Леонид Судаленко: В Гомеле нельзя сделать тест на коронавирус даже платно

Как известный правозащитник столкнулся с реалиями белорусской медицины во время эпидемии.

«Последний раз температура поднималась лет 10 назад. Последние несколько дней — 39 вечером, днем — до 37», — написал в «Фейсбуке» правовой инспектор независимого профсоюза РЭП Леонид Судаленко. Сайт Charter97 узнал, как себя чувствует известный правозащитник:

- Ощущаю себя плоховато. Где-то в середине дня прошлой субботы я почувствовал недомогание и уже к вечеру у меня была достаточно высокая температура. Принимал антибиотики, пытался справиться с жаром. Думал, что это простое ОРВИ, поскольку в моей семье уже все переболели. Теперь заболел и я.

Так как за три дня ничего не изменилось, это значит, что есть проблемы. Я вызвал врача на дом, потому что идти в поликлинику у меня большого желания не было. Приехала врач из районной больницы в спецкостюме и выписала мне больничный, поскольку у меня было назначено на четверг судебное заседание, которое секретарь не хотела переносить.

После того, как я спросил о ситуации с коронавирусом, врач меня отправила в Минздрав. По всей вероятности, она какие-то расписки давала, чтобы не разглашать.

Условно говоря, если бы знал, что у меня коронавирус, поехал бы и лег в стационар. Но поскольку у меня никаких признаков нет, я обратился к врачу, вчера пошел в поликлинику, сделал рентген легких.

Вроде все нормально: легкие светлые, дыхание нормальное, кашля нет. Но некоторые говорят, что на ранних стадиях маленькая вероятность обнаружить СOVID-19 после флюорографии.

Температура держится. В пятницу опять пойду к врачу и там уже буду думать, что делать. Если жар не спадет, надо будет принимать решение ехать в стационар, искать причину.

Мне поставили диагноз ОРВИ. Как говорят врачи, даже если сегодня скажут, что у меня коронавирус, все равно лечить будут симптомы: колоть антибиотики, давать те же лекарства, что и при воспалениях. Все равно меня бы лечили как от пневмонии, потому что против коронавируса еще нет специального лекарства.

Где я мог заразиться — сложно сказать, ведь я с ребенком весь март, апрель и май были на домашнем карантине. Старался публичных мест не посещать, не пользовался общественным транспортом. Если я приезжал в суд, то на личном автомобиле. На мне всегда была маска и средство для обработки рук с собой.

Первой у меня заболела супруга, она была вынуждена ходить на работу. Я подозреваю, что она принесла инфекцию.

- Вы делали тест на COVID-19?

- На вопрос, где можно сделать тест, врач сказала, что в Гомеле вы нигде его не сделаете, даже платно. Их просто пока не существует. Казалось бы, что такое этот тест — просто на какую-то полоску капнуть кровь и получить результат. Я так понимаю, что для нашего государства, которое объявило себя «IT-страной» и на каждому углу трубит об этом, тесты на СOVID-19 оказались проблемой.

Официально я не писал же бумагу на имя главврача районной поликлиники с требованием обеспечить меня тестом. Наверное, если температура у меня за неделю не пройдет, то я буду это делать.

В середине мая обещали запустить всеобщее тестирование, чтобы каждый мог это сделать, но государство к этому не готово. С другой стороны, для государственной политики «коронавирусного психоза в Дроздах» статистика важнее, чем здоровье людей. Как сказала сегодня врач в больнице, переболеют все, вопрос только времени.

Гомельскую область одной из последних сейчас «накрывает». То, что было в начале в Витебской области, сейчас происходит у нас. Сейчас еще такая погода: то солнце, то дождь. Самая лучшая для распространения разных инфекций, не только «короны».

- Получается, что тест могут сделать только в случае того, если человек находится в очень тяжелом состоянии?

- Да, если я вызову скорую и они увидят, что мне тяжело дышать и я падаю в обморок, то меня госпитализируют. Уже на стационаре сделают КТ легких, которая на 90% покажет реальную ситуацию. Подчеркиваю, флюорография на раннем этапе может не выявить поражения. Насчет тестирования, его нет. В лучшем случае, померяют кислород в крови из пальца. Самое главное сегодня — это КТ. Но снова же, даже платно никто его не сделает, пока человек не ляжет в стационар.

- Говорили ли вам врачи самоизолироваться или принять какие-то меры по уменьшению контактов?

- Нет, абсолютно никаких. Пришел из поликлиники, температура была 38 градусов, я сразу заснул. И так эти дни никуда больше не ходил. Я сам был, считайте, на абсолютной изоляции. Врачи мне никаких предписаний не давали. Им все равно, как ты будешь себя вести. Все держится на честном слове.

Я ответственный человек, поэтому не пойду никуда. У меня было запланировано два заседания, оба отложены на июнь после того, как предоставил больничный секретарям. В таком состоянии, когда знобит, лучше остаться дома и полежать, что я и делаю.

У моего коллеги по офису супруга болеет двусторонней пневмонией, но коронавирус не признали. Он должен быть в первой группе контактов, но к нему никто не приехал, ни о чем не предупредили.

- Вы были на приеме в гомельской поликлинике. Расскажите о ситуации, много ли больных?

- Я не был внутри, поэтому сложно сказать, насколько там забиты палаты. Говорят, что много людей, что многие отделения перепрофилированы, что люди лежат в коридорах. Но это только слова.

На входе в поликлинику стоят медики в костюмах «космонавтов», меряют температуру. Для тех, у кого она есть, сделали отдельный вход. А дальше — везде расставлены антисептики для рук. Врач, которая меня принимала, говорила, что постоянно проводят дезинфекцию в коридорах. Там и запах стоит специфический. Маски и перчатки не заставляют надевать. В коридорах сидит много людей. Под каждым кабинетом у терапевта по 15-30 человек.

- Можно ли какими-то юридическими механизмами добиться нормальной диагностики и лечения коронавируса?

- Нет никаких юридических механизмов, поскольку в нашей стране не вводились никакие карантинные мероприятия, чтобы действовал, например, закон о санитарно-эпидемиологической ситуации. Нам говорили в марте потерпеть до Пасхи, все пройдет. После Пасхи — потерпеть до 9 мая. После 9 мая — «до конца мая выйдем на плато». По всей вероятности, следующая отправная точка будет 3 июля.

Все зависит от государственной политики. Когда министр здравоохранения взял подписки с каждого врача и медсестры о неразглашении, кто же скажет правду. Они, наверно, знают реальную ситуацию.