Правда о начале пандемии COVID-19 и миф о китайском медике

Кому выгодна такая трактовка событий?

Общественное мнение в США винит в пандемии Covid-19 исключительно Китай. Ведь именно там появился этот вирус. Масло в огонь подливают президент Дональд Трамп и госсекретарь Майк Помпео, которые обвиняют Китай в том, что он скрывал факт вспышки и сознательно допустил распространение нового коронавируса. Однако их главная улика – трагическая судьба героического активиста Ли Вэньляна – совершенно неубедительна.

Ли Вэньлан – это врач, которого китайские власти якобы заставили замолчать и наказали за то, что 30 декабря 2019 года он сообщил о появлении нового вируса в госпитале Уханя, где он работал. Когда стало очевидно, что он наткнулся на нечто серьезное (настолько серьезное, что в конечном итоге эта болезнь его убила), китайские власти сменили тон и начали хвалить Ли за храбрость. В соответствии с обвинительной логикой, если бы они сделали это раньше, мир мог бы избежать нынешней кошмарной пандемии.

Но все было не так. Ли был храбрым молодым человеком. Но его действия были сравнительно незначительными. Более того, его роль искажается, а реальные факты игнорируются.

Первым китайским врачом, сообщившим о новом вирусе, был не Ли Вэньлан, а Чжан Цзисянь, 54-летняя директор реанимационного отделения респираторных заболеваний в Госпитале интегрированной китайской и западной медицины провинции Хубэй (также расположен в Ухане). 27 декабря, то есть за три дня до сообщения Ли, Чжан диагностировала у семьи из трех человек вирусную пневмонию неизвестного типа и немедленно сообщила об этом руководству госпиталя, которое, в свою очередь, проинформировало о новом заболевании Уханьскую комиссию по здравоохранению. Это произошло 29 декабря.

Вопреки распространенному на Западе мнению, изначальная реакция местных властей была быстрой, хотя и не безошибочной. Здесь важны факты и даты. Уже на следующий день, 30 декабря, Уханьская комиссия по здравоохранению направила срочное предупреждение всем медицинским учреждениям, находящимся под ее управлением, о начале вспышки таинственной новой пневмонии.

Через несколько часов центральное правительство направило в Ухань рабочую группу экспертов из Национальной комиссии по здравоохранению с целью провести расследование на месте и потенциально заняться организацией противоэпидемических мер. Уже на следующее утро, 31 декабря, эта команда прибыла в Ухань, и в 13 часов в тот же день Уханьская комиссия по здравоохранению выпустила публичное сообщение о 27 случаях пневмонии неизвестного происхождения. В этом сообщении говорилось, что «пока что не было выявлено случаев явной передачи вируса от человека к человеку или случаев заражения медработников». Эта ошибка в дальнейшем дорого обойдется Китаю.

В соответствии со стандартными протоколами для инфекционных заболеваний, о случившемся была немедленно проинформирована Всемирная организация здравоохранения – уже 31 декабря. В сообщениях ВОЗ «Новости о вспышках заболеваний» говорится, что в этот день было получено сообщение о «случаях пневмонии неизвестной этиологии (с неизвестной причиной), выявленных в городе Ухань». Иными словами, ВОЗ объявила глобальную тревогу спустя всего два дня после первого сообщения госпиталя, в котором работает Чжан.

Ли, офтальмолог, не был специалистом по диагностированию сложных респираторных заболеваний. Он и несколько других врачей, вероятно, видели 30 декабря чрезвычайное сообщение Уханьской комиссии по здравоохранению. Это вызвало у них понятную тревогу, и они тут же стали отправлять сообщения друзьям с предупреждениями о потенциальной вспышке – это произошло около 6 вечера в тот же день.

