В Солигорске пациент умер после коронавируса и пневмонии, а в справке о СOVID-19 ни слова

Более того, в свидетельстве неверно указано место смерти и отсутствует дата.

Солигорчанка Ольга Ефимчик в интервью газете lider-press.by рассказала о смерти своего дедушки в местной больнице.

29 апреля дедушка Ольги попал в Солигорскую ЦРБ с двусторонней пневмонией. Спустя пару дней, 3 мая, признаки болезни обнаружились у ее бабушки: температура превысила отметку 38,5 градусов. Но отправить в больницу пожилую женщину родственники не рискнули: за ней нужен тщательный уход, а поскольку в медучреждении карантин, они бы не смогли навещать бабушку.

– Она совсем немощная, мы выбили ей уколы. Врач даже ни разу не позвонила поинтересоваться ее самочувствием, не говоря о том, чтобы приехать и посмотреть, – подчеркивает девушка.

Дедушка проходил лечение в отделении травматологии на 4-м этаже, где отвели зону для больных пневмонией. Он лежал в палате вместе с мужчинами, у которых тест на COVID-19 дал отрицательный результат, пожилой мужчина же на тот момент о наличии коронавирусной инфекции в своем организме еще не знал.

– Поскольку дедушка был очень пожилым, пользоваться телефоном он не умел, и связаться с ним мы никак не могли. В одну из передачек мы положили записку, чтобы добрые люди, соседи по палате, позвонили нам. Один мужчина откликнулся на просьбу, и через него мы держали связь с дедушкой, интересовались его здоровьем, – говорит солигорчанка.

Примечательно, что мужчин, лежавших в палате вместе с родственником собеседницы, выписали из больницы 4 мая, а результат первого теста на коронавирус, который оказался положительным у дедушки, пришел 5 мая.

– Мы не знаем, сообщили выписанным пациентам об этом или нет, – признается Ольга.

На следующий день, 6 мая, о результатах теста на COVID-19 сообщили родственникам дедушки: с того момента контакты 1-го уровня ушли на карантин.

– В этот же день, 6 мая, у дедушки якобы случился инсульт, и он был некоторое время без сознания. Но из больницы нам никто не позвонил, не сказал об этом ничего. В пятницу, 8 мая, он пришел в себя. С врачом мы так и не смогли связаться, а медсестры толком ничего не говорили, – рассказывает Ольга.

Контакты 2-го уровня, когда узнали о подтвержденном коронавирусе у дедушки, не знали, как себя вести, задавались вопросом: идти на работу или же изолироваться сразу? Родственники нашли телефон горячей линии и хотели посоветоваться с компетентными людьми. Однако дозвониться на горячую линию им так и не удалось: трубку на другом конце провода никто не взял.

Повторный тест, второй по счету, дедушке сделали 8 или 9 мая, его результат якобы отрицательный.

– Отмечу, что у контактов 1-го уровня брали тест 7 мая и результаты на 12 мая не были готовы.

В субботу, 9 мая, дедушка Ольги умер. Причина смерти, указанная в заключении, – сердечная недостаточность, а дата смерти отсутствует. Полдня 11 мая родственники потратили на то, чтобы забрать справку о смерти.

– Самое интересное, в заключении о смерти написано, что он умер в карете скорой помощи. А когда мы начали разбираться, каким образом это могло случиться, мы получили шокирующий ответ: «Вам какая разница, все равно его не поднимешь», – вспоминает девушка события произошедшего.

Хоронили 90-летнего дедушку в мешке и закрытом гробу: ни дети, ни кто-либо из родственников проститься с умершим не смог.

– Только представьте, на что идет наша медицина, чтобы не портить статистику.

7 мая в больницу с диагнозом «пневмония» забрали и двоюродную бабушку Ольги.

– Она до сих пор находится в больнице, результатов ее теста все еще нет, повторный ей тоже не делали.

Что касается контактов 1-го уровня (это бабушка и трое ее детей), они на изоляции в деревне. А мать Ольги, невестка умершего мужчины, в городе.

– Все, кроме бабушки, чувствуют себя хорошо, никаких симптомов у них не наблюдается. Но что кажется странным, так это то, что ни одного звонка из медучреждения никому из них до сих пор не поступило. Врач Кривичской амбулатории, которая курировала их, говорила, чтобы обращались за помощью к местному фельдшеру.

Мы и правда звонили этой женщине, привозили ее, чтобы она понаблюдала за бабушкой. А когда звонили в скорую и спрашивали, куда обратиться, чтобы медики посмотрели состояние бабушки, нам сказали, что это должна делать врач, которая закреплена за ней. Мы звонили ей, просили приехать, но она находила отговорки: то костюма нет, то другие дела. Потом мы попросту сказали, что, если не приедет, напишем жалобу. На следующий день она прибыла, как положено, – отмечает девушка.

Ольгу волнует то, что людям, которые попали в такую ситуацию, не оказывается психологическая помощь.

– Они брошены на произвол судьбы. Нет никаких горячих линий для людей, оказавшихся в такой кризисной ситуации, мы убедились на собственном опыте.