«Думала: если что, хоронить-то кто будет?»

Как COVID 19 переболела семья из 13 человек, двое умерли.

Петр и Валентина Кульгавые из Витебска оба перенесли двустороннюю пневмонию с коронавирусом. COVID 19 был и у их двоих сыновей. В больницах в Витебске и Сенно лежали еще 9 человек родни со стороны жены. Двое из них умерли — от вирусных пневмоний. Валентина Кульгавая рассказала, как под удар эпидемии попала целая семья, что было самым страшным и с какой проблемой они с мужем столкнулись после выписки, пишет tut.by.

Все началось вечером 20 марта, когда Петр — водитель в частной строительной фирме, вернулся из командировки в Докшицкий район (один из очагов эпидемии в Витебской области).

— Муж зашел домой и говорит: «Я так устал, никогда в жизни так не уставал! Все кости ломит, слабость», — вспоминает Валентина Павловна. — А перед этим, в начале марта, у Пети было ОРЗ. Неделю был на больничном. Мы поначалу и списали его недомогание на то, что не долечил простуду. Все выходные муж отлежал, температура прыгала, но сбивалась. В понедельник, 23 марта, вызвали врача. Она открыла больничный, назначила антибиотики.

Во вторник стало плохо уже и жене: пропал аппетит, были симптомы, как при отравлении.

— Мне плохо, а Пете еще хуже: он весь горит. Я ему и таблетки даю, и обтираю. Ничего не помогает! Вызвали опять доктора.

Врач дала обоим супругам направление на снимок. 26 марта рентген показал у Петра двустороннюю пневмонию, и его даже не выпустили из поликлиники — сразу же отправили в «железнодорожную» больницу (так витебляне называют областной клинический специализированный центр).

А у Валентины на снимке ничего подозрительного врачи не увидели, ей выписали антибиотики и отправили домой. Однако женщине становилось все хуже:

— Даже не могла встать, внутри все горело. Приехала скорая, опять отвезла меня на рентген, хотя его делали накануне. И снова на снимке ничего страшного нет. Врач говорит: у вас бронхит, езжайте домой и лечитесь там. Я кое-как доехала до дома, чувствовала себя ужасно: видела, как сквозь туман и слышала голоса людей как эхо. Едва дошла до кровати. И тут звонят мне из больницы, где лежит Петя, и сообщают: «У вашего мужа — „ковид“. А как вы себя чувствуете?» — «Мне очень плохо». Тут же за мной приехала машина и отвезла в инфекционную больницу. Там — под капельницу. Через 2 часа мне стало легче: я хотя бы стала четко видеть и слышать людей. Девочка-медсестричка все время сидела рядом и спрашивала, как я. Позже взяли мазки на коронавирус — и он подтвердился. Давали кислородную маску, ставили капельницы.

Больше всего Валентине Павловне врезался в память такой момент:

— Меня положили в «капсулу» — везти на КТ. И, наверное, вид у меня был еще тот: вся сине-зеленая. И мальчик-санитар чуть не плакал, все спрашивал: «Вам плохо? Вам плохо? Потерпите как-нибудь, пожалуйста!». Наверное, боялся, что из этой «капсулы» они меня живой уже не достанут. Вообще медики — все большие молодцы. Я ни разу не видела отчужденности, безразличия. Они самоотверженно делали все, что могли.

Здоровье Петра тоже было в опасности:

— Муж стал задыхаться, его откачали в реанимации в «железнодорожной» больнице и перевезли в инфекционную. Так мы оказались рядом, под одной крышей, но в разных боксах.

Когда у отца подтвердился COVID 19, забрали на карантин в санаторий «Железняки» сыновей — 27-летнего Илью и 24-летнего Сергея. А в квартиру пришли работники санэпидемслужбы — все комнаты продезинфицировали.

— У Ильи тест на коронавирус сначала был отрицательный, а потом уже положительный. А у Сережи — сразу положительный. Его положили в палату к отцу: там было место. Пете было очень плохо: вдобавок к пневмонии начался еще плеврит. И тут рядом оказался сын, который за ним ухаживал. В целом наша семья заняла четыре койко-места в «инфекционке».

