Как Хорватия вступила в ЕС

Пример балканской страны.

Хорватию, которая семь лет назад вступила в Европейский Союз и сейчас председательствует в Совете ЕС, время от времени вспоминают как пример для Украины. В основном - благодаря победе в войне с Сербией. Но защита территориальной целостности была только началом долгого пути не только к независимой, но и к современной европейской Хорватии.

Восстановив свою территориальную целостность, страна столкнулась с совершенно другими вызовами, пишет «Европейская правда».

Оказалось, что героических военных побед недостаточно для перевода страны “на мирные рельсы” и построения европейской демократии.

От Югославии к Европе

Целью всего хорватского национал-демократического движения в конце 1980-х - начале 1990-х годов была независимость республики от Сербии (на тот момент - Югославии) и возвращение Хорватии на европейский путь развития.

Лидером движения стал основанный в июне 1989 года Хорватский демократический союз, HDZ - первая некоммунистическая партия Хорватии во главе с Франьо Туджманом.

Он стал настоящим лидером нации во время войны за независимость, продолжавшейся до 1995 года. Однако и после победы, уже в мирное время, Туджман продолжил руководить страной "по-военному", опираясь на преданных людей и жесткую, во многом авторитарную вертикаль власти. Именно президент давал наставления правительству, а парламентское пропрезидентское большинство беспрекословно принимало нужные решения.

HDZ постепенно обретала черты правящей партии коммунистического образца - не по идеологии, а по принципам партийного строительства и присутствия буквально во всех сферах жизни государства и общества.

Несмотря на успехи на поле боя - а точнее, даже именно поэтому - международное сообщество практически сразу после прекращения боевых действий начало обвинять Хорватию в нарушении норм международного гуманитарного права (при наступательных операций) и прав сербского меньшинства. А еще - в нежелании искать виновных и исправлять ошибки.

В итоге страна получила фактический отказ в помощи Европейского Союза. А в дополнение в 1998 году в мире начался глобальный экономический кризис, который больно ударил по хорватской экономике и благосостоянию граждан.

На этом фоне в ближайшем окружении Туджмана начинаются коррупционные скандалы. Хорваты начали возмущаться, выдвигая претензии к тем, кто всего несколько лет назад были для них героями и безоговорочными авторитетами.

Неизвестно, чем бы закончилась эта история, однако 10 декабря 1999 года Туджман умирает. А значит, страна входит в новую политическую эпоху.

Объединиться ради реформ

Потребность общества в кардинальных изменениях подтвердили выборы, которые состоялись 3 января 2000 года.

Несколько оппозиционных партий сформировали два отдельных предвыборных блока - лево- и правоцентристский. Несмотря на идеологические разногласия, они еще до выборов договорились о послевыборном сотрудничестве.

Объединяющим фактором стала идея полной трансформации страны, в первую очередь - ее демократизация.

На выборах два оппозиционных объединения - левоцентристское, куда входили Социал-демократическая партия (SDP) и Хорватская социально-либеральная партия (HSLS), и правоцентристское из Хорватской крестьянской партии (HSS) и Хорватской народной партии (HNS) - суммарно получили убедительное большинство мандатов, 96 из 151. Выполняя договоренности, они создали правящую коалицию, лидер SDP Ивица Рачан стал новым премьер-министром Хорватии, лидер HSS Златко Томчич - спикером парламента.

Еще один вчерашний оппозиционер стал президентом Хорватии.

Кандидат от "туджмановского" Хорватского демократического союза на внеочередных выборах не вышел даже во второй тур. Победу одержал один из самых жестоких критиков Туджмана Стипе Месич, выдвинутый HNS.

Новой власти удалось вывести Хорватию из режима послевоенной полуизоляции. Они довольно быстро наладили сотрудничество с международными организациями и западными партнерами.

30 ноября 2000 года страна стала членом Всемирной торговой организации, 29 октября 2001 подписала с Евросоюзом Соглашение о стабилизации и ассоциации - первый шаг к евроинтеграции.

На фоне проводимых властями экономических и социальных реформ и стремительного развития туристического сектора после прекращения всех боевых действий на Балканах Хорватии удалось достичь мощного роста экономики. В течение 2000-2003 годов, во время работы социал-демократического правительства, темпы роста ВВП Хорватии демонстрировали постоянную положительную динамику, достигнув в 2003 году рекордного - за весь период с 1998 года по настоящее время - показателя в 5,6%.

Началось воплощение масштабных инфраструктурных проектов, самым известным из которых стало строительство автомагистрали А1 (хорошо знакомой туристам), соединившей север и юг, Загреб со вторым по величине городом страны, Сплитом.

