Дед из бункера

К «национальному лидеру» прилипла обидная кличка.

Очередную коронавирусную речь Владимира Путина ждали — и не только потому, что пресс-секретарь президента Дмитрий Песков ее анонсировал, а государственные СМИ пытались создать ажиотаж. Просто очень уж нервный момент: объявленные ранее «нерабочие недели» подошли к концу. Официальная статистика скорее успокаивает, в речах высокопоставленных ньюсмейкеров тоже хватает позитива. При этом записи врачей в социальных сетях, видео с очередями из машин скорой помощи у больниц и расползающиеся по стране слухи, напротив, плодят панику. Карантин выматывает. У многих заканчиваются деньги, и у всех терпение.

Поэтому, собственно, и ждали: во-первых, ясности с перспективами, внятных слов о том, сколько еще сидеть взаперти. Во-вторых, реальной помощи. Ну, и гадали, конечно, каких врагов на этот раз вспомнит президент, в предыдущей речи добравшийся уже до самых темных глубин отечественной истории, до половцев и печенегов.

Не угадал никто.

ЭТО НЕ СПАРТА

Вступительное слово Путина перед началом большого совещания с губернаторами оказалось кратким и на удивление бессодержательным. «Ограничительные меры» продлеваются до 11 мая, дни между майскими праздниками объявляются нерабочими. «С сохранением заработной платы», — между делом заметил президент, не потрудившись в очередной раз объяснить, за чей счет банкет (социологи уже выяснили, что к призывам президента сохранить зарплату при простое прислушались работодатели лишь 8% россиян. — NT). Эти мелочи его не интересуют.

Выходить из карантина регионы будут постепенно, правительство к 5 мая должно подготовить план поэтапного выхода, но когда этот выход начнется — никто не знает. Вот, собственно, и вся конкретика. Еще вождь похвалил себя за сосредоточение и мобилизацию ресурсов промышленности и учредил новый праздник — День работников скорой помощи.

Те, у кого хватило терпения дослушать однообразные выступления губернаторов, выяснили, что на финал президент запас еще одну речь — о ценности каждой человеческой жизни, о некоторых аспектах творчества Джека Лондона и о том, что Россия не должна уподобляться древней Спарте, где слабых детей сбрасывали со скалы. Не в печенегов мировая история упирается, есть еще куда копать.

Надо признать, что эта вторая речь вышла даже эффектной по-своему и красивой, минус у нее, пожалуй, только один: высокий гуманизм президентских рассуждений завораживает, но прячется за ним совсем простая, не особенно возвышенная мысль: прямой финансовой помощи населению не будет.

Зато — об этом Путин тоже успел сказать — будет воздушный парад над Москвой и салют 9 мая.

Впрочем, восторженные ценители ораторских талантов президента обнаружились немедленно. «Можно любить Путина, можно не любить. Можно одобрять его политику, можно ругать. Но его обращения по поводу эпидемии, в том числе сегодняшнее, практически образцовые. Не увидеть это могут либо идиоты, либо патентованные антипутинцы на содержании. Либо коронавирусы», — написал в своем твиттере Виталий Третьяков.

ЛУЧШИЙ ДРУГ ВИРУСОЛОГОВ

Но Третьякову любить вождя по работе положено, а мы вправе задаться вопросом: зачем все это? Зачем еще одна пустая речь, зачем искусственно созданные ожидания, куда подевались наши печенеги? Ответ есть, и довольно простой.

После того как Путин переложил ответственность за борьбу с пандемией на губернаторов, собственные его позиции пошатнулись. Решение-то, кстати, даже и неплохое, осмысленное, но только не для страны, население которой годами приучали считать, что без вождя и война за морем не начинается, и детская площадка в отдаленном городке не строится. Поползли раздражающие слухи о «пенсионере, который спрятался в бункере», к национальному лидеру прилипла обидная кличка «Дед». А он не привык быть дедом, он привык быть мачо и вершить судьбы мира.

