«Алибаба» и арбидол

Кому выгодно заставлять врачей лечить людей недействующими, но опасными препаратами?

19 китайских экспертов-медиков, собранные фондом Джека Ма и фондом «Алибаба» на базе Первой академической клиники Университетской школы медицины провинции Чжэцзян, создали к концу марта 80-страничный доклад «Руководство по профилактике и лечению новой коронавирусной инфекции COVID-19», обобщив в нем свой опыт по диагностике, лечению и профилактике этой инфекции. Документ был тут же переведен на несколько языков. Русский перевод, выполненный сотрудниками МИА «Россия сегодня» под редакцией медиков из Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова, в начале апреля был представлен общественности Дмитрием Киселевым. Частое упоминание в документе лекарств, неэффективность которых давно известна специалистам, заставила присмотреться к нему повнимательнее. В беседе с корреспондентом «Новой газеты» ситуацию комментирует доктор медицинских наук, профессор НИУ ВШЭ, вице-президент Общества специалистов доказательной медицины Василий Власов.

— Что такое клинические рекомендации и почему они настолько важны?

— Клинические рекомендации — это подсказка врачу, как надо действовать в той или иной ситуации. Согласитесь, не все врачи готовы к такой вот исследовательской по существу работе, а иногда у них просто нет времени читать специальные журналы.

Для современного человека это кажется удивительным, но раньше такие рекомендации формулировались авторитетными врачами в соответствии с их субъективными предпочтениями. Теперь, в идеале, каждое лекарство может рекомендоваться, только если его в строгом эксперименте сравнили с другими способами лечения, и доказали его преимущество.

— А есть ли в России какой-то орган, который должен давать клинические рекомендации? Минздрав, Роспотребнадзор, ведущий институт

— В России принята модель, которая является промежуточной между, так скажем, «либеральной» моделью и государственной моделью. У нас клинические рекомендации разрабатывают врачебные сообщества, но методику разработки предписал Минздрав, и Минздрав же эти рекомендации одобряет и предлагает для всеобщего использования.

Поскольку клиническим рекомендациям доверяют врачи, во всем мире стараются оградить их составление от влияния людей, связанных финансовыми интересами с продавцами лекарств. В России это тоже хорошо известно, но вновь и вновь появляются рекомендации, содержащие научно не обоснованные положения. И еще ни разу такое возмутительное событие не было предметом внимания РАН или руководства здравоохранения. А в период эпидемии ослабляются ограничения на приобретение лекарств и медицинских изделий, организациям даются большие деньги и право их тратить.

— Есть ли российские рекомендации конкретно по коронавирусной инфекции? Одобрены ли они Минздравом РФ?

— Рекомендации, одобренные Минздравом, существуют. Разработку их первых вариантов координировал любимый «Диссернетом» С. Краевой. Сами по себе эти рекомендации принципиально не являются плохими, хотя в них много дефектов. Они одобрены Минздравом, обновляются и являются обязательными для использования в России.

— Что можно сказать существу этих российских рекомендаций? Каковы их слабые места?

— Эпидемия застала мир не имеющим ни одного лекарства с доказанной эффективностью против COVID-19. Поэтому естественно, что в первых опытах лечения использовались препараты, эффективные в отношение других коронавирусов. Это нормально: медики за неимением лучшего предложили проверить, не сработают ли эти лекарства «по аналогии». Увы, почти все эти средства разочаровали нас в результате проведенных испытаний.

Что неприемлемо: в российских документах появляются рекомендации препаратов, у которых активность вообще не была никогда доказана, не может существовать по определению, или просто плохо изученных.

Например, в начале марта Минздрав выпускает рекомендации, в которых для профилактики инфекции предлагается использовать капли в нос интерферон-альфа 2b. В следующей версии рекомендаций, наряду с появившимися в сфере внимания всего мира новыми противовирусными препаратами ремдесивир и фавипиравир, появляется арбидол. Появляется под именем умифеновир, который, кроме созвучного названия, не имеет никаких оснований для того, чтобы рассматриваться как перспективный и уж тем более рекомендоваться к применению. Да, ловкие владельцы торговой марки в свое время зарегистрировали препарат как активный в отношении коронавирусов, но только доказательств этой активности не существует.

Среди средств профилактики в минздравовских рекомендациях называются некие «лекарственные средства для местного применения, обладающие барьерными функциями». Эта неприемлемая расплывчатая рекомендация реализуется — посмотрите на плакаты, призывающие смазывать нос оксолиновой мазью. У этой мази не обнаруживается профилактической эффективности против респираторных инфекций, нет оснований ожидать ее эффективности и против COVID-19.

В это же время уже другое ведомство с собственной медицинской службой — Минобороны — выпускает рекомендации по COVID-19. В них арбидол занимает уже почти доминирующее место как лечебное средство, а интерферон-альфа 2b рекомендуется не только для профилактики, но и для лечения.