Началась и борьба с коррупцией.

В декабре 2001 года было открыто Управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью - Ured za suzbijanje korupcije i organiziranog kriminaliteta, USKOK - специализированное подразделение Государственной прокуратуры. (Позже утверждалось, что этот антикоррупционный орган успешно расследовал дела по более двух тысячам обвиняемых, достигнув уровня осуждения примерно 95%.)

Как это обычно бывает, борьба с коррупцией нравилась не всем.

Наглядное доказательство - то, что в дальнейшем наиболее громким делом USKOK стало осуждение экс-лидера HDZ и бывшего главы правительства Иво Санадера.

Но поскольку усиление борьбы с коррупцией было жестким требованием Евросоюза - а по поводу необходимости евроинтеграции в стране был консенсус - деятельность антикоррупционных органов не вызывала открытого сопротивления со стороны ведущих политических сил или "разборок" вокруг их работы или руководства.

Одновременно происходила и политическая трансформация, которая получила название "детуджманизация".

Для искоренения и предупреждения авторитаризма хорватский парламент внес изменения в Конституцию, введя фактически парламентскую республику вместо государства с сильной президентской властью.

Также в рамках демократизации больше прав получили граждане Хорватии других национальностей, в первую очередь сербы - и в использовании языка, образования и культуры, и в избирательных правах. В декабре 2002 года был принят специальный Конституционный закон о правах национальных меньшинств.

Как властям удалось принять эти нормы, не вызвав сопротивления послевоенного общества?

Дело в том, что хорватское общество и хорватские политики очень хотели быть европейскими, и поэтому сумели договориться о необходимости европейского отношения к согражданам любой национальности.

Большинство намеченных изменений, касающихся прав сербских общин, стали реальностью. Хотя некоторые вещи так и остались на бумаге - например, кириллические таблички на официальных учреждениях в Вуковаре. Впрочем, даже в этом городе, который является одним из символов войны, у сербов есть свои представители в органах центральной и местной власти, возможность обучаться на родном языке и посещать Сербскую православную церковь.

Трибунал для героев

Изменилось и отношение к наказанию военных преступников.

Туджман и его политическая сила были категорически против того, чтобы даже начинать такое расследование.

Но в начале 2000-х, выполняя требование международных партнеров, Хорватия на официальном уровне согласилась разобраться, могли ли хорватские военные во время войны действовать вопреки нормам международного права. Весной 2000 года парламентское большинство по предложению правительства приняло Декларацию о сотрудничестве с Международным трибуналом по бывшей Югославии.

Да, этот шаг нужно было объяснить людям, которых война затронула лично.

Новая власть дала такое объяснение: если согласиться на индивидуализацию военных преступлений и привлечение к уголовной ответственности отдельных виновников, снимается подозрение со всего хорватского народа и с достойных солдат и офицеров. Но на практике убедить людей оказалось непросто.

В феврале 2001 года Гаагский трибунал (Международный трибунал по бывшей Югославии) выдал ордер на арест генерала Мирко Нораца, и Министерство внутренних дел Хорватии взяло его в работу. Нораца обвинили в массовом убийстве гражданских сербов во время нескольких успешных военных операций против подразделений югославской армии.

Этот шаг тогдашней власти стал первым, вызвавшим неодобрение и активное сопротивление граждан. На улицы вышли десятки тысяч людей, протестовавших против задержания героя войны. Происходили многолюдные митинги, блокирование дорог...

Успокоить ситуацию премьеру Рачану удалось, заключив соглашение с Трибуналом о том, что генерала привлекут к уголовной ответственности, однако не в Гааге, а дома, в Хорватии. 24 марта 2003 года Мирко Норац был приговорен судом в городе Риека к 12 годам лишения свободы за причастность к убийству гражданских.

В июле 2001 года в Гааге предъявили обвинение другому генералу, Анте Готовине - командующему операцией "Буря", главной составляющей победы хорватов в освободительной войне.

Но здесь уже хорватский премьер не согласился дать делу ход, поскольку теперь и сам считал, что документ давал неверную оценку событий и был пристрастным в отношении хорватской войны за независимость.

В результате главу правительства раскритиковали как справа, так и слева. Одни - за согласие на преследование героев, другие - за благосклонность к подозреваемым в военных преступлениях.

А когда Готовина вообще сбежал и стал скрываться от правосудия, хорватские власти подверглись удару и со стороны международных партнеров: ЕС однозначно поставил начало переговоров о членстве в Европейском Союзе в зависимость от привлечения хорватского генерала к ответственности.