Сообщение Ли стало «вирусным». И тогда за дело взялась местная полиция, которая отследила изначальное сообщение с помощью печально знаменитой системы слежки за Интернетом в Китае. Да, действительно, 1 января полиция сделала Ли выговор за распространение слухов, а 3 января он подписал «уведомление о предупреждении». Но все это не настолько ужасно, как может показаться. В тот момент никто, в том числе Чжан и Ли, не имел никакого представления об истинной природе этого заболевания. Его не имела и полиция города Ухань, чья озабоченность сообщениями, казавшимися алармистскими, была вполне понятной. Тем не менее, Ли не был арестован или каким-то образом наказан за распространение слухов. К несчастью, Ли умер от коронавируса 6 февраля – в тот самый день, когда Чжан официально получила признание как первый человек, реально забивший тревогу.

Где же тут улики? Чжан протестировала больную семью на известные вирусы. В результате, она знала лишь одно: эта болезнь была какой-то другой. Она подняла тревогу, и этого оказалось достаточно, чтобы организовать быструю реакцию властей на местном и национальном уровнях.

Самая главная ошибка на начальном этапе – не рассматривалась вероятность передачи вируса от человека к человеку. Это была ошибка суждения, которая, вероятно, стала причиной заниженной регистрации случаев заражения новым вирусом. К сожалению, этот урок был проигнорирован США, которые продолжают страдать от шокирующего недостатка тестов и связанной с этим заниженной статисткой случаев заражения.

Именно здесь и разваливается теория заговора, которую пропагандирует администрация Трампа. Covid-19 – это новый коронавирус. Такой болезни раньше не было. Местные китайские власти, как и все остальные, находились в замешательстве, столкнувшись с первыми признаками эпидемии. И они пребывали в этом замешательстве некоторое время. А почему еще они позволили проводить уличные вечеринки в Ухане, а жителям города уезжать в отпуск накануне китайского лунного Нового года? Когда руководители национального здравоохранения Китая реально осознали крайне заразную природу вируса, Ухань был наглухо закрыт. Это произошло 23 января 2020 года. И вопреки утверждениям администрации Трампа, пытающейся скрыть свои ошибки, Китай не держал в неведении американское руководство, тем более умышленно. Директор китайского Центра по контролю и профилактике заболеваний (CDC) проинформировал о болезни своих американских коллег 3 января, то есть через неделю после изначального сообщения Чжан.

Хотя первые контакты между CDC двух стран были прерваны из-за новогодних каникул, координация руководителей здравоохранения Китая и США была намного более тесной, чем принято считать на Западе (и, как следует из документации ВОЗ, посвященной вспышкам заболеваний, временные лаги в информировании были значительно короче).

Контраст противоэпидемических действий Китая и Америки просто поразителен. От первого сообщения Чжан до закрытия Уханя на карантин 23 января прошло 27 дней, а Америке потребовалось ровно в два раза больше времени: от первого официально диагностированного больного Covid-19 (20 января) до объявления Трампом чрезвычайной ситуации в стране (13 марта) прошло 54 дня.

Смерть Ли занимает центральное место в теориях заговора, на которые опираются антикитайские рассуждения Республиканской партии Трампа. «Большая книга короны», попавшая в прессу 57-страничная стратегия Республиканской партии на президентских выборах 2020 года, переполнена искаженными данными о так называемом запугивании Ли. И в ней даже не упоминается Чжан.

Не менее важным для стратегии республиканцев является утверждение, что Covid-19 появился в лаборатории Уханьского института вирусологии. Подобные лживые утверждения опровергаются американскими и другими западными разведывательными источниками, ведущими учеными, а также Энтони Фаучи, главным экспертом Америки по инфекционным заболеваниям, однако республиканцы от них не отказываются.

Заходит ли речь о лаборатории в Ухане или о мнимом мученичестве Ли, результат одинаков: чем труднее приходится Америке в борьбе с Covid-19, тем отчаянней Трамп и его сторонники винят во всем Китай. Для политической стратегии, сплетенной из теорий заговора, факты имеют мало значения.

Стивен Роуч, project-syndicate.org