«Вирусная нагрузка в реанимации колоссальная»: рассказы белорусских врачей о ситуации с COVID-19
Истории медиков, которые оказались на «передовой».
Мы просыпаемся утром и листаем ленту новостей, чтобы узнать: а не случилось ли чего за ночь? Звоним родителям и сыпем им новой статистикой, объясняя, почему важно беречь себя. Говорим с коллегами то о курсе доллара, то о вирусе, но чаще — о том, как поменялся мир и что нам с этим делать. И кажется, все эти новости проходят мимо их героев. Врачи стараются ничего не читать, днями трудятся и не отслеживают время. Говорят, это единственный способ сосредоточиться и сделать свою работу по максимуму. «Остановим на минуту всеобщие переживания и познакомимся с людьми, которые стараются держать ситуацию под контролем», — пишут журналисты onliner.by в своем репортаже:
«Бабушка несла забитую продуктами клетчатую сумку, поочередно перекладывая ее из одной руки в другую. Останавливалась, чтобы вдохнуть воздуха, делала рывок к дверям и запускалась внутрь экипированными медиками.
— Это здесь моя сестра лежит? Я ж ей передачку принесла, — говорила женщина, переступая порог больницы.
— Вы, бабушка, смелая сюда идти, — отвечали ей люди в защитных костюмах, забирали сумку и выпускали пожилую из фойе подальше от риска.
Это обычная зарисовка настоящих будней полузакрытой 10-й городской клинической больницы. Недавно все ее отделения перепрофилировали для лечения больных коронавирусом. Теперь вместо посетителей на первом этаже ходят только охранники, которые не пускают посторонних в помещение, и гардеробщица, решающая эту задачу не хуже них.
Это кажется, что сейчас в здании тихо и спокойно. Но такая обстановка только в фойе — чистой зоне, в которую медики выходят к журналистам в «парадных» костюмах. Настоящее движение происходит на этажах выше. А вот туда женщина за стеклом настойчиво никого не пускает:
— Я ж за вас боюсь, вы нам еще понадобитесь, — зачем-то оправдывается она перед нами, выглядывая из кабинки.
— Так а вы? Вы же важнее, — парируем мы.
Женщина только махает на нас рукой и снова прячется за стеклом. Проходящие мимо медики устало улыбаются и в один голос говорят:
— Мы все знаем, как лечить пневмонию и бороться с инфекциями. Но когда ты уже много лет специализируешься на чем-то одном, сложно сразу переключиться на другое. В первое время было тяжело, когда только начали поступать заболевшие COVID-19. Сейчас мы уже немного привыкли, стало полегче.
Это факт: хирургам, реаниматологам и аллергологам в этом здании за короткий срок пришлось вспомнить все, что они изучали в университете. О том, как поменялся их график и жизнь с приходом коронавируса в Беларусь, они рассказали onliner.by.
Викентий Степуро, заведующий приемным отделением: «Хочется, чтобы скорее все это пошло на спад, но пока ничего этого не видно»
Коллеги говорили о враче так: он серьезный и занятой. Так что нам очень повезло поговорить с ним 10 минут, пока в отделение Викентия Викентьевича не поступают новые пациенты. В итоге этот серьезный и занятой человек выходит к нам в «парадном» халате и сразу говорит, что в этом костюме он с больными не работает. Более защищенную одежду он только что снял, чтобы спуститься сюда.
— Наш график? Поменялся: нам добавили ставку, работаем в две смены. Два терапевта с полдевятого утра до полдевятого вечера, еще два — с вечера до утра ведут прием, — рассказывает нам врач, когда мы выходим на улицу. Он поднимает очки и продолжает: — Это нужно хотя бы для того, чтобы был час отдохнуть, переодеться, помыться. Для этого у нас есть специальное помещение.
Приемное отделение, по словам врача, — это «грязная» зона: на языке медиков означает, что это место, куда поступают зараженные и их контакты.
— В первые дни нам было трудно: больница открывалась, заполнялась. Сейчас все идет медленнее. Сильно, конечно, ничего не изменилось: мы как смотрели пациентов, так и смотрим. Температура, обследование, рентгены, анализы — все идет своим чередом. Добавились только мазки. Стало больше нагрузки — напряженная работа, знаете, все на нервах. Но с медиками у нас работают психологи и психиатры: понятно, что нервная система у некоторых изнашивается.
Сейчас отдых для врачей — это понятие спорное. Чаще всего его заменяет нормальный сон. Викентий Викентьевич говорит, в больнице стараются подобрать такой график, чтобы у врача были сутки на то, чтобы морально отойти от работы.
