Минчанка с тяжелой пневмонией: Врач выписала глицин и сказала, что это психосоматика
История белоруски, которая до сих пор задыхается и не может пройти тест COVID-19.
Марина В. работает заведующей отдела в одном из государственных научных учреждений Минска. В конце марта - начале апреля она три недели болела тяжелой пневмонией, до сих пор она может выйти на работу из-за плохого состояния здоровья и одышки, передает «Радыё Свабода».
Во время болезни Марина так и не получила направление от врачей районной поликлиники на компьютерную томографию и анализ на COVID-19.
Марина уверена, что переболела коронавирусной пневмонией, но не может этого доказать, потому что ей так и не сделали соответствующий анализ. Она говорит, что многие в Минске сталкиваются с такой проблемой, и приводит в пример свою соседку по подъезду.
8 марта 2020 года у Марины заболел четырехлетний сын. Ему поставили диагноз «пневмония», выписали антибиотик и дали Марине больничный.
Начало болезни
22 марта у Марины заболело горло. 23 марта поднялась температура, поэтому она не пошла на работу и вызвала врача на дом:
«Полоскание помогло только временно. Вызов доктора в дом приняли сразу, не спрашивали о наличии температуры, что для меня редкость. Врач пришла и сразу выдала больничный до пятницы, 27 марта. Послушав меня, доктор сказала про подозрение на двустороннюю пневмонию. Особое беспокойство у нее вызывало правое легкое. Она дала направление на флюорографию и назначила антибиотик ципрофлоксацин по 500 мг два раза в день, сироп от кашля, сказала полоскать горло и делать ингаляции при отсутствии температуры с помощью «Пульмовентом комби».
На следующий день, 24 марта, Марине в поликлинике сделали флюорографию, сказали, что у нее все в порядке, воспаления нет, и отправили домой лечиться.
25 марта у Марины появились первые проблемы с дыханием, горло болело, как и раньше. 26 марта она сдала анализ крови в поликлинике, все оказалось в порядке, за исключением высокого уровня тромбоцитов.
Тем временем заболели муж Марины и ее средний сын. Утром в пятницу, 27 марта, она пошла в поликлинику, чтобы продолжить больничный. Участковый врач заболел, поэтому Марина пошла к другому терапевту, который заменял того.
«Этот доктор сказал, что у меня совсем плохое горло и дыхание плохое. По его мнению, у меня «что-то с альвеолами, вылечить будет сложнее, чем от воспаления легких». И добавил: «Будем лечиться долго» и отправил меня домой.
Три дня между небом и землей
Вторую половину пятницы, а также в субботу и воскресенье Марина была между небом и землей, она задыхалась и плохо помнит те дни. Больной муж заботился о больном сыне, и Марина фактически одна балансировала на грани сознания. Но в понедельник, 30 марта, ей стало легче.
Во вторник она снова пошла к врачу в свою клинику.
«Меня приняла уже моя участковая, которая уходила на больничный. На приеме температура у меня была 37,3. Врач изменила курс антибиотиков - вместо ципрофлоксацина назначала мегасеф. Но они из одной группы, как я узнала позже. Выписала мне также спрей Berotec, который принимается при астме. Я и сейчас только с ним могу выходить на улицу. Доктор держалась от меня подальше, часто мыла руки. Когда я сняла перчатки, чтобы заменить их, накричала на меня. Но тест на COVID-19 не назначила».
В среду, 1 апреля, у Марины появился насморк, сильная головная боль и боль в животе.
«Но в четверг мое состояние улучшилось. Такие «качели», лучше - хуже, стали отличительной чертой моей болезни. Были дни улучшения, казалось, поправляюсь, но они снова замененялись днями «жести» с тяжелым дыханием, спутанным сознанием, головокружением и общей вялостью».
Утром в пятницу, 3 апреля, Марина сдала анализы в поликлинике по назначению участкового врача, а вечером пришла на прием и рассказала о своих «качелях». Врач измерила температуру (37,2), сказала, что результаты анализов еще не пришли, горло не посмотрела и закрыла больничный, сказав выходить на работу.
За выходные состояние Марины не улучшилось, но ей прислали результаты анализов. Уровень тромбоцитов стал еще больший, а СОЭ (показатель воспаления в организме) достиг 25 при норме 15. «И это после двух курсов антибиотиков в течение двух недель», - грустно говорит Марина.
Направление в больницу и советы медиков бежать оттуда
В понедельник, 6 апреля, она снова вызвала врача на дом.
«Пришла молодая девушка, помощница врача. Послушав меня, она снова заподозрила пневмонию. Написала направление в больницу, при мне обзвонила, чтобы узнать, где меньше людей, куда меня удобнее отправить. Ей предложили 2-ю больницу, куда я сама поехала. Бригаду и машину мне прислать не могли, потому что у меня не было анализа на COVID-19 и я не была контактом «первого уровня». Я ждал несколько часов в приемной 2-й Минской больницы. В соседней комнате начал задыхаться пожилой мужчина, его дочь начала скандал, все врачи побежали туда. Я начала сомневаться, стоит ли мне ложиться в больницу, если тут такие порядки. Когда я выразил эти сомнения сотрудникам приемной, они поддержали меня, сказав: «Бежите отсюда, тут одни «ковидные». И я вернулась домой».