Самым ужасным, по словам Валентины Павловны, было понимание, что болезнь «накрыла» всех самых близких:

— Страшна была даже не возможная смерть, а мысль, что дома никого нет. «Если вдруг что, хоронить-то меня кто будет?» — думала я. Был конец марта-начало апреля, мы уже читали в новостях, что в Витебске есть первые жертвы, что людей хоронят в закрытом гробу. Я сама лично знаю про смерть двух мужчин: лежала в «инфекционке» с их женами, они-то и рассказали. Один был на ИВЛ.

Пока Валентина лечилась, умер ее отец — 94-летний Павел Яковлевич.

— Он жил в деревне Мошканы Сенненского района. У него тоже была пневмония с подтвержденным коронавирусом. Он лечился в районной больнице. Папа у нас был крепенький, но в последнюю зиму стал сдавать. У него было давление, другие болячки, поэтому вирус и пневмонию он уже не перенес. Похоронили его без нас другие родственники. Моя сестра тоже лежала в больнице в Сенно, но ее отпустили попрощаться с отцом в морге. Одели ее в «скафандр», однако сказали: можете смотреть только через стекло. Из морга папу повезли сразу на кладбище. Ритуальщики все были в масках.

Кроме отца и сестры из Сенно, болели также шестеро родственников Валентины в Витебске.

— В больницу попали брат с женой. Невестка — медсестра, заразилась, думаем, на работе. Каким-то образом заразился и второй брат, хотя он сидит у себя в частном доме и никуда особо не ходит. От него вирус подхватила его дочка. А от нее он перешел к ее мужу и ребенку.

Еще одной жертвой COVID 19 в семье стал двоюродный брат Валентины — 58-летний дьякон «Евангельской церкви «Возрождение» Анатолий Соколов. Он почти полмесяца был на ИВЛ, умер 3 мая от пневмонии, осложненной коронавирусом.

Беда очень сплотила не только семью Кульгавых — Валентина никогда не забудет, как им помогали и другие родственники, и соседи:

— Приносили передачи и мне, и мужу, и сыновьям. Я даже порой не знала, от кого эти фрукты и другие продукты. Несмотря на то, что в городе уже была сильная вспышка эпидемии и многие люди боялись выходить на улицу, нам в «инфекционку» постоянно кто-то что-то привозил.

Супруги Кульгавые лечились больше месяца: муж — с 26 марта по 29 апреля, жена — с 27 марта по 22 апреля.

Жизнь, говорит Валентина, уже входит в привычную колею, но восстановить здоровье после тяжелой пневмонии быстро не получается:

— Сейчас мы столкнулись с новыми трудностями. Мужу на работе начальник сказал: пока не пройдешь реабилитацию, я тебя на работу не возьму. И супруг уже несколько дней ходит в поликлинику, но ему не дают направление на реабилитацию. Нашли частную лечебницу в Брестской области. Но дадут ли Пете направление туда, тоже пока непонятно. Я бы тоже не отказалась от реабилитации. Потому что едва дохожу до магазина — и уже задыхаюсь. Два месяца на антибиотиках — с бронхитом, потом с пневмонией — не шутка, у меня здоровье сейчас на нуле.

Валентина Павловна говорит, что никуда из дома, кроме магазина и поликлиники, не ходит. Женщину удивляет беспечность людей, которые перемещаются по стране как ни в чем ни бывало, не соблюдая меры предосторожности.

— Много людей без масок и на улицах, и в транспорте. И многие плотно друг к другу жмутся в очередях. Я считаю, что советы медиков — меньше выходить из дома, носить маски, перчатки, часто мыть руки, стоять на расстоянии 1,5 друг от друга — нужно соблюдать неукоснительно. Возможно, люди такие беспечные, потому что сами не пережили обстоятельства, которые выпали на долю нашей семьи. Я же, пройдя через все это, никому, даже злейшему врагу, не пожелаю столкнуться с такой бедой и болью. Пожалуйста, берегите себя и близких!