— Вы знаете, у нас и в обычном режиме, когда больница не была инфекционной, по 180 человек со всеми болячками проходили через приемное отделение. Сейчас все отдыхают по домам, но и там каждый старается меньше общаться с семьей, чтобы никого не заразить. Я, например, дома живу один. Как все это началось, жена съехала в деревню отдыхать: зачем рисковать? Идешь на работу, приходишь, ложишься спать. Это и есть отдых.
— А что вам помогает нагрузку выдерживать?
— После больницы можно пойти по городу погулять, чтобы немного отойти. Потом вроде бы включаешься. Хочется, чтобы скорее все это пошло на спад, но пока ничего этого не видно.
Викентий Викентьевич говорит, сейчас работники больницы уже привыкли к пациентам с новой инфекцией. Не по себе им было в начале — тогда все происходящее казалось чем-то новым.
— Был такой случай. Поступила к нам пациентка. Вроде здорова, какой-то вирус. Я ее положил в отделение, а назавтра пришел мазок. Положительный результат. У меня вроде температуры нет, ничего такого, но в первый раз от этого всего было не очень. А сейчас уже не страшно. Иногда тяжелых пациентов переводят в реанимацию, так они же все в скафандрах. У нас в отделении таких пока нет.
Викентий Викентьевич говорит, что в больнице всем врачам хватает оснащения, и показывает, как врачи приспосабливаются к новым обстоятельствам. Вот пример: чтобы каждый раз не расстегивать костюм и не доставать телефон, в коллективе придумали сумки, в которые удобно класть мелочи.
Наталья Дударева, заведующая отделением аллергологии: «Тяжело было, когда мои молодые доктора получили квиточки о зарплате за предыдущий месяц»
Наталья Ивановна весь разговор упоминает две группы людей: своих пациентов и коллег. Говорит, за тех и других она переживает постоянно, вот поэтому и кажется, что местоимение «я» в ее лексиконе отсутствует.
— У нас в отделении графика работы сейчас нет: больные могут вообще не поступать до полудня, а только в четыре часа, когда заканчивается рабочий день. Если так происходит, мы остаемся. Два дня назад одномоментно поступили пять человек. Пока всех не посмотрели, не ушли, — говорит Наталья Ивановна.
Врач рассказывает, что с началом коронавируса ее работа изменилась полностью, и перечисляет основные нюансы: все медики стали инфекционистами, каждый день начинается и заканчивается сменой одежды, а работа с людьми теперь идет в другом порядке. Медик показывает рукой на пустые коридор и фойе: сейчас здесь нет ни одного пациента, все они лежат в палатах.
— Нам было тяжело в первые дни, когда поступало много, казалось, обычных пациентов. Потом оказывалось, что у них положительный результат на COVID-19. Мы были в масках, перчатках, но еще не понимали, что это уже инфицированные пациенты. Одеты были не так защищенно, как сейчас. Самое напряженное в работе — это, конечно, ожидание чего-то страшного, — объясняет женщина.
Она говорит, что самый грустный момент ее отделение пережило тогда, когда у них умер пациент. И все же коллектив старается держаться на позитиве. Что помогает? Заведующая считает, что это все особый медицинский юмор.
— Бывает, кто-то паникует, у кого-то маленькие дети, пожилые родители, кто-то боится работать с этими пациентами. Я очень благодарна, что из наших людей никто не ушел. Теперь главное — сохранить их здоровье и настрой. У нас тут свой юмор, который не всегда понятен человеку со стороны. Мы вот сейчас даже никакой информации не читаем, только анекдоты.
Когда спрашиваем заведующую о самом тяжелом дне за это время, она отвечает, что в больнице пока не та нагрузка, чтобы сутками быть возле пациентов. Наталья Ивановна молчит пару секунд, а затем улыбается и разводит руками:
— Наверное, тяжело было, когда мои молодые доктора получили квиточки о зарплате за предыдущий месяц. Их энтузиазм немного притих, настроение упало. Я пытаюсь найти слова, говорю, что все впереди, мы все получим. Но это не главное — мы же получаем внимание от людей. Нам стали привозить бесплатное питание, предоставили жилье — все это очень важно. Конечно, есть ожидание, что нам придется оставаться в больнице. Пока мы идем отдыхать домой. Надеюсь, если в эти выходные все будет хорошо, получится выехать с мужем на дачу — это моя мечта.
Кстати, вот один очевидный вариант помощи врачам от обычных белорусов. Медик говорит, что облегчить их нагрузку просто: стоит только не выходить в общественные места, чтобы не заболеть. А это уже немало.
