Сирийский клубок

Сирия остается местом столкновения интересов многих игроков.

Эпидемия коронавируса создает дополнительную опасность для людей, живущих в зонах конфликта. Яркий пример — Сирия, которую уже почти десять лет разрывает в клочья гражданская война. В условиях глобальной угрозы международное сообщество старается убедить враждующие стороны прийти к согласию. Так, еще 24 марта специальный посланник генсека ООН в Сирии Гейр Педерсен призвал всех участников конфликта немедленно прекратить огонь. Он подчеркнул, что страна, медицинская инфраструктура которой уничтожена продолжительными военными действиями, становится очень уязвимой к болезни.

Обеспокоенность представителей ООН понятна. Перед лицом пандемии гуманитарная ситуация в Сирии остается крайне угрожающей. Наиболее острая она в Идлибе — последнем анклаве антиправительственных сил, которые воюют против режима Башара Асада. На этой территории сконцентрировано много беженцев, вынужденных бежать из других регионов государства после того, как Дамаск восстановил над ними контроль. В таких условиях физически невозможно придерживаться минимально необходимых правил, которые могут остановить распространение коронавируса.

Впрочем, события в Сирии свидетельствуют о неготовности участников конфликта к согласию. Это государство превратилось в арену противостояния многих игроков, у каждого из которых своя цель. Сложная система союзов и противовесов делает невозможным стабильный компромисс на современном этапе. От чего прежде всего страдают простые сирийцы, которым угрожает не только эпидемия, но и возобновление военных действий, и террористическая активность.

По сравнению с началом года, конфликт перешел в менее активную фазу, чему способствовали договоренности, заключенные 5 марта между Россией и Турцией. Они приостановили наступление Асада на Идлиб, но не решили проблему. Перспектива возобновления полномасштабных столкновений между антиправительственными вооруженными группировками, которые поддерживает Анкара и силы режима, остается реальной, ведь Дамаск не отступил от общей цели — восстановления контроля над всей территорией государства. Сирийский президент резко критикует вмешательство Турции в конфликт. Пребывание турецких военных на сирийской земле он рассматривает как открытую агрессию.

Для турецкой власти защита партнеров в Идлибе становится вопросом престижа. Президент Р.Т.Эрдоган заявляет, что Асад использует пандемию для прикрытия своей преступной активности в регионе. Эрдоган обвиняет Дамаск в провокациях и несоблюдении режима прекращения огня. Впрочем, Турция вынуждена волноваться не только из-за действий президента Сирии — она сталкивается с дополнительной проблемой в самом Идлибе. Обостряется конфликт вокруг стратегически важной трассы М4, которая проходит по контролируемой повстанцами территории. Договоренности Анкары и Москвы предполагали создание вдоль нее коридора безопасности и общее патрулирование российско-турецкими силами. Это вызвало жесткое противодействие со стороны радикальных повстанческих группировок и привело к вооруженным столкновениям с турецкой армией, жертвами которых уже стали двое турецких военнослужащих.

Не ослабевает напряжение и на курдских территориях Сирии, контролируемых Турцией. Так, 28 апреля вследствие масштабного теракта в Африне пострадали свыше ста человек. Анкара возлагает ответственность за террористическую атаку на курдские Отряды народной самообороны. Однако курды отрицают проведение акций, направленных против мирных жителей. Они обвиняют в этих нападениях радикальных исламистов, подчеркивая, что именно действия Турции в северной Сирии не позволили окончательно уничтожить этого врага.

Проблемы, с которыми сталкивается Турция, могли бы порадовать Асада, но и его собственные позиции шатки. Он сумел восстановить контроль над большинством территорий Сирии исключительно благодаря внешней помощи — со стороны России и Ирана. Официальная риторика Дамаска остается воинственной — ведь Асад хочет довести гражданский конфликт до победного конца. Но непонятно, отвечают ли такие жесткость и бескомпромиссность актуальным интересам партнеров, прежде всего — Российской Федерации.