Тут, впрочем, не в его привычках дело. Он — олицетворение системы, он ей равен, его рейтинг — основа ее легитимности, и в ближайшем окружении это понимают отлично. Имидж кинулись лечить.

Еще 9 апреля в интервью Дмитрию Киселеву Сергей Собянин, оказавшийся в роли главного борца с пандемией, несколько раз подчеркнул, как важны для всех, кто пытается остановить коронавирус, мудрые распоряжения президента. Но это — вариант умеренный, а есть и другие.

Вот пара примеров. «Директор детского научно-клинического центра инфекционных болезней ФМБА Юрий Лобзин заявил, что его поразила осведомленность президента РФ Владимира Путина о коронавирусе». Или еще лучше: глава Башкирии Радий Хабиров сравнил борьбу против ковида с Великой Отечественной, и добавил: «Наша страна хорошо организовала работу по профилактике коронавируса, даже если смотреть на показатели летальности болезни, у нас низкий уровень летальности от коронавируса, и ход организации мер в нашей стране — результат именно этого, мобилизации всех властных институтов вокруг сильного лидера, президента России Владимира Путина».

Публике напоминают — Путин по-прежнему главный, он — наша надежда и наш спаситель, самостоятельность всех губернаторов, включая Собянина — мнимая, без Путина погибнем, с Путиным — победим. Есть Путин — есть Россия, и так далее.

А раз так — он просто обязан выходить к камерам и убеждать свой верный народ, что все как прежде, что судьба родины — в надежных руках. В его надежных руках.

СПАСАТЕЛЬНЫЙ КРУГ

Вот только сказать ему почти нечего, и в этом растерянное население раз за разом убеждается. Проблема, с которой столкнулась страна, слишком уж реальная, пропагандистским наскоком ее не решишь (да и никто в мире, похоже, не знает точно, как ее решать, но там-то у них — избранные президенты, менеджеры, а не отцы нации, им в этом смысле проще). С деньгами все не очень хорошо, даже матушка-нефть подводит. Приходится углубляться в историю и пересказывать Джека Лондона.

И даже подчиненные, понимающие, как важно спасти рейтинг первого лица, допускают мелкие, но оттого — только более показательные сбои. В московской мэрии не удержались и сообщили о продлении карантина буквально за пару минут до начала путинской речи. Такие мелочи очень показательны на самом деле, они — верный знак того, что самые верные государевы слуги пиетет перед государем слегка подрастеряли.

Или вот еще один штришок: в первой версии собянинского указа речь шла о продлении «ограничительных мер» до 13 мая. Потом опомнились, исправили в соответствии с заявлением Путина 13-е на 11-е. Но некоторые журналисты успели подержать первый, крамольный вариант указа в руках, и на новостные сайты он тоже попал.

В ситуации невыдуманной беды национальный лидер просто не знает, что сказать и что делать, и естественным образом теряет политические очки. Остается только, переложив ответственность на губернаторов, ждать, что все постепенно как-нибудь рассосется и вернется привычная политическая повестка: парады, юбилеи, поправки в Конституцию. Здесь он в своей тарелке, здесь — понимает, как действовать правильно, здесь еще можно все отыграть.

Ну если, конечно, ему повезет, и нам вместе с ним, и совсем уж непоправимой катастрофы не случится.

А чтобы мы не забывали о вещах, по-настоящему для него важных — будет и воздушный парад, и салют, и есть уже исследование ВЦИОМ, которое рассказывает о поправках в Конституцию, которые россияне считают наиболее значимыми. Кстати, даже и в исследовании ВЦИОМ обнуление сроков для Путина — далеко не на первом месте (о кризисе провластной социологии читайте здесь. — NT).

Ну и чтобы отвлечься от мрачных мыслей, просто попробуйте всерьез представить этих самых россиян, которые вот именно сейчас сидят и размышляют о том, какая из поправок нужнее — о недопустимости умаления подвига предков или все-таки о сути традиционного брака.

Посмеяться иногда не грех.

Иван Давыдов, newtimes.ru