«Многие не верили в радиацию, ее ведь не видно»

Горецкие ликвидаторы - о событиях 1986 года.

В Горках живут люди, которые спасали от мирного атома страну, нас с вами, и тех, кто в те годы еще не родился. Участники ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС поделились с horki.info воспоминаниями 30-летней давности и рассказали, как им живется в наши дни.

Человек превращался в магнит

Валерию Григорьевичу Другакову в год катастрофы было 30. Он работал почти рядом с реактором в зоне от пяти до 30 км от станции. Возил на автобусе милицейские и военные наряды, которые охраняли деревни от мародеров.

Валерий Другаков решение ехать в зону принял сразу. "Я был молодой, здоровый, не верилось, что со мной может что-то случиться".

В селах оставалось по два человека, которые должны были отдежурить по 12 часов. Если к груди человека, отработавшего такую смену, прикладывали металлический советский рубль (если кто не помнит, они были довольно увесистые), то монета держалась, не падала. Можно было двигаться, ходить с этим кругляшом на теле. Человек превращался в живой магнит – это удивляло и пугало. Врачи регулярно давали какие-то препараты, трудно сказать, насколько они были эффективны и помогали.

Валерий Григорьевич говорит, что ликвидаторы вполне понимали, куда их посылают. На тот момент у него уже была семья, двое детей. Была молодость и сила, думалось: а что мне может сделаться, такому здоровому?

– Вез я как-то людей со смены. Видим – у кромки поля, на обочине дороги, стоит лось, – поделился воспоминаниями Валерий Григорьевич. – А уже весна, март месяц. В автобусе все мужчины, среди них много охотников. Стали кричать "Стой, Валера, лось, лось!". Все выскочили и рванули к зверю. А тот – никакой. Едва передвигается, как пьяный. Медленно, качаясь, зигзагами попытался удрать от нас в березняк. Лось заскочил в рощу и через несколько метров упал. Агония.

Мы подбежали к нему и почувствовали, что каждого из нас как будто кто-то душит за горло, во рту появился противный сладковатый привкус. Как один, мы сорвали шапки с голов, укрыли ими лица и что есть сил побежали к автобусу.

До конца поездки никто не проронил ни звука. Лишь потом мы узнали, что там был какой-то просто невероятный фон, цифры я сейчас уже не помню. Теперь я знаю, какова смерть на вкус и как она может в буквальном смысле хватать за горло, – грустно улыбнулся пожилой мужчина.

Последствия месячной командировки в зону он ощутил почти сразу по возвращении. Стал болеть желудок, врачи говорили – гастрит. Лечили, стало вроде легче. Лет пять не мог спать на спине, наступало удушье. Потом прошло.

Лет семь назад начались проблемы с сердцем, перенес операцию. Правда, врачи не связывают это заболевание с полученным 30 лет назад облучением.

Чтобы пойти на пенсию раньше, как предписано законодательством, ему пришлось выдержать целую войну с чиновниками. Но об этом подробно распространяться не захотел:

"Да ни к чему это. Сумел доказать, что был там, и ладно".

Сегодня Валерий Григорьевич живет повседневными заботами, насколько позволяет здоровье, помогает жене справляться по хозяйству. Правда, она бережет своего мужа, помня о том, что довелось ему пережить.

Многие "не верили в радиацию"

– Мне было 35 лет. Вызвали в военкомат, сказали, что случилась авария на АЭС и надо ехать, – рассказал Владимир Васильевич Малышевский, еще один ликвидатор, с которым нам удалось поговорить. – Через месяц после взрыва я был там, в зоне, командировка продлилась четыре месяца. Мой младший сын родился в мае, вскоре после катастрофы, а меня рядом с женой в это время не было.

Работали много, сменяя друг друга. В специальных защитных костюмах лопатами снимали верхний слой почвы, грузили на машины и увозили для захоронения. Обрабатывали (дезактивировали) школы, сады, жилые дома, административные здания. Командировка проходила на территории Беларуси в районе Костюкович и Краснополья.

У каждого был дозиметр, всех обязывали следить за дозой облучения. Еда и вода были привозные, строго запрещалось пить местную воду и есть любые здешние продукты.

Однако некоторые из жителей "не верили в радиацию", ее ведь не видно. Пытались сажать огороды, ждали урожая... Говорили "белорусы – нация крепкая, и не такое пережили и выдержали".

– Мы все понимали, и куда нас привезли, и что от нашей работы во многом зависит будущее этих территорий, и что у нас могут появиться проблемы со здоровьем. Но мы все равно не отказывались, ехали. Это был наш долг, – убежден ликвидатор.

Ощутимые проблемы со здоровьем начались лет через 20-25, стали болеть ноги, кости. Владимир Васильевич лечится, старается противостоять всевозможным недугам.