смогут попасть на суд в Минске, сотрудников «Пиро-Росс», вероятнее всего, допросят по видеосвязи.

По результатам расследования сотрудникам российского предприятия предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 299 УК (нарушение правил обращения с пиротехническими изделиями, повлекшее по неосторожности смерть человека и причинение ущерба в крупном размере — от 2 до 7 лет лишения свободы). Действия командира роты Минской военной комендатуры квалифицированы по ч. 2 ст. 463 УК (нарушение правил обращения с предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих, повлекшее по неосторожности смерть человека и причинение ущерба в особо крупном размере — до 5 лет лишения свободы). Обвиняемым также будет предъявлен иск на сумму 742 тысяч рублей.

По факту ЧП на салюте Генпрокуратура возбудила еще одно уголовное дело по ч. 1 ст. 456 УК (халатное отношение к службе должностных лиц, не обеспечивших безопасное проведение салюта — ограничение по военной службе на срок до 2 лет или лишение свободы на срок до пяти лет).