— Повышать иммунитет и закаляться нужно было раньше. Я бы советовала не посещать массовые мероприятия. Еще меня беспокоят магазины. Когда люди начинают перебирать все фрукты руками, где гарантия, что на продуктах не останется вирус? Будьте внимательнее, мойте вместе с руками фрукты и овощи.
Галина Короленко, заведующая эндокринным отделением: «Это, знаете, такой экзамен нашей профессии»
— Живем по режиму военного времени, — чеканит женщина, как только мы все встречаемся за столиком в фойе. — В такое время видно, какие качества присущи людям. Мы как начали работать, не отсчитывая времени, так до сих пор и не смотрим на часы. Но в таком режиме есть плюсы: он показывает, с кем можно идти в разведку, а с кем нет.
В отделении Галины Георгиевны ситуация отличается от ее предыдущей коллеги. Говорит, у нее работали люди пожилого возраста, они ушли в отпуск за свой счет, чтобы не рисковать здоровьем. Работников стало поменьше, остались самые стойкие.
— Конечно, поначалу мы очень переживали, чтобы самим не заразиться. Но мы чувствуем ответственность момента, это, знаете, такой экзамен нашей профессии. Я горжусь, что мой коллектив верен клятве Гиппократа, это чувство сплочения дорогого стоит.
Галина Георгиевна говорит, что один из самых напряженных дней у нее выпал на субботу.
— Я тогда осталась ночевать: пришлось помочь одному доктору. Но ничего, наутро был выходной, отоспалась. Отдыхаю я не дома. У меня старенькая мама и маленькие внуки, я просто не имею права туда идти. Нам выделили гостиничные номера, некоторые наши врачи переехали уже туда, как и я. Смотрю телевизор, читаю, прогуливаюсь там, где нет людей. Надо в магазин — обязательно надеваю маску и перчатки. Готовлюсь, конечно, что придется долго не ходить домой. Ну ничего, у меня в автомобиле лежит полгардероба, — смеется врач.
Она рассказывает, что сейчас моральная поддержка для любого медика — это сочувствие и хорошие слова со стороны. А еще женщина подчеркивает: врачи очень надеются, что количество заражений скоро пойдет на спад.
— Мы видим положительную динамику в других странах: где-то уже плато. Сейчас весна — может, это будет мобилизовать защитные силы наших белорусов. Что могу посоветовать? Главное — не стрессовать, хорошо высыпаться, питаться, не стремиться вскопать грядки и вымыть все окна к Пасхе. По опыту расскажу: когда спрашиваю, были ли у людей контакты с зараженными пациентами, отвечают, что не было. А потом оказывается, что те что-то физически делали на холоде, мыли или стирали на сквозняке. Эта нагрузка может быть чрезмерной и вызвать ослабление защитных сил. А потом обитающий на поверхностях вирус легко проникает в организм.
Петр Соколовский, заведующий хирургическим отделением: «Ты уже 10—20 лет работаешь хирургом, а здесь за короткий срок надо профессионально переквалифицироваться в пульмонологию»
Петр Андреевич спускается к нам из хирургии в том же «парадном» костюме, позитивной шапочке и сразу шутит:
— Надо сесть так, чтобы ничего не порвалось. Ну, выходные костюмы все одного размера. Рабочие — какого надо, эти обязательно должны сидеть гладко. Вопрос только в том, что они не пропускают воздух, человек в нем потеет.
Врач говорит, что самое большое напряжение в хирургическом отделении уже прошло. В первые дни нужно было разобраться с тяжелыми пациентами, кого-то приходилось переводить в другую больницу. Справились с этим — начали принимать больных коронавирусом.
— Было очень непривычно: ты работаешь по другой схеме, постоянно нужно переодеваться, эти пациенты в принципе с другой патологией. И твоя специализация дает о себе знать: с одной стороны, ты врач, который учил все, но вот ты уже 10—20 лет работаешь хирургом, а здесь за короткий срок надо профессионально переквалифицироваться в пульмонологию. Сейчас у нас уже есть консультанты, стало немного проще.
По словам Петра Андреевича, теперь основные сложности связаны с пациентами в тяжелом состоянии.
— Надо быстро решать, переводить их на ИВЛ или оставлять на кислороде. А если у них есть двусторонняя пневмония, всегда остается риск инфицирования. Пока никто из врачей у нас не остается на ночь, только на дежурство. Ясно, что лучше отдыхать дома, обстановку сменить: там, где есть заболевшие люди, все равно остается очаг инфекции. Да, здесь мы на 99% защищены, но 1% никуда не пропадает. Да и дома спокойнее: и звуки другие, и воздух другой, — улыбается врач и добавляет, что отдыхать лучше в уединении.
