Какую игру затеял Путин?

Глава Кремля надеется на то, что санкции против него будут сняты.

Игра Путина в войне цен за нефть всегда заключалась в том, чтобы поднять вопрос смягчения санкций, и похоже, что именно так сейчас и происходит. Помощь, оказанная Россией США для борьбы с Covid-19 на этой неделе, хорошо подыгрывает ожиданиям Трампа на возобновление сотрудничества с Путиным — ну любит дядя все те московские гостиницы.

Также интересно, что на этой неделе команды России и Трампа, похоже, начали сотрудничать в вопросе Венесуэлы, и это тоже, по моему мнению, является частью большого приза для Путина и Трампа за окончание для России «холодного периода».

Тем не менее не будет никакой договоренности по нефти, пока Путин не получит именно то, чего хочет: надежных гарантий, что санкции будут сняты. Кроме того, он хочет, чтобы Трамп вернул его в топ-команды глобальных лидеров G8 или даже устроил какую-то G2−3 — задумайтесь о Ялте-2, где Трамп и Путин могут поделить мир на соответствующие зоны влияния — считайте, что Венесуэла/Куба отойдут США, Украина и бывшие советские республики останутся России (возможно, еще бывшие балтийские), Турция для США, Сирия — для России, а по трофеям в Ливии и остального Ближнего Востока договорятся.

Желание Путина сделать все быстро частично обусловлено американским избирательным циклом: он считает, что любое важное для общей картины соглашение с США должно быть создано под наблюдением Трампа и перед победой потенциального Байдена и демократов в ноябре этого года, поскольку последние ужесточат санкции против России за все путинские грехи прошлого.

Когда я говорю «быстро», то имею в виду желание Путина сыграть план за недели-месяцы, однако тайминг тесно связан с избирательным циклом в США. Поэтому все не обязательно развернется на этой или на следующей неделе, и я предполагаю, что он хочет покончить с этим к середине года — полагая, что после Covid-19 любой саммит великих держав станет легче организовать. И делаю ставку на то, что к сентябрю Путин захочет, чтобы все эти разговоры были скреплены соглашениями и подписями — и некий большой жест / символический саммит будет входить в эти планы, как в свое время произошло с встречей Рейгана и Горбачева в Рейкьявике.

Тимоти Эш, «Новое время»