В феврале 2003 года Загреб подал официальное заявление о вступлении в ЕС, но продвижение к европейскому миру было поставлено на паузу.

Реформы победили

Улучшив экономическую ситуацию, но так и не начав процесс вступления в Евросоюз и поссорившись и с патриотами, и с международными партнерами, правительство Рачана уходит в отставку.

Во время избирательной кампании 2003 года он произносит речь, которая - несмотря на то, что его партия не победила, - становится одной из самых ярких за всю историю хорватской политики:

„Если бы я мог бы нарисовать свою картину Хорватии в будущем, это была бы улыбка.

Улыбка на лице ребенка. Улыбка, которая говорит о том, что в школе ему не скучно и не тяжело, улыбка, которая ясно говорит о том, что у тетенек из детского сада всегда есть на него время.

Улыбка, которой он втречает своих родителей, довольный тем, что они смогли приобрести большую квартиру, в которой у него есть своя комната. Улыбка, потому что дедушка получает справедливую пенсию и может пойти с ним на игру вместе, не боясь беспорядков (на стадионе).

Улыбка ребенка, который может жить в нормальной стране и знать, что когда вырастет, будет путешествовать по миру, и в любом месте он не будет чувствовать себя неловко, со всеми ему будет легко найти общий язык, и он сможет с гордостью сказать: "Эй, я из Хорватии!" - Ивица Рачан, премьер-министр Хорватии в 2000-2003 годах

Коалиционное правительство Рачана, действовавшее в начале 2000-х, многие до сих пор считает самым эффективным в Хорватии.

Если Франьо Туджман и герои войны добились независимой Хорватии, то Ивица Рачан и его команда смогли начать строительство европейской страны.

Реформы, в том числе политические, которые коалиция левых и правых центристов воплотила в жизнь в начале 2003 году, не были отменены ни одним из следующих правительств.

Потому что, на самом деле, независимая, современная, европейская и богатая Хорватия была общей целью абсолютного большинства хорватов и во время войны, и после победы. Просто методы достижения цели были различны.

Достоинство не продается

Хотя Хорватия продолжила движение в ЕС, заданное реформами правительства Рачана, страну ожидало еще одно испытание.

В его центре оказался уже упомянутый Анте Готовина. В Евросоюзе твердо стояли на своем требовании о том, что вступление будет возможно только в случае сотрудничества страны с Международным трибуналом.

Однажды это препятствие было снято, после чего переговоры о членстве начали успешно продвигаться и в конечном итоге государство получило "зеленый свет" на вступление.

Хорватия, к слову, так и не выдала своего национального героя - его задержали в конце 2005 года на испанских Канарских островах, куда он поехал в отпуск по паспорту, выданному на чужое имя. В 2011 году первая инстанция трибунала признала его виновным по 8 из 9 пунктов обвинения и приговорили к 24 годам тюрьмы.

Сказать, что это вызвало возмущение в Хорватии - не сказать ничего. Поддержка членства страны в ЕС упала до рекордно низких 23%.

"Хорватия не продается за Готовину", - говорили тогда, обыгрывая фамилию генерала, которая переводится как "наличные деньги".

Решающей в этой ситуации стала позиция самого Анте Готовины.

Генерал попросил своих соотечественников прийти на избирательные участки и проголосовать на референдуме за вступление в ЕС. Готовина дал понять, что ставит судьбу страны выше своей и готов нести наказание, если такова цена, которую должна заплатить Хорватия, чтобы стать действительно европейской страной. В Хорватии и в мире его заявление - которое он передал через адвоката - вызвало огромное удивление, но его юристы и друзья подтвердили его правдивость.

В итоге на референдуме, который состоялся 22 января 2012 года, две трети пришедших на участки высказались в пользу членства Хорватии в Евросоюзе. И хотя явка была невысокой (43,51%), референдум - по хорватским законам - был признан состоявшимся.

А 10 месяцев спустя, в ноябре 2012 года, апелляционная палата трибунала в Гааге изменила первоначальное решение трибунала. Генерала Готовину полностью оправдали. Тогдашний премьер-министр Хорватии, социал-демократ Зоран Миланович выслал за ним правительственный самолет и лично встретил его у трапа.

1 июля 2013 года Хорватия стала полноценным членом Европейского Союза.

Без реформ, проведенных правительством Рачана, этот успех был бы невозможен. Об этом сегодня в Хорватии говорят все - даже его бывшие политические противники.