Но по дороге домой Марине снова стало плохо и она засомневалась, правильно ли она сделала. Поэтому, придя в свою квартиру, снова вызвала врача на дом.
«Пришла еще одна помощница врача. Она была очень недовольна, что я пошла из больницы, сказала, что вызовет бригаду и меня заберут. А потом она сделала несколько телефонных звонков, описала ситуацию, и ей посоветовали выписать мне больничный и уйти из дома. Она дала мне больничный до четверга.
Вторая флюорография с «очень свободным» результатом
Во вторник, 7 апреля, Марине домой позвонил врач, который первым заменил ее участкового терапевта. Марина рассказала ему о «качелях», о кашле, головокружении, боли в горле и глазах.
В четверг, 9 апреля, Марина пошла в клинику, чтобы продолжить больничный и сразу пошла к тому врачу, который звонил и первым услышал у нее воспаление легких.
«Я показал ему результаты анализов, которые только ухудшились. Он жаловался, что мне был нужен курс антибиотиков другой группы, а не тот, который мне дали. Сказал, что большое беспокойство вызывают мои легкие, и снова направил на флюорографию, причем сказал это сделать во время его приема, а он будет ждать результатов. Мои доводы, что флюорография может оказаться неэффективной, не помогли. Врач сказал, что у них было очень хороший аппарат в поликлинике. Я сходила и сделала, результат - очень хороший, никакой пневмонии. Больничный продлили до 13 апреля включительно».
Третья флюорография и закрытие «больничного» больной с температурой
В понедельник, 13 апреля, Марина пришла к тому же врачу, но его уже не было - он заболел. Она попала на прием к неизвестному врачу, которая оставила такое же лечение и отправил Марину еще раз на анализа крови.
«Через день с результатами анализа я снова была у нее на приеме. Уже четыре показателя были плохими: многострадающий объем тромбоцитов, СОЭ (21), ширина распределения эритроцитов и моноциты. Температура на приеме была 37,2. Это была уже четвертая неделя болезни с такой температурой. Доктор внимательно послушала меня и снова «выслушала» пневмонию. И... направила меня на флюорографию. Я запротестовала и начала настаивать на том, чтобы мне дали направление на платную компьютерную томографию или хотя бы рентген. «Вы еще молодая, зачем вам такое облучение?» - ответила мне врач. Она также заявила: «Никто не сделает вам компьютерную томографию даже платно».
Марина в третий раз сделала флюорографию и ждала результата вместе с доктором в ее кабинете. Вскоре результат пришел во внутренний медицинский чат.
«Врач посмотрела, сказала: «С тобой все в порядке», и с теми моими плохими результатами анализов и температурой выписала рецепт на глицин, потому что «у нас у всех температура – это психосоматика», закрыла больничный и отправила меня на работу со словами:« «Не забудьте: дистанция, маска, перчатки».
Все эти походы в поликлинику и во 2-ую минскую больницу Марина совершала своим ходом и на общественном транспорте.
Долечивание в отпуске за свой счет
После закрытия бюллетеня Марина взяла отпуск за свой счет. Говорит, что чувствует себя лучше, но не так, как раньше, до болезни. Пока нет и мысли возобновить регулярные пробежки. Она все еще в отпуске.
«Время от времени мне приходится использовать баллончик, потому что я иногда задыхаюсь. Надеюсь все же взять направление на КТ, чтобы сделать его платно, и получить направление на анализ крови на антитела также на платной основе. До сих пор не могу понять, почему мне отказали в КТ, сделав вместо нее три раза флюорографию, которая, как известно, не показывает «ковидную» пневмонию. Мне было отказано в тесте на коронавирус, потому что я не была контактом первого уровня. По тем же причинам отказывали многим моим знакомым, которые также переболели дома и до сих разгребают последствия болезни, которую, как и я, вспоминают с ужасом».
Второй сын Марины и ее муж уже выздоровели, но муж все еще чувствует последствия этой болезни. После долгих размышлений она поняла: в том, что с ней случилось, нет конкретных виновных. Она думает, виновата система здравоохранения, которая оказалась неподготовленной к эпидемии.
«У сына мазок на коронавирус не брали, это было еще начало марта. Я не была в Италии и не была «контактом первого уровня». Врачи работают по бумагам. В бумаге не написано про контакт, значит, нужно относится как к «нековидному». Система способствовала тому, что врачи и пациенты перезаражали друг друга. Поэтому и я, тяжело больная, бегала через день в поликлинику, ездила в больницу. Боюсь даже представить, сколько людей я могла заразить. Хотя я всегда была в маске и в перчатках».
Во время болезни Марина делала короткие заметки, чтобы зафиксировать детали лечения и своего состояния в случае резкого ухудшения, если бы она не смогла сама про это сказать врачам.
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]