Департамент здравоохранения Москвы также выпускает свой рекомендательный документ. В нем интерферон-альфа 2b тоже фигурирует как лечебное средство. А среди мер профилактики арбидол заменяет его конкурент – кагоцел. Доказательства его эффективности и безопасности в отношении респираторных инфекций еще хуже, чем у арбидола. Более того, в пакет профилактических средств попадают гомеопатические анаферон и эргоферон, а также ингарон. Ни у одного их этих препаратов нет доказанной эффективности в лечении или профилактике коронаровирусной инфекции, а у гомеопатических препаратов ее не может быть по определению. Единственной причиной появления этих препаратов в рекомендациях является, по моему мнению, конфликт интересов у составителей.

— Как так получается, что разные ведомства фактически дают противоречащие друг другу рекомендации?

— В одном случае могут преобладать интересы одной компании, в другом — другой. А иногда человек, как ласковое дитя, двух маток сосет. Вот допустим, профессор В. Никифоров. В одних рекомендациях, в составлении которых он участвует, присутствует арбидол, а в других рекомендациях, в которых он тоже участвует, присутствует кагоцел, конкурент арбидола.

— Правильно ли я понимаю, что оба этих средства, как минимум, являются средствами с недоказанной эффективностью?

— Они являются средствами с недоказанной эффективностью, но, поскольку доказательств пока еще накоплено мало, то ничего странного нет, что на начальном этапе используются такие средства. Важно на это дело быстро реагировать. А наши Минздрав, и это плохо, нереагирует достаточно быстро. Допустим, про калетру уже есть данные, что она не помогает, но у нас калетра продолжает числиться как средство для лечения. Это комбинированный препарат, которым СПИД лечат.

— Что по существу можно сказать про рекомендации китайцев?

— Китайские рекомендации по-настоящему рекомендациями не являются. Там прямо на обложке написано, что это их опыт.

Дело в том, что когда дело касается чего-то нового, где еще научных данных нет или их очень мало, то в этой ситуации, естественно, годится не только экспериментальное знание, но и знание, полученное, грубо говоря, полевым путем — «а вот как мы это делали». И китайский документ — это описание китайцев, то, как они это делали.

— Хорошо, пусть речь идет не о «рекомендациях», а о систематизации опыта лечения. Но насколько предлагаемые китайцами препараты эффективны?

— В том, что касается терапии, авторы описывают свой опыт (49 больных), который причудлив. Например, они вослед русским любителям интерферонов, рекомендуют его ингаляции. Обгоняя московских авторов, китайцы на первое место ставят арбидол. Из особенно китайского рекомендуется корень лакричника, кора магнолии, околоплодник трихозанта и прочие вкусности.

— Чем объясняется то, что в китайских «рекомендациях», посреди обилия разума и здравого смысла (правильные меры защиты персонала, достаточное количество ИВЛ и больничных коек, хорошо подготовленные врачи, жесткий карантин и т.п.), которые позволили китайцам остановить эпидемию, мы видим тот же самый арбидол или же вот все эти китайские снадобья в духе «скушай заячий помет, он ядреный, он проймет»?

— Китайцы не только импортируют с Запада технологические решения, но они еще являются носителями старой доброй китайской коррупции. Эта коррупция, она многоплановая, она не только денежная, финансовая, но она еще и политическая. Вот как бы ни был богат владелец «Алибабы», он не может позволить себе не работать на поставленную партией задачу — продвигать китайские средства. Ведь всю эту историю с иглоукалыванием, продвижением китайских средств придумали при Мао как способ продвижения Китая на глобальные рынки. И этот Джек Ма продолжает делать то же самое. Ему положено этим занимается, он и занимается.

— То есть можно сказать, что все эти снадобья – своего рода китайская духовность в ее экспортном варианте?

— Совершенно верно, это вариант китайской духовности.

— Ну а арбидол в китайском документе — все-таки это что? Это коррупция обычная или же политическая, связанная с хитросплетенными отношениями с нашим руководством?

— Я думаю, что здесь все сразу. Полагаю, что у части китайских авторов, которые участвовали в составлении этого текста, мог быть интеллектуальный конфликт интересов — они могли заниматься изучением арбидола, и я не исключаю, что у них могут быть какие-то коммерческие разработки, или они могут работать на производителя «своего» арбидола, то есть умифеновира. (арбидол — это патентованное название, русское, а непатентованное название — умифеновир — Авт.)

— А что ужасного, что средство не имеет доказанной эффективности? Вдруг оно действует у какой-то небольшой части населения, кого-то это может быть спасет?

— Вы тут следуете той же логике: «И с него, бывает, мрут, Но какие выживают — Те до старости живут». Наличие в клинических рекомендациях неэффективных лекарств совсем не безобидно. Эти лекарства могут иметь побочные эффекты и, как правило, их имеют. В любом случае прием профилактических таблеток или смазывание носа профилактической мазью создает у людей ощущение защищенности, и они в силу этого ведут более рискованный образ жизни. Наконец, на эти бессмысленные лекарства тратятся средства наших небогатых граждан и средства нашей системы здравоохранения, скорее бедной, чем богатой. Реальные истории этих дней — врачи прописывают больным с COVID-19 весь этот мусор, фактически обворовывая их. Вина лежит на коррумпированных составителях рекомендаций, которые готовы прославлять любые фуфлофероны.