Известный белорусский дирижер о последствтиях СOVID-19: Синяки на теле, ломота в спине

После того, как Ольга Янум переболела коронавирусом, у нее начались проблемы с тромбоцитами.

Когда я позвонила Ольге Евгеньевне Янум, то не узнала ее голос, пишет журналистка «Народнай волi» Елена Молочко. Руководитель прославленного коллектива, хоровой капеллы имени Ширмы, человек, дикция, тембр, звучность голоса которого, можно сказать, были образцовыми, теперь говорит еле-еле. Известный дирижер перенесла COVID-19, не догадываясь об этом. Окончательно свалили женщину в постель уже тяжелые осложнения. Словом, история болезни Ольги Янум довольно нестандартная, болезнь, которая напала на человечество, развивается в каждом организме по-разному, а знаний о вирусе пока очень мало, чтобы поставить правильный диагноз по первым же симптомам.

– Что с вашими голосовыми связками, Ольга Евгеньевна?

– Наверное, это результат лекарств, которые я принимаю сейчас во множестве. Могу постараться говорить громко и ясно, но пока просто берегу голос.

– Как начиналась ваша болезнь?

– Долгая история. Больничный мне открыли еще 6 апреля, поставили диагноз «ОРВИ». У меня были слабость, температура, хотя и невысокая, но держалась очень долго. Прописали антибиотики. После двух недель домашнего режима я, как требуют правила, пошла в поликлинику закрывать больничный. При этом чувствовала себя отвратительно, по дороге чуть не падала с ног. Больничный закрыли, но на работу я, к счастью, не вышла, так как всех артистов Белгосфилармонии отправили в социальный отпуск до конца мая. Мне сначала даже казалось, что я, в принципе, здорова. Хотя жутко ломило спину… Но рентген, который за время больничного мне делали дважды, почему-то не показывал воспаления легких. Да, к сожалению, есть вопросы к ранней диагностике… А через несколько дней после закрытия больничного листа у меня по всему телу пошли синяки, я заметила, что даже мои малюсенькие царапины почему-то не заживают очень долго. И я снова пошла – побежала! – на прием к участковому врачу: «Что со мной творится?!»

В тот же день, очень оперативно, меня положили в 9-ю больницу, в отделение, которое занимается проблемами крови. Там мне сделали компьютерную томографию, и вот она показала, что у меня двусторонняя пневмония – и это практически спустя месяц! Оказалось, что «ковид» у меня был, но уже прошел, зато оставил «в наследство» осложнение на систему кроветворения. Такая вот атипическая реакция на вирус: теперь у меня проблема с тромбоцитами. Сейчас идет очень длительный восстановительный процесс.

Ольга Евгеньевна очень благодарна врачам и медсестрам, говорит, что уход за ней был великолепный, работа медперсонала выше всяких похвал: самоотверженные, внимательные. Она рада, что смогла уберечь от вируса свою семью: детей не видела полтора месяца, они жили с папой в отдельной квартире.

– Проблема в том, что у меня не было положительного теста на «корону», – рассказывает дальше Ольга Янум. – Да и врачи не знают толком, как с ней бороться. Всё экспериментальным методом: кому-то помогает, а кто-то, к сожалению, не выдерживает. Сейчас принимаю лекарства для восстановления крови. Я получила сильнейший удар по иммунитету, так что выздоровление – дело не одной недели.

– А что происходит в коллективе хора? Как известно, в капелле многие заболели, примерно треть артистов.

– Почти все заболевшие уже выздоровели. Некоторые переболели сильно, но, слава Богу, все живы. Я очень переживаю за наших артистов. «Ковид» – очень серьезное заболевание, очень. Непредсказуемое. Вот у меня не было кашля, не было удушья, кислородной недостаточности. Ничего. Только слабость, бессилие, и температура держалась неделю. Да, отсутствовал аппетит, не чувствовала запахов. Но кашля-то не было! А «ковид», видите, какой коварный – в это время разрушал кровеносную систему организма. Надо быть внимательным к симптомам: если ты не задыхаешься, то это еще не факт, что ты не болен. Долго держащаяся температура – вот главный показатель, у меня она не сбивалась больше недели. Это главный симптом, чтобы идти и делать КТ. Но, к сожалению, у нас на КТ сейчас попасть проблематично – даже в частных медучреждениях. Врачи дают направление, но везде такой наплыв пациентов… Мне КТ сделали, только когда я попала в больницу, после третьего рентгена, уже в «девятке», и только тогда он наконец показал изменения в легочной ткани.

– Какое настроение у ваших коллег? Знаю, что в коллективе был момент неконтролируемой агрессии в ваш адрес за то, что вы как руководитель не смогли уберечь подчиненных от инфекции.

– Знаете, на самом деле я могу это понять: люди столкнулись со страшной ситуацией, никто к ней не был подготовлен морально. Я пыталась предотвратить распространение вируса как могла, много раз просила директора филармонии дать для репетиций хора другое – большое – помещение. Старалась не собирать хор вместе, а проводить репетиции по группам. Но не успела довести этот организационный процесс до конца, сама свалилась от болезни. Я абсолютно не обижаюсь на коллег, многие люди сейчас в отчаянии, поэтому ищут, кого бы сделать крайним. Мои усилия в попытках максимально оградить людей от вируса, поверьте, были колоссальными. Но хор – не моя частная лавочка. Если бы я имела полномочия отменить работу… Но я не имела на это права.

– Как думаете, где вы заразились?

– Это могло произойти где угодно. Хотя я ходила постоянно в маске и принимала все меры предосторожности. Но «ковид» очень контагиозен – у него высокая степень проницаемости. Мне очень жалко людей, пострадала большая часть капеллы. Это серьезный урок, печальная история, я очень переживаю за всех.

– Что говорят врачи: сколько времени нужно теперь организму на восстановление?

– Очень долго… Но я стараюсь быть на позитиве, никаких отрицательных эмоций – это очень важно. В первую очередь очень хочу, чтобы все артисты выздоровели, чтобы с ними все было хорошо. Конечно, переоценка ценностей в будущем неизбежна, всё, наверное, будет теперь по-другому, но надеюсь, что общие пережитые невзгоды дадут всплеск творчества. Обиды и претензии пройдут, и мы сможем сделать что-то прекрасное для искусства нашей страны.