— Вполне можно пройтись подышать воздухом или выехать куда-то на машине, никаких развлекательных мероприятий в этот период быть не должно. Ну и, естественно, сон. Полежать в тишине, посмотреть сериал — это обычные вещи.
— Что смотрите?
— Вот так и не вспомнишь, — говорит Петр Андреевич и задумывается на минуту. — «Мир Дикого Запада», «Настоящий детектив», «Рагнарек». Фильмы Тарантино, Гая Ричи. Нет-нет, только никаких «Универов».
Что касается моральной силы, медик отвечает однозначно: если врач работает давно, профессиональные тренировки помогают ему выдержать большую нагрузку.
— Понятно, есть напряжение, нужно следить за постоянным переодеванием, чтобы случайно не уйти в бахилах или не выскочить в «грязную» зону в чистой одежде. Ложного оптимизма у нас нет, но так на любой работе: персонал к вечеру устает, уходит хмурый, а утром готов работать.
Петр Андреевич вспоминает о простых нас с вами и Цое. Говорит, в силах каждого помочь врачам — достаточно помнить фразу «Следи за собой, будь осторожен».
— Не пить, не курить в этой ситуации работает. Не напрягать свой организм тяжелым физическим трудом, перегрузками. Хорошо питаться: есть сало и масло. Холестерин должен быть в организме высокий. Если чувствуете, что с вами что-то не так, лучше обратиться в скорую, а не ходить и терпеть, потому что в итоге такое поведение приводит к аппарату ИВЛ. Вы меньше болеете — нам проще работать.
Татьяна Салей, врач-анестезиолог-реаниматолог: «Это опыт, но, надеюсь, его больше никогда не придется повторить»
Девушка спускается вместе со своим руководителем и сразу предупреждает: «Вы отойдите от меня как можно дальше, пожалуйста. Здесь лучше не рисковать». Пока наш фотограф делает ее снимки, заведующий реанимационным отделением говорит, что Татьяна только что вышла от больных и переоделась. Сейчас немного отдохнет — и снова вернется к работе.
— Мы, кто помоложе, впервые сталкиваемся с такой ситуацией, — рассказывает нам Татьяна, когда возвращается. — Кто постарше, наверное, тоже. У нас в принципе молодой коллектив: процентов 80 человек до 45 лет. И мы больше стараемся нагрузить молодых специалистов: старших надо беречь. Понятно, это опыт, но, надеюсь, его больше никогда не придется повторить.
Татьяна говорит, что ее коллеги достаточно быстро привыкли к изменениям в работе. Теперь в реанимации четыре доктора трудятся по четыре часа: быть в средствах защиты дольше этого времени и при этом переворачивать пациентов, которые весят больше 100 килограммов, очень тяжело.
— Мы находимся в респираторах высокого класса защиты, дышать нам достаточно сложно.
— А как вы настраиваетесь при такой работе на хорошее?
— Ну, не скажем же мы: туда не пойдем. Всех нужно лечить, за всех бороться. Вот за прошлые сутки мы двоих пациентов перевели в отделение с улучшением, это помогает настроиться.
Врач говорит, что в свободное время, которое есть у врачей, все они пытаются отдохнуть по-разному.
— Вы же видите, мы живые, сидим, разговариваем, — улыбается девушка. — Дело в том, что все здесь только начинается. Поговорим через месяц, возможно, я скажу вам что-нибудь другое. А пока мы справляемся, нам достаточно суток, чтобы приходить сюда с новыми силами. В основном восстанавливаемся через сон. В промежутках я могу почитать книгу, но она все равно будет связана с медициной.
Девушка рассказывает, что все врачи в учреждении очень переживают за своих коллег.
— Эта тревога присутствует постоянно. Вирусная нагрузка в реанимации колоссальная: пациенты здесь сконцентрированы тяжелые, с такими же пневмониями, на аппаратах ИВЛ. Но это наша работа, никто из коллег не отказался работать и не сказал «Извините, я не буду работать» или «Я не буду сутки через сутки». Есть даже те врачи, которые помогают другим после своих суток и в дни, когда они должны отдыхать.
К двум часам дня к больнице подтягивается больше людей. Они выстраиваются друг за другом, держат в руках передачки и называют фамилии родственников. Эти посетители уйдут через пару минут. Здесь останутся только зараженные пациенты, их контакты и врачи, в ежедневной борьбе доказывающие, что главное сейчас — это работать и надеяться».
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]