Москва уберегла сирийский режим от потери власти, но его тотальная военная победа не является для нее самоцелью. В своей геополитической игре Путин должен учитывать интересы и других игроков (прежде всего Турции). Кроме того, сейчас — в условиях эпидемии и падения цен на нефть — Россия должна рациональнее оценивать свои ресурсы и планировать их использование во внешнеполитических авантюрах. В Кремле понимают, что убедительным финальным аккордом сирийской операции должно стать срежисированное при российском посредничестве политическое завершение конфликта, — это усилит имидж РФ как влиятельного медиатора. Впрочем, неуступчивость Асада сейчас может навредить реализации этих планов.

Складывается впечатление, что российское руководство старается повлиять на Дамаск, принуждая его к компромиссам. Недавно в российской печати появились статьи, критикующие сирийского лидера. В них отмечается коррумпированность режима и его недостаточная поддержка со стороны сирийского народа — общеизвестные факты, на которые до сих пор в России закрывали глаза. Конечно, ни в коем случае речь не идет об откровенном отказе от поддержки Асада. Но появление таких публикаций в стране, где независимые СМИ давно уничтожены, — очевидный намек президенту Сирии, что влиятельный союзник недоволен его последними действиями.

Дополнительной причиной недовольства России может стать заигрывание Дамаска с другими акторами, вроде Объединенных Арабских Эмиратов. Источники сообщают, что наследный принц Абу-Даби Мухаммад ибн Заид прилагает усилия к восстановлению активных боевых действий в Идлибе. В рамках тайных переговоров Асаду предлагали немалые деньги в качестве платы за нарушение заключенного перемирия и возобновление наступления на повстанческий анклав. Таким образом ОАЭ стремились ударить по интересам Турции, отвлекая ее внимание от Ливии, где эти страны поддерживают разные стороны в местном конфликте. Такой сценарий не устраивает Москву, поскольку нарушает хрупкий баланс сил, достигнутый на переговорах Путина и Эрдогана. Эксперты предполагают, что именно противодействие планам Эмиратов купить лояльность Асада стало целью последнего визита в Дамаск российского министра обороны С.Шойгу.

В этих условиях хочет усилить свои позиции в Сирии Иран — еще один традиционный партнер Дамаска. Пандемия стала для этой страны чрезвычайно острой проблемой, что не изменило геополитических амбиций иранской власти. Требуя финансовой помощи от МВФ для борьбы с коронавирусом, Тегеран одновременно продолжает расходовать средства на поддержку союзников и прокси-сил, реализуя агрессивную экспансионистскую политику. Сирия остается ее важным звеном, поскольку является для Ирана своеобразными воротами в Восточное Средиземноморье. Таким образом в публичной плоскости иранцы выказывают полную солидарность с Асадом — именно так нужно толковать демонстративный визит руководителя иранского МИД Дж.Зарифа в Дамаск, состоявшийся 20 апреля. Иран обеспокоен возможностью согласия между Турцией и Россией по сирийскому вопросу и поэтому тоже подталкивает Асада к действиям. Несмотря на эпидемию, он продолжает поставлять вооружение силам режима, параллельно усиливая присутствие своих группировок в государстве.

Впрочем, такая ситуация не устраивает другого влиятельного регионального игрока — Израиль. Вопрос безопасности для Тель-Авива остается ключевым, а рост влияния Ирана в соседней Сирии он рассматривает как актуальную угрозу, которая требует соответствующего реагирования. Как и раньше, израильтяне наносят удары по иранским позициям в Сирии. Они активизировались во второй половине апреля. Так, через несколько часов после встречи Асада и Зарифа сирийские источники сообщили о ракетной атаке, целью которой стали объекты близ города Пальмира. Позже удары были нанесены по Голанским высотам, районам Дамаска и Хомса. Не признавая прямо ответственности за эти атаки, израильский министр обороны Нафтали Беннет сообщил, что Тель-Авив продолжает противодействовать иранской экспансии. Отмечая, что целью израильских операций становится вытеснение иранцев из Сирии, он подчеркнул: Израиль не остановится до ее окончательного достижения.

Таким образом, даже глобальная угроза пандемии не меняет ситуацию в Сирии, — ведь неуступчивость участников гражданского конфликта и разногласия между внешними игроками перечеркивают перспективы мирного урегулирования. Несмотря на относительную деэскалацию в последние месяцы, война продолжается. Страна остается полем боя других государств, которые удовлетворяют свои амбиции и защищают свои интересы, — страдают от этого прежде всего простые сирийцы.

Николай Замикула, "Зеркало